Первые сто строк. Петр ПОЛОЖЕВЕЦ, Главный редактор «УГ»

Телевизор я смотрю крайне редко. Когда показывают хорошие старые фильмы или зарубежную классику, концерты, записи опер и балетов. На этих каналах рекламы практически нет. По радио я тоже мало что слушаю: музыку, когда еду в машине, и новости утром и вечером. Я старательно избегаю рекламы. Она меня раздражает своей назойливостью, бессмысленностью, а то и глупостью. Сами подумайте: съешь шоколадный батончик – окажешься в раю; выпьешь банку или бутылку очередного химического напитка – станешь суперменом; купишь журнал со сплетнями о звездах – почувствуешь себя с ними рядом.

На зомбирование покупателей производителями тратятся ежегодно сотни миллионов долларов. Главная задача рекламных кампаний – во что бы то ни стало заставить нас купить даже то, что нам не нужно. Когда-то рекламщики приводили пример, который стал классическим: восемьдесят процентов себестоимости новой модели кроссовок составляют расходы на рекламу. Если граждане перестанут покупать, экономика остановится. Так функционирует общество потребления. Постепенно мы тоже такими становимся. Но на днях я услышал рекламу, которая меня очень порадовала.

На очень популярном радио три московские школы в рекламном формате зазывали к себе первоклассников. Это не были школы-новостройки, о которых мало кто знает. Это были школы, в которые всегда с трудом можно было попасть. Поменялась ситуация: не стало хватать детей, чтобы заполнить школьные классы, а значит, учебным заведениям стало меньше доставаться средств согласно нормативно-подушевому финансированию. В рекламе не только рассказывалось о достижениях школ, их наградах и званиях, но и о дополнительных занятиях, которые дети могут посещать бесплатно, школьных праздниках и, самое главное, об учителях, которые набирают в этом году первые классы. И это правильно, потому что в начальной школе все зависит от учителя.

Недавно на одном семинаре я разговаривал с региональными журналистами о том, как мы можем помочь учителю обрести социально значимый статус, поднять престиж учительской профессии, как сделать так, чтобы общество стало уважать и ценить очень ответственный, очень напряженный, эмоционально выжигающий труд. Сошлись на том, что система образования, несмотря на все самые высокие заявления и декларации, на самом деле не является приоритетной для власти, что бы власть об этом ни говорила. Это показали последние два года, когда грянул финансовый кризис. Расходы на образование безбожно сокращались по всем статьям, пытались экономить на всем, начиная от подписки на учебно-методические журналы и образовательную прессу и заканчивая сокращением так называемого дополнительного школьного персонала. Надо сказать, что в лучших образовательных западноевропейских системах, например в Финляндии, тенденция обратная – на одного учителя с каждым годом приходится все больше тех, кого мы называем дополнительным или обслуживающим персоналом. Деньги на систему образования можно найти даже в условиях кризиса. Просто надо посмотреть по-другому на расходы в других сферах. Ребрендинг Сбербанка обошелся практически во столько же, на сколько сократили бюджет системы образования. Многомиллионных премий и бонусов топ-менеджеров государственных корпораций и компаний с участием государства вполне хватило бы на то, чтобы обеспечить во всех субъектах педагогам одинаковый гарантированный уровень оплаты труда, а дальше все зависит от возможностей и условий, в которых работает регион. Однажды чиновник из Министерства образования сделал мне замечание, что нынешние законы не позволяют устанавливать такой гарантированный минимум. Так примите новые законы! Потому что это ненормально, когда в одном государстве за одну и ту же работу люди в одних регионах иногда получают в 4 раза меньше, чем в других.

Мы никак не можем определиться, за что учителю платить. Что является результатом его работы? Как измерить влияние учителя на личные достижения ученика? И может ли он реально работать с каждым из своих подопечных в отведенное программой время? Когда и как он может помочь ребенку выстроить индивидуальную траекторию развития? Кто будет платить педагогам, например, в таком случае? В выпускном классе занималась дочка губернатора. Стало известно, что он придет на выпускной вечер. Естественно, в школе начали готовиться. Прошло несколько репетиций. Затем появились люди из гороно. Прошло еще несколько репетиций после их замечаний и указаний. Теперь люди из местного министерства решили проверить готовность. В общей сложности было проведено почти 50 репетиций выпускного вечера. Если я назову школу, директора завтра уволят. Не объясняя причин. Закон позволяет. Почему правозащитники, профсоюзы, педагогическое сообщество позволили принять такой закон? Он дает возможность расправиться с любым неугодным директором. Директором, который может себе позволить не согласиться с начальником, выступить с критическим докладом на конференции, дать несогласованное интервью…

Строя свободную школу, мы всячески отнимаем у нее свободу.