На чтение: ≈ 11 мин.Служба в подразделениях специального назначения, как известно, во всех странах почетна. Во многих государствах третьего мира командование спецназом считается особой привилегией. Причем только принцев крови. А на Западе части спецназа рассматривают как наиболее перспективные национальные воинские формирования, способные в вооруженных конфликтах решать любые задачи.
Российскому спецназу повезло в этом отношении, пожалуй, меньше. Может, ошибаюсь, но почему-то именно эти наиболее боеспособные подразделения подвергались в первую очередь неоправданным сокращениям и постоянным реорганизациям. Например, в Военно-Морском Флоте с 1953 по 1994 г. их 22 раза реорганизовывали и сокращали.
Днем же рождения спецназа ВМФ мог бы стать понедельник 24 октября 1938 г. Тогда по приказу командующего Тихоокеанским флотом флагмана 2 ранга Николая Кузнецова было проведено первое в ВМФ СССР опытное учение по высадке легководолазов с подводной лодки
“Щ-112” и их возвращение на ПЛ.
После войны министр внутренних дел СССР Круглов предложил передать Главному штабу ВМФ документы, учебную литературу и находящихся в лагерях его ведомства военнопленных – специалистов фашистской Германии по подготовке подводных диверсантов. Начальник Главного штаба ВМФ адмирал И. Исаков в июле 1946 г. ответил, что Военно-Морскому Флоту СССР подобные специалисты больше не понадобятся. По его мнению, применение пловцов-подрывников являлось чисто эпизодическим, оправдало себя лишь в узкоспециальных операциях. Успешность и эффективность их использования чрезвычайно низка. Тем более что борьба с пловцами-подрывниками не представляет трудности, а развитие средств радиолокации и приборов ультразвукового подводного наблюдения затрудняет скрытую их доставку в район боевого использования. Главнокомандующий ВМФ СССР Адмирал Флота Советского Союза Н. Кузнецов, очевидно, согласился с Исаковым.
Кто знает, прими Кузнецов другое решение – и в феврале 1956 г. он, может, не лишился бы второй раз должности Главнокомандующего ВМФ и звания Адмирала Флота Советского Союза. Поводом к тому, как известно, послужили взрыв и гибель линкора “Новороссийск” и его экипажа на Севастопольском рейде. По одной из версий, корабль взорвали иностранные боевые пловцы. Как тут не вспомнить слова Исакова о том, что борьба с пловцами-подрывниками не представляет трудности. “В нашей стране нет исторической памяти, каждый день мы начинаем с чистого листа и поэтому повторяем одни и те же ошибки”, – писал задолго до этих событий русский мыслитель и публицист Петр Чаадаев.
НО ОСТАВАЛИСЬ люди, преданные идее спецназа ВМФ. Одним из них был капитан 1 ранга Дмитрий Шашенков, который с 1942 г. до конца 70-х являлся организатором и идеологом подразделений специального назначения ВМФ.
В этой области у России не было ни корифеев, ни опыта, ни технических средств. Осваивать морские глубины начинали с помощью спортивных дыхательных аппаратов “АГА” (Швеция) и “Зибе-Герма” (ФРГ). А для обучения плаванию с ластами и на подводных буксировщиках использовали фильм известного французского исследователя океанов Жака Ива Кусто “Мир тишины”. Его сократили до 3 частей и заново смонтировали на Кинофабрике документальных фильмов Министерства культуры СССР.
Спор о целесообразности создания спецназа вскоре разрешился на практике. На Севере провели учение на тему “Выявление и последующее уничтожение склада атомных боеприпасов противника”.
Что касается техники, которой оснастили специальные подразделения ВМФ в 70 – 80-е гг., то о ней говорит случай с самоходным подводным аппаратом “Тритон-2”. В августе 1974 г., покинутый водолазами, он остался на морском дне. Через 12 лет его подняли, и при пробном включении движительного комплекса винт начал вращаться! Аккумуляторы СЦ-300 по емкости и надежности оказались лучшими в мире. А в СПМБМ “Малахит” специально для спецназа спроектировали малую подводную лодку под названием “Пиранья”. На Адмиралтейском заводе в Санкт-Петербурге в 1988 и 1990 годах построили всего лишь две такие ПЛ. Их корпуса изготовлены из титанового сплава. Лодки имеют низкий уровень физических полей, просты в управлении. В феврале 1993-го на выставке оружия в Абу-Даби чертежи и макеты “Пираньи” вызвали большой интерес потенциальных покупателей.
Но в спецназе больше всего гордятся не техникой, а людьми. В этом я убедился, побывав в одном из подразделений боевых пловцов. Перефразируя Чехова, можно сказать, что в бойце спецназа все должно быть прекрасным: его физическая и боевая подготовка, а также стрелковая, лыжная, водолазная, парашютно-десантная…
– Пусть во всех видах подготовки матрос не достигнет больших вершин. Это тот случай, когда лучше быть середняком, чем иметь недостатки, которые в определенной ситуации превратят человека в обузу для всего подразделения, – объяснил мне командир части спецназа. (К сожалению, не могу назвать его фамилии.)
Впрочем, “середнячок” в спецназе – это тот, кто выполняет на отлично установленные в Вооруженных Силах общие нормативы по физподготовке, делает в течение года несколько прыжков с парашютом, в том числе в открытое море, и, приводнившись, уходит на глубину, чувствуя себя как рыба в воде. Время на стрелковую подготовку матросам не ограничивают. Один занимается в тире до часа в день, другой – по три часа. Главное, чтобы человек достиг определенного уровня, а потом его постоянно поддерживал.
Матросы могут получить первые спортивные разряды по плаванию, лыжному спорту, в том числе биатлону, борьбе. Идеальным вариантом считается сочетание спортивных разрядов по биатлону, плаванию и некоторым видам борьбы: ушу, дзюдо, карате, самбо. И таких универсалов в спецназе очень много.
– Сначала об армии думал, что в ней одна дедовщина, – увлеченно рассказывал мне матрос Павел Буслаев. – Но в нашей части не так. Мне нравится коллектив. Тут можно реализовать многие свои качества.
Павел Буслаев учился в Уральском государственном педагогическом университете на инязе. Перешел уже на второй курс, когда захотелось ему, как он говорит, испытать себя. Обратился в военкомат с просьбой, чтобы его призвали на срочную службу, и ничуть не раскаялся. Почему? Ответ на этот вопрос мне стал более понятен после разговора со старшим матросом Михаилом Ильинским.
– Чувствуешь, что не просто время просиживаешь, а занимаешься полезным для себя делом, – рассказывал мне Михаил. – Я много узнал о медицинской, водолазной подготовке, часто имею дело с техникой, познакомился с различными образцами оружия – все интересно. А когда первый раз в бассейне спустился под воду, слушал тишину. С непривычки уши заложило, но потом прошло.
У Ильинского уже после года службы в части появилась мечта: получить высшее юридическое образование, обустроить свою жизнь, потом заводить семью. Это даже не мечта, а целая жизненная программа. Командование спецназа имело к ее формированию непосредственное отношение. Матросов здесь учат не только быстро бегать и метко стрелять, но еще и думать, духовно и интеллектуально развиваться.
– Я считаю: если человек учится, он не будет пьянствовать, нарушать дисциплину и вообще будет относиться серьезнее к службе. Многие контрактники у нас окончили техникумы. Около 10 процентов учатся в вузах, – поведал мне командир.
Не случайно многие из матросов просят заключить с ними контракт, а с получением образования остаются служить мичманами и офицерами. Кстати, заочное обучение в вузах лиц рядового состава я встречал только в ВМС США. Быть может, это будет практиковаться в нашей армии.
ОДНО не вызывает сомнений – будущее принадлежит профессионалам, в том числе и из спецназа.
Вывод? В процессе реформирования Вооруженные Силы сокращаются. Но их качественные показатели при этом будут возрастать. Это закладывается уже сегодня. В том числе в подразделениях специального назначения, которые есть в каждом виде Вооруженных Сил и в других силовых структурах. Они-то, может, и есть прообраз нашей будущей армии.
Капитан 1 ранга
Владимир ГУНДАРОВ
Выбор читателей
Комментарии