search
main
0

Пейзаж в зеркале. Чему учат в школе фэнтези?

«Если никто упорно не желает писать те книги, что нам хотелось бы читать, придется написать их самим», – сказал однажды будущему автору «Властелина Колец» его друг Клайв Льюис. Как известно, Толкиен внял совету. А когда «Властелин Колец» вышел в свет, выяснилось, что по тем книгам, которые хотелось читать профессорам, истосковалось великое множество самых разных людей. Так началась эпоха фэнтези. Той самой фэнтези в ярких обложках, на которую так легко раз и навсегда наклеить ярлычок «развлекательное чтиво» и которую так трудно игнорировать, поскольку она прочно держит позиции в литературном мире. И во многом благодаря детям и подросткам.

Ведь, несмотря на труднопреодолимую нелюбовь школьников к чтению, книги Джоан Роулинг в наших магазинах раскупаются со скоростью, достойной сюжета «Ералаша», а ребята постарше сочли своим долгом познакомиться с нашумевшими «Дозорами». Впрочем, возрастные границы не имеют особого значения. Помню мальчишек лет двенадцати, читающих только что купленные «Дозоры», «Ночной» и «Дневной», прямо на ступеньках книжного магазина: «Когда дочитаешь, поменяемся…»

Итак, хотя изначально этот жанр не считался детским, именно к фэнтези обращаются, перерастая любимые детские книги, продвинутые ребятки лет двенадцати. Непростой период самоопределения, выработки ценностей требует книг на вырост. Книг, не дающих скидку на возраст, повествующих о жизни, смерти, любви, поиске и выборе, который никогда не бывает простым. И при этом – книг захватывающе интересных. Наступает черед Желязны, Хайнлайна, Ле Гуин, Олди, Пратчетта, Лукьяненко… Роулинг, наконец. (Я намеренно смешиваю авторов фэнтези и научной фантастики, объединяя обе разновидности под одним названием – границы жанров давно размыты.)

Дональд Шимода из притчи Баха «Иллюзии» говорил, что любое событие в нашей жизни укладывается в рамки либо развлечения, либо своеобразной учебы. Развлекать фэнтези умеет. А как насчет обучения? Чему учат в «школе фэнтези»?

Да тому же, чему, согласно общепринятому мнению, должна учить настоящая литература, отнести к которой фэнтези осмелится не каждый… И напрасно, потому что в основе жанра классическое противостояние двух сил. Добра и зла, света и тьмы. Эти книги часто затрагивают вопросы бессмертия, предела возможностей (или сверхвозможностей) человека – вопросы, которые не могут не волновать своей неразрешимостью. Так, в «Сумеречном дозоре» почти детективная фабула с элементами абсурда (вампир на Байконуре!) создает основу для классической проблемы «счастья всем даром, и пусть никто не уйдет обиженным».

Новое – только в форме. Продолжая «образовательную» метафору, можно сказать, что в «школе фэнтези» широко используются нетрадиционные технологии обучения.

Например, игра.

Читая фэнтези, мы в первую очередь играем. Игровая свобода оставляет за автором право на самый невероятный эксперимент, к примеру, такой, как в любимом ролевиками «Пути меча» Олди, герои которого превратили владение мечом в бескровное искусство Беседы, основанное на полном доверии к партнеру и высочайшем мастерстве… и забыли, для чего же, собственно, делаются мечи. Литературной игрой можно назвать и другой роман Олди, «Одиссей, сын Лаэрта», где события разворачиваются в мире классической мифологии. На том же принципе литературной вторичности выстроен совершенно игровой и очень забавный «Дипломированный чародей».

Собственно говоря, фэнтези практически всегда вторична. Но эта вторичность – из разряда той, о которой говорил Клайв Льюис: «Если вам надоел привычный пейзаж, взгляните на его отражение в зеркале». Отраженный пейзаж покажется вам куда более таинственным, чем реальный. И одновременно – более отчетливым.

В «фантастическом исполнении» многое видится отчетливее: чем причудливее внешнее оформление сюжета, тем больше шансов на то, что внутренняя дилемма «дойдет» до читателя… И очень часто проблемы, затронутые в этих книгах, оказываются вполне злободневными. И современными. В рассказе Анжея Сапковского «Меч Предназначения» наступление человеческой цивилизации на древний лес Брокилон и отчаянная борьба дриад с теми, кто рискует вторгнуться на их территорию, выглядит как аллегория современных взаимоотношений человечества не только с природой, но и с теми, кто вне общества – чужаками, иными. Кто хоть раз побывал в шкуре чужака, поймет, о чем говорит Светлый маг Антон Городецкий из трилогии Лукьяненко: «Люди не могут без Иных. Помести на необитаемый остров двоих – будет тебе человек и Иной. А отличие в том, что Иной всегда тяготится своей инаковостью».

А уж в самых разнообразных «иных» недостатка фэнтези не испытывает. Кого только не встретишь в этом «заповеднике эльфов» и прочих фантастических существ, созданных мировой культурой! Зачем нужны все эти «народы» в таких количествах? Ну, разумеется, чтобы читателю (и автору) было интересно. Но подчас – для того, чтобы создать контраст, говоря о сугубо человеческих проблемах. «У вас, людей, каждый только и знает, как бы на чужой беде нажиться… Такое поведение объяснимо у волков, ибо дает выжить самым здоровым и сильным. Но у разумных рас такая селекция обычно позволяет выжить и командовать другими самым большим подлецам. Выводы делайте сами». Такую вот прописную, но весьма актуальную истину выдал у Сапковского представитель одного совершенно мифического народа.

Иногда отраженный мир подбрасывает невероятные сюрпризы – вроде вампира Кости из тех же «Дозоров», пьющего исключительно донорскую кровь… Своеобразно, конечно. И все же путаница в нравственных дилеммах читателю не грозит. Разница между Светлыми и Темными – не в том, что Светлые не способны творить зло. В определенных обстоятельствах – способны, хотя бы потому, что не всеведущи и могут ошибаться. Просто Светлым знакомо слово «совесть». А Темными движет обычный эгоизм и не менее обычное равнодушие, что в сочетании с отсутствием совести ведет к довольно страшным поступкам. Реалистично? Вполне.

В «Гарри Поттере», основанном на том же испытанном принципе двоемирия, что и «Дозоры», приметы обычной школьной жизни переплетаются с мифологическими и фольклорными аллюзиями: кентавр, преподающий прорицание, чемпионат мира по квиддичу, мифический феникс, живущий в кабинете Дамблдора… Но весь этот ярчайший калейдоскоп имен, событий, персонажей – просто условия игры, так же, как метлы и совы, столь раздражающие дядю Вернона… и некоторых критиков.

А законы отношений между магами ничуть не отличаются от магловских, то бишь наших с вами. И характеры «магических» персонажей, порой слегка гротескные (преподавательница прорицаний Трелони), порой – чуть романтизированные (Сириус, крестный Гарри), неизменно вызывают чувство узнавания. Одна Инспектор Амбридж чего стоит. Наверное, многим учителям покажется знакомой эта оч-чень неприятная особа… А есть ведь еще хулиганистые близнецы Фред и Джордж, обаятельная, но, несомненно, не от мира сего Луна Лавгуд, суровая МакГонагалл… Узнавая их, ловишь себя на мысли, что «Гарри Поттер» куда ближе к реальности, чем позволяют предположить законы жанра.

Видимо, прав был все тот же Клайв Льюис, писавший в своем эссе по «Властелину Колец»: «Торя пути в страну мифов, унося туда с собой хлеб, яблоки, серебро и золото, уводя лошадей и собак, мы вовсе не убегаем от реальности. Наоборот – мы открываем ее заново. Пока наша память хранит образы персонажей книги, реальные вещи видятся зримее, отчетливее». И это видение мира остается с нами на всю жизнь. Ведь хорошая фэнтези не забывается. Каков бы ни был сюжет, в нем всегда ощущается и надежда, что красота этого мира никогда не исчезнет полностью, как не исчезнут верность, любовь и прощение. Именно эта надежда необходима каждому из нас, будь он взрослый или подросток, только намечающий свой будущий путь.

Владивосток

Марианна СМИРНОВА, студентка Дальневосточного государственного университета

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Реклама на сайте