Партизанка Люся

​Война – это насилие, боль, потери, страдания. Но люди, прошедшие ее дорогами и оставшиеся в живых, обретают такую жизнестойкость и выносливость, что их хватает на многие десятилетия.Звоню на днях бывшей старшей преподавательнице института иностранных языков Людмиле Ивановне Соколовой. Интересуюсь, как здоровье, что нового.

– Месяц назад инфаркт перенесла. Но теперь ничего.- Хотела бы встретиться…- Завтра не могу, на слет партизан в лицей №84 еду. Там и со школьниками встречаемся.Лицей этот находится далеко от центра Нижнего Новгорода, где живет Соколова. Путь неблизкий, да и нагрузка в таких случаях бывает непомерная – помню, как ее забросали вопросами ученики на одной из предыдущих встреч.- Ничего, выдержу, а молодежь должна знать, какая жестокая бывает война, как надо беречь мирную жизнь, – разбивает мои сомнения Людмила Ивановна.Семьдесят три года назад комсомолка и активистка Люся Пикаева заканчивала десятый класс и намеревалась учиться дальше. В субботу 21 июня состоялся выпускной вечер, на который она чуть не опоздала. Как председатель учкома школы №113 Люся была ответственной за его подготовку и проведение, хлопот выпало много, так что не до собственных сборов было. Но вечер прошел замечательно, днем в воскресенье собирались идти гулять уже своей компанией. И вдруг – тревожное сообщение по радио.Девчонки еле дождались понедельника, предполагая, что в воскресенье военкомат закрыт.- Отправьте нас на фронт. Хотим Родину защищать, – настаивали они.- Семнадцатилетних брать – нет такой установки. Подрастайте, тогда и придете.Девчонки ругали бюрократов, не понимающих их патриотического порыва.Ушел на фронт отец. Проводили зятя – мужа старшей сестры. Люся снова и снова осаждала пороги военкомата, доказывала, что она спортсменка, сильная, выносливая, бесстрашная. Что ее место на фронте.И однажды получила направление на курсы медсестер. А это верная дорога к фронту, медсестры нужнее всего на передовой.Учиться долго не пришлось. В Подмосковье шли жестокие бои, раненые заполнили все имеющиеся госпитали в городе Горьком. Новеньких медсес­тер – всю группу послали в строительный институт, где они должны были помочь в подготовке госпиталя к открытию. Таскали по этажам железные кровати, матрасы, застилали их бельем и почти тотчас бежали на разгрузку машин с ранеными бойцами. Их привозили поезда, а с вокзала – на полуторках, пол которых был устлан сеном или соломой.Пока учились на курсах, а потом практиковались в больницах, девчата освоили и обработку ран, и перевязки, умели делать внутривенные инъекции и даже переливание крови.Раненых было много, а значит, хватало и работы медикам. Врачи хвалили Люсю за сноровку, умелый подход даже к тяжелораненым. Но девушке все казалось, что она способна на большее. На фронт! На фронт! Любыми путями – на передовую! Летели написанные красивым Люсиным почерком письма к маршалу Ворошилову, красному командиру Тимошенко и даже к самому Сталину. А ответы отовсюду шли одинаковые: «Вы тоже на фронте, вы ценнее на своем посту».Однажды, вероятно, после очередного отказа из Москвы, Людмила случайно встретилась со знакомым, бывавшим до войны в их семье. Начались расспросы, где отец, как здоровье матери, чем Люся занимается. А та с ходу – про свою печаль.- Ты медсестра? Уже целый год работаешь? Это здорово. Лети в горком комсомола, там формируют партизанский отряд. Медсестры нужны.Все так и оказалось. Отряд через день-два уже должен отправляться, а медсестру никак не подберут. Девушку куда-то отправили для оформления документов, обстоятельно расспросив обо всем, осведомились, есть ли у нее вещмешок, дали записку в швейное ателье. И через некоторое время родные стали собирать все самое необходимое в новенький походный рюкзачок.Уже в Москве в Центральном штабе партизанского движения руководители еще раз побеседовали с добровольцами о предстоящих трудностях. Партизаны всегда находятся в окружении врагов. Жить придется где попало. Снабжение продуктами, медикаментами, оружием – только самолетами, а в условиях фронта не всегда удастся это делать своевременно. Кроме отваги и бесстрашия требуются еще и терпение, умение переносить голод и лишения. Так что еще не поздно отказаться и вернуться на свою работу в родные места. Из полусотни горьковчан не отказался никто!…Через две недели партизанский отряд, куда зачислили Людмилу, перешел линию фронта и пытался найти в болотистых лесах между Ленинградом и Псковом местных партизан, чтобы действовать сообща. Точных ориентиров не было, связи тоже. Продуктов достать негде, несколько дней обходились вообще без пищи. Один парнишка от голода и страха начал галлюцинировать. Он подбегал к елкам, соснам и кричал: «Мама, хлеб, хлеб!» – и протягивал руки. Девчатам, их было четверо, жалко его было, да нечем помочь. В поисках местных партизан столкнулись с немцами, их было немного, может, разведгруппа. Завязался бой. Первая потеря – погибли восемь человек, в том числе горьковчанка Надя Ларионова.Таких потерь и потом было немало, но первая очень тяжело легла на сердце. Но вообще-то отряд действовал довольно успешно. Взрывали вражеские эшелоны, отбивали у немцев мирных граждан от угона в Германию.Однажды из штаба пришел приказ – добыть «языка» и отправить в центр. Разведчики взяли в плен нескольких немцев, один показался более осведомленным во фронтовой обстановке. Его и должны были отправить на самолете в наш тыл. Но транспорта долго не было. Немец жил среди партизан, его называли Женей (так было переведено его имя Ойген). Людмила пыталась общаться с ним, вспоминая школьные уроки иностранного языка. Понимали друг друга, хотя навыков разговорной речи советская школа не давала. Пленник вместе с партизанами ел конину (основное «лакомство» людей в тех условиях – мясо убитых лошадей). Пел партизанские песни.Как-то разведчики узнали о готовящейся карательной операции. Немец мог спровоцировать провал отряда. Приняли решение удалить его. Куда удалить? Выход один – пустить в расход. Людмила даже жалела пленника, но война есть война!У отряда тоже было немало потерь. Медсестра оказывала помощь раненым, но нередко бралась и за оружие, принимала участие во всех партизанских операциях. Дважды была сама ранена, после одного ранения лечилась в госпитале, а потом получила отпуск и приехала домой. Узнала, что погиб отец. И хотя еще болела рана, хромала нога, Людмила снова решила вернуться на фронт. Мать, как ни жалела дочку, благословила ее: «Сыновей у меня нет. Ты отомстишь фашистам за убитого отца».К тому времени партизанские отряды на освобожденной территории Ленинградской области были расформированы. Людмила с небольшими приключениями и при большой настойчивости была принята в танковую бригаду 3‑го Белорусского фронта. Там только что погибла медсестра.А вот третье ранение могло оставить молодую девушку без руки. Во время одного из боев снарядом ей оторвало левую руку, правда, не совсем, она осталась висеть «на двух жилочках», как вспоминает Людмила Ивановна. После фронтовых медсанбатов ее отправили в родной город, где в это время славился уникальными операциями хирург Николай Николаевич Блохин (будущий президент Академии медицинских наук).«Ампутация неизбежна», – определили при осмотре врачи, а Блохин пожалел девушку, постарался сохранить руку, ему даже удалось добиться подвижности двух пальцев. Но воевать Людмиле Ивановне больше не пришлось.Она окончила переводческий факультет Горьковского института иностранных языков и как способная студентка была оставлена в качестве преподавателя на своем же факультете. Вышла замуж тоже за фронтовика – офицера Соколова.Людмила Ивановна сетовала, что не довелось ей побывать в победные дни в Берлине, она как раз в это время долечивала руку. А через несколько лет вдруг появилась возможность увидеть столицу бывшего Рейха. Мужа командировали туда на дальнейшую службу.Там весьма кстати оказалось ее знание немецкого языка – в центральное управление требовался переводчик. Да и навыки преподавания пригодились. Многие сотрудники захотели изучать язык страны их пребывания. Соколова справилась и с этой задачей, хотя занятия приходилось вести в нерабочее время. Зато совершенствовалось педагогическое мастерство, что тоже пригодилось, когда она вновь стала работать в Горьковском институте иностранных языков имени Добролюбова. Там ее труд был отмечен знаком Отличника народного образования. В должности старшего преподавателя Соколова вышла на пенсию в 1987 году.На встречах со школьниками чаще всего приходится ей сначала рассказывать про награды, которых у нее немало. Именно о них больше всего любят спрашивать ребятишки. Сама она больше всего ценит медали «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «Партизану Великой Отечественной войны». Как педагог с более чем тридцатилетним стажем она умеет разговаривать со школьной аудиторией, рассказывает об эпизодах военных будней ярко и эмоционально, подробно отвечает на вопросы.У супругов Соколовых трое сыновей. Двое из них посвятили свою жизнь военной службе, стали офицерами. Третий – большой ученый, возглавляет научно-исследовательский институт, занимающийся проблемами атомной энергетики.Людмила Ивановна прошлой осенью отметила девяностолетний юбилей, но бодрости и жизнелюбия ей, кажется, хватит еще на много лет. Дай Бог!