Первые сто строк

За свою жизнь я побывал во многих музеях мира. В некоторых по нескольку раз. Я люблю натюрморты, жанровую живопись, но больше всего женские портреты, независимо от того, кисти какого художника, какой школе или направлению они принадлежат. Вглядываешься в лица – молодые и старые, жесткие и мягкие, простодушные и красивые – и словно разговариваешь сквозь пелену времени с этими женщинами. Одни навсегда вошли в историю, другие так и остались неизвестными даже для дотошных искусствоведов. Лучшее собрание портретов – Третьяковка. И мой любимый – “Ее глаза как два тумана. Полуулыбка, полуплач. Ее глаза, как два обмана, Покрыты мглою неудач” – рокотовская Струйская. В Лондонской национальной портретной галерее я подолгу не могу отойти от портрета двадцатилетней Эммы, леди Гамильтон, работы Джорджа Ромнея. Еще не произошла битва под Неаполем, и она еще не встретила адмирала Нельсона. Весь мир и сегодня плачет над любовью и смертью шекспировских Ромео и Джульетты, и мало кто знает о реальной истории самой трагической любви в Британии, хотя экскурсоводы на Трафальгарской площади и говорят, показывая на статую взмывшего под облака адмирала, что он смотрит не на Англию, а в окна леди Гамильтон. Я очень люблю портрет Стеллы Кииса ван Донгена в Национальной галерее Ирландии в Дублине. Стелла, скосив чуть-чуть взгляд, смотрит на вас из-под широкополой шляпы, всей в живых цветах, кажется, что они шевелятся под легкими порывами ветра. В музей современного искусства Филлипс Коллекшэн в Вашингтоне я прихожу, честно говоря, только ради “Елены” Модильяни. Никто не знает, кто была эта женщина, так не похожая на остальных героинь художника. Широко открытые глаза, брови дугой, губы, словно цветок. Одни говорят, что это представительница польской артистической эмиграции, обосновавшейся на Монмартре, другие – что это образ Гертруды Стайн. Мне все равно. Я вижу женщину, где за внешним спокойствием прячется такая невыносимая боль, которая никогда не уйдет, никуда не уйдет. В музее Метрополитен в Нью-Йорке любимый портрет – работа Ренуара “Официантка из ресторана Дюваля”. Она остановилась только на минутку, отставив в сторону супницу, чтобы взглянуть на маэстро, да так и осталась стоять, улыбающаяся, на века. А в Ватикане я как-то обнаружил маленькую головку Жанны д’Арк Одилона Редона. И уже не мог ее забыть. Даже когда стоял, не смея шевельнуться, в соборе святого Петра перед Пьетой (Оплакиванием Христа), высеченной из единого куска каррарского мрамора двадцатилетним Микеланджело. Пресвятая Дева с вечно юным спокойным лицом держит на коленях мертвого Христа. В Амстердаме в Национальном музее я всегда бегу, как бы мало времени ни было, к “Девушке, одетой в голубое” – 1641 год – Йоханнеса Верспронка…
…Накануне Восьмого марта мы решили создать свою портретную галерею – на страницах “УГ”. Всмотритесь в лица наших героинь, вчитайтесь в их судьбы. Мы не стали стирать даже случайные черты, потому что и с ними они прекрасны. Может быть, у них нет своего Ренуара и Модильяни, Рокотова и Ромнея, но у них есть десятки, сотни, а у многих уже и тысячи учеников, чья любовь такая же вечная, как и кисть великих мастеров.

Петр Положевец