Первые сто строк

Вначале позвонили от депутата. Попросили включить известного человека в состав Большого жюри конкурса “Учитель года”. Мы вежливо отказали: в жюри политиков, представителей политических партий, блоков и движений не берем, даже если они выходцы из педагогической среды. Через неделю в самой радикальной газете появляются размышления отвергнутого депутата об образовании: двенадцатилетке, доктрине и о конкурсе. Он показался ему пиром во время чумы. Думаю, что депутут был прав в одном: мы и в самом деле оказались гостями на пиру во время чумы. Но пир этот – начавшаяся задолго до официального объявления предвыборная гонка, в которой все средства хороши, чтобы замочить конкурента. Нашим критикам трудно смириться с мыслью, что конкурс проводится не для властей, не для губернаторов и правительства и даже не для министерства. Он в первую очередь для самих учителей. Никто не заставляет организовывать его в регионах, но 69 территорий провели свои конкурсы в этом году. Местным властям пришлось не только награждать победителей, но и выслушивать нелицеприятную критику. В Москве, может быть, впервые мнение Большого жюри, где заседают профессионалы, ведущие специалисты в педагогике, эксперты-методисты, полностью совпало с мнением самих конкурсантов: кому быть победителем. Значит, и в самом деле оценивают объективно. В этот раз после шиловских уроков говорили: “Вот будущий учитель года”. И когда Виктор Садовничий вскрыл конверт и назвал его фамилию, зал, взорвавшись аплодисментами, встал. Почти сутки хранил тайну – имя победителя – председатель жюри. Даже мы, в газете, не знали до последнего. И я, стоя на сцене концертного зала “Россия”, тоже не знал. В этот раз во мне не победил газетчик. Мы не стали выспрашивать имя победителя до церемонии закрытия конкурса, чтобы объявить его во вторник всей стране со страниц “УГ”.

Можно по-разному относиться к нынешнему правительству. Но вице-премьер Валентина Матвиенко сделала практически невозможное: она сумела доказать председателю правительства, что учителя, прошедшие через сито городских, районных, областных конкурсов, добравшиеся до Москвы, не просто доказали свою профессиональную состоятельность, они по мастерству своему, по дару – уникальны, и если их раскрутить так, как это делалось в семидесятые с небольшой группой в самом деле талантливых педагогов, то вполне могут появиться “новые новаторы”. А доказав это, заместитель правительства сумела легко убедить своего шефа еще и в том, что такие учителя достойны настоящих наград. Решение Путина о премиях для финалистов – победитель получил от правительства 50 тысяч рублей, остальные поменьше- настоящая поддержка конкурса. Победителю вначале хотели подарить машину, а всем остальным по компьютеру. Но и тут прагматичная Матвиенко настояла, что лучше выдать деньгами. Ведь победители получат еще и премии от оргкомитета, президента, различных спонсоров и смогут распорядиться, как захотят, этими средствами: кто квартиру обменяет, кто машину купит или на курорт съездит, кто сыну на учебу отложит. Меня абсолютно не смущает, что премию для победителя установил и “Торговый дом потомков Смирнова”. Хотя одна высокоморальная дама возмущалась: производя водку, как они могут учителям премии учреждать?! Я бы очень хотел, чтобы спонсорами конкурса стали и банки, и табачные компании, и производители супершикарных автомобилей – все, чей бизнес чист и не противоречит закону. Пока, увы, немногие жаждут вкладывать свои средства в педагогические мероприятия.

Я стоял за кулисами во время закрытия конкурса и думал: может, и не надо никаких гала-представлений ни на открытии, ни на финале. Сидят в зале люди, видят живую звезду, кумира. Звезда не только поет, танцует, но еще и что-то говорит об учительстве, вспоминает своих педагогов, шутит, что хоть и был забиякой или была двоечницей, но без школы ничего путного из нее-него не вышло бы. Сидящие в зале верят этому. Это шоу-бизнес, где все имеет свою цену. Кто объяснит, почему от дурацкой песенки, где всего две ноты и пять междометий, балдеет вся подростковая страна или под хит об улетевшем в никуда времени рыдает все среднее и старшее поколение?.. В такие минуты мне хочется выйти на сцену и сказать: не верьте, они отрабатывают полученный гонорар. Вы для них просто концертная аудитория. За все годы я не помню ни одного артиста, который пришел бы на конкурс и спел без денег. Может, стоит в будущем сделать закрытие – закрытием и отдельно – концерт? А пока я, ведущий, дожидаюсь окончания номера и выхожу на сцену вместе с Татьяной Худобиной и продолжаю говорить (или читать) слова о том, во что в самом деле верю, как бы громко они ни звучали: учитель – Божий стебель, и Бог не зря его отдал толпе. Чтобы она перестала быть толпою…

Петр Положевец