Падекатр на сладкое. Любите книги – полюбите и танцы

Уроки географии Надежды Максимовны Вергуновой в моей 32-й школе поселка Каменка – сейчас он стал частью Электроуглей – всегда были как путешествие в неведомые страны. Кроме основного материала она вычитывала нам из редких в ту пору книг отрывки про извержение вулканов Кракатау и Этна, о гибели Помпеи и приключениях по Амазонке, Черному морю, Новой Гвинее, Гренландии… Показывала на экране диковинные по тем временам черно-белые стеклянные слайды и учебные кинофильмы. Окна при этом мы наглухо закрывали светонепроницаемыми шторами. Класс погружался в абсолютную темноту. И тогда перед долгожданным неведомым путешествием всех охватывал какой-то неизъяснимый радостный трепет, какой бывает на вокзале перед поездкой в дальние края. Тогда для нас это было почти волшебство.

Н​адежда Максимовна учила нас быть наблюдательными к природе. Рядом со школой находилась небольшая метеоплощадка с флюгерной мачтой и метеобудкой, которые под ее руководством обслуживали школьники. Мы добросовестно три раза в день регистрировали все проявления погоды. Измеряли температуру и влажность воздуха, атмосферное давление, количество выпавших осадков, силу и направление ветра и многое другое. Все это записывали в специальные журналы, составляли ежемесячные отчеты, в которых рисовали розу ветров, всевозможные диаграммы.На уроках пения, которые вела Леонтина Леонтьевна Манькова, старательно и дружно пели песни из репертуара того времени, допущенного к исполнению в школах районным комитетом образования. Это были «Замучен тяжелой неволей», «Гимн Москвы», «Варяг», «Учил Суворов», «Марш юннатов», актуальные по тем временам, но нудные песни на космическую тему «Мы все хотим побывать на Луне», «Надо мечтать». У девочек было еще домоводство, которое вела она же. Их учили шить одежду и готовить пищу. Иногда мы, очень проголодавшись, ждали конца кулинарного урока, чтобы снять пробу с приготовленных девчонками овощных салатов. После довольны были все.Из всех вечеров самым любимым был, конечно, новогодний бал. Душистая елка. Полумрак. Мерцающие разноцветные электрогирлянды и таинственно поблескивающие елочные игрушки. Хлопушки, выстреливающие конфетти. Спокойная и приятная музыка. Улыбки. Новогодняя почта с всякими неожиданными сюрпризами и посланиями. И танцы…В школе работал танцевальный кружок, которым руководил профессиональный педагог из Москвы. За год он обучил нас красиво танцевать полонез, польку, краковяк, падеграс, венский вальс, вальс-бостон, танго, фокстрот, народные левониху и русскую плясовую. С большим успехом учащиеся неоднократно выступали на концертах художественной самодеятельности в Доме культуры «Керамик», на праздниках в городском парке, а также в клубе завода «Электроугли» перед рабочими. Заводчане в свое время за это даже подарили школе большой набор струнных инструментов, флаги и очень красивые костюмы народов союзных республик бывшего СССР. А спустя 3-4 года и до нашего города докатились ритуальные, как позже выяснилось, танцы афро-американских сект: твист и шейк. В школе было два хора – младших и старших классов, которые также пользовались большим успехом у населения, исполняя русские народные и современные песни. Руководил ими молодой выпускник музыкального училища имени Гнесиных, преподаватель городской музыкальной школы, удивительно прекрасный во всех отношениях человек Владимир Федорович Могачев. Дети его очень любили и слушались беспрекословно.В старших классах завуч Наталия Ивановна Куликова вела уроки русского языка и литературы. Она свободно владела французским и немецким языками. Вместе с преподававшей те же предметы Александрой Николаевной Ивановой, всегда восторженной, творчески увлеченной, они ежегодно организовывали театрализованный праздник детской книги. Он назывался «Моя любимая книжка». В нем участвовали все классы, весьма наглядно и изобретательно представляя избранную ими книгу. Кроме русского языка и литературы Александра Николаевна вела уроки труда по сельскому хозяйству, обучала нехитрым старым танцам падекатр, падепатинер, преподавала пение. По ее инициативе (из-за отсутствия в ту пору в городе каких-либо музыкальных учреждений) для желающих в школе были организованы уроки по обучению игре на скрипке и фортепьяно, которые по ее просьбе вели ее зять и сестра. Вместе с учащимися она поставила ряд незабываемых спектаклей (в том числе музыкальных), где сама аккомпанировала на рояле, по мотивам таких произведений, как «Вечера на хуторе близ Диканьки» Гоголя, рассказы Чехова, «Молодая гвардия» Фадеева, а также отрывки из опер «Русалка» Даргомыжского, «Алеко» Рахманинова и «Снегурочка» Чайковского. В роли Мизгиря (бас) в «Снегурочке» дебютировал Евгений Владимиров, впоследствии артист и солист Всесоюзного радио и телевидения, Краснознаменного ансамбля песни и пляски Советской армии имени Александрова. Потом был спектакль, поставленный по «Женитьбе» Гоголя. В нем блистали в главных ролях учащиеся старших классов, а также учительница математики Ольга Ивановна Вихляева. Играли с большим упоением и вдохновенно. Для всей округи эти спектакли были большим культурным событием, так как театр был недоступен из-за дальности расстояний, а телевизоры только-только начинали появляться и мало у кого были из-за дороговизны. После постановки Ивановой рассказа Чехова «Канитель», где я играл сонного дьячка, а также (увы!) так и не показанной зрителю его же интермедии «Предложение» («Воловьи Лужки») Чехов стал моим любимым русским писателем. Тогда я запоем перечитал, наверное, все его рассказы. За это я бесконечно благодарен Александре Николаевне. По воспоминаниям моей сестры, однажды на уроке Александра Николаевна вдруг артистично отклонила назад голову, зачесывая волосы гребешком, и, приосанившись, патетически произнесла свою, ставшую потом знаменитой, сакраментальную фразу: «Девочки!.. Помните!.. Женщина… должна ходить… как царица!!!» И девочки той поры (им сейчас уже под 80) запомнили это наставление на всю свою жизнь и мысленно много лет спустя всегда благодарили ее за это наставление и другие мудрые советы. Еще она писала стихи, которые нам читала, сочиняла для них музыку. Получалась песня. У нее была возвышенная артистическая натура, и ей была присуща творческая отрешенность от действительности и быта. У нее была восхитительная, щедрая и лучезарная улыбка и удивительно добрая душа, что было присуще многим учителям нашей школы.Ее уроки были настоящей школой великой русской литературы, театром, встречей с прекрасным, приглашением в мир искусства. Такой она и запомнилась мне навсегда.В школе проводились вечера и концерты к всевозможным датам, из которых особенно запомнилось празднование 250-летия со дня рождения великого русского ученого, основателя Российской академии наук Михайло Васильевича Ломоносова. На том торжестве с докладами и праздничным концертом прозвучали на всю жизнь потрясшие и ошеломившие меня, 14-летнего подростка, слова великого человека, сказанные им о русском языке в «Посвящении к «Российской грамматике» в 1755-м: «Повелитель многих языков, язык российский не токмо обширностию мест, где он господствует, но купно и собственным своим пространством и довольствием велик перед всеми в Европе… Карл пятый, римский император, говаривал, что ишпанским языком с Богом, французским с друзьями, немецким с неприятельми, италиянским с женским полом говорить прилично. Но если бы он российскому языку был искусен, то, конечно, к тому присовокупил бы, что им со всеми оными говорить пристойно, ибо нашел бы в нем великолепие ишпанского, живость французского, крепость немецкого, нежность италиянского, сверьх того богатство и сильную в изображениях краткость греческого и латинского языка».Физика принадлежала добродушному и мягкосердечному Александру Георгиевичу Шаповалову, демонстрировавшему на уроках разные физические опыты. Иногда ему, некурящему человеку, для извлечения дыма, необходимого в оптическом опыте, приходилось раскуривать папиросу, отчего он сильно закашливался, чем вызывал у нас бурную реакцию. Химию вела Елена Федоровна Егорова. Мы с удовольствием ходили и на ее химический кружок, где делали массу интересных вещей из стекла. У нее было прозвище Молекула, о котором она прекрасно знала, и оно, по всей видимости, ей нравилось. Она обладала специфическим скрипучим голосом пожилого человека и необычной манерой протяжно говорить во время изложения материала урока. Иногда какой-нибудь остряк перед самым началом ее урока выходил к доске и, пародируя Елену Федоровну, обращался к классу со словами, которые, как она, произносил с растяжкой и по слогам: «Пи – ши – те! Те – е – е – ма уро – о – о – ка! Мо – ле – ку -ла!» И вот когда после этого, придя в класс, Елена Федоровна начинала урок подобной фразой, класс взрывался хохотом, а она приходила во временное замешательство. Да простит она нам все эти шалости.В 1960 году в школу пришла молодая, очень подтянутая и опрятная, выдержанная во всем и педантичная учительница Зоя Ивановна Багрова. Она стала преподавать немецкий и английский языки и литературу. С ее приходом в школе стали выпускаться новые, очень красочные стенгазеты на этих языках, которые она сама с большим вкусом оформляла. Это было ново и интересно – мы могли сами писать заметки на иностранном языке. У нее был и до сих пор остается великолепный каллиграфический почерк, который теперь можно встретить разве что только в компьютерных базах шрифтов. Кроме того, на уроках литературы она учила нас правильно понимать и воспринимать картины художников. По ее инициативе мы писали сочинения-эссе по какой-нибудь предложенной картине. После одного такого сочинения к картине Исаака Левитана «Золотая осень» этот выдающийся художник-передвижник стал моим любимым художником.В педагогическом коллективе нашей самой старшей в то время школы были и совершенно особые учителя преклонного возраста. Большая их часть свое гуманитарное образование (а некоторые и духовное) получила еще до революции. Это были яркие представители русской педагогической школы, ее золотой фонд, гордость нашей школы. Они все были верующими, православными. У многих из них в роду были священники и священнослужители. Это, безусловно, накладывало отпечаток на их общую культуру, в частности на культуру поведения и речи, стиль преподавания предмета, отношение к учащимся, на обозначение (по крайней мере для себя) культурных и духовных приоритетов. Это были скромные в жизни и на работе, истинно интеллигентные люди, обладавшие большой выдержкой, терпением и трудолюбием. Они никогда не позволяли себе кричать на детей, ругать и обзывать их, а тем более поднимать на них руку. Они были очень добрыми, но строгими и справедливыми. Некоторые далекие от православной веры люди считали их несовременными, чуть ли не отсталыми, «старорежимными» и относились к ним надменно. А именно им школа была обязана тем, что, несмотря ни на что, были сохранены прекрасные традиции прошлого. Тем, что кроме образования их подопечным давалось еще и хорошее воспитание, благодаря чему из них формировались достойные, порядочные личности. Знания этих учителей были настолько обширны и фундаментальны, что они могли успешно преподавать несколько предметов. Они писали стихи и сочиняли к ним музыку, ставили спектакли и писали картины… Они прививали нам прекрасные душевные качества: чувство справедливости, патриотичность, талантливость, гуманность, любовь к природе и многое другое. Именно на этих «старорежимных» равнялась новая смена учителей, пришедшая в школу, которая, кстати, училась в ней же и у этих педагогов.Александр ЛЮБАВИН, член Союза краеведов России, Электроугли