На чтение: ≈ 16 мин.На 6-м этаже решили записать свой альбом. Пели в основном свое. Среди гитаристов со стажем (Николай Токранов, Павел Филин, Сергей Самодин, Вадим Соломин) Максим ЩЕГЛЕНКО дилетант, гитару освоил только-только. Но именно здесь, среди этих людей, участников конкурса «Учитель года России-2012», смоленский историк поверил в себя как в музыканта. Потому что на 6-м этаже пансионата «Клен», где жили конкурсанты, рождалась настоящая дружба.
Щегленко купил гитару в 25. Играть не умел, но хотел научиться. Он любит русский рок 70-80-х годов, его волнуют вещи «Машины времени», «Воскресения», «ДДТ», «Чижа и КО». Вообще струнная музыка – это его. Итак, он купил гитару, потом еще одну, потом еще, включил компьютер, кое-что понял, попробовал и… завяз. Дальше нескольких аккордов и простеньких гармонических фраз продвинуться никак не получалось. Кто бы мог подумать, что овладеть инструментом по-настоящему ему поможет «Учитель года»? Но когда они с Сергеем Самодиным после тяжелого конкурсного дня брали вечерами в руки гитары, струны вдруг начинали слушаться их пальцев и извлекаемые звуки выстраивались во вполне узнаваемую мелодику Scorpions и Led Zeppelin. Так что на конкурсе повысилось не только его мастерство как педагога (хотя он и сам сейчас замечает, как вырос профессионально), Щегленко открыл во время интеллектуальных ристалищ в себе и другие таланты. А коллекция инструментов дома пополнилась Fenderом. Думает, что когда-нибудь он решится и на Gibson.Да, пожалуй, конкурс придал Щегленко уверенности в своих силах. Восемь лет в школе, а все как в «Большой перемене» – поначалу и охрана на входе не пускала: «Какой ты учитель? В зеркало посмотрись!», и в чужой аудитории теряли: «Где ваш учитель? Мальчик, ты чего тут рукой машешь, лучше скажи: учитель где?» В гимназии №4, куда Максим Владимирович попал сразу после Смоленского педуниверситета, ему дали старшие классы. Как себя вести с теми, кто ненамного младше его, Щегленко не знал. Взял строгий тон, принял неприступный вид и на реплику: «Вопросы есть?» получил от Анжелики с первой парты: «А телефончик дадите?!» Наверное, потому и не общается Максим Владимиров ич с теми, первыми, выпускниками, что так и не смог найти с ними верную интонацию, смущался. Зато теперь освоился вполне, с кем как говорить знает, а от желающих с ним пообщаться отбою нет – ребята со своими проблемами, бывает, звонят ему и в полночь.Сегодня у него и классное руководство есть. Со своими шестиклассниками и их родителями Щегленко старается лучше узнать Смоленск. Говорит – это ключ-город, город-щит, он всегда был защитником страны. Его история богата героическими событиями любого толка. Максим Владимирович гордится, что его ученики об уникальном иконостасе Успенского собора не в книжках читают, а могут прийти и посмотреть на него. И увидеть воочию крепостную стену, о которой рассказывает аж «Повесть временных лет». В походах по Смоленску с ними всегда его Алиса, старший ребенок. Она в этом году еще только идет в первый класс, но знает о гимназии №4 уже все. Здесь она бывает часто. С папой.Сам же Щегленко родился в Ташкенте. Его отец в юности учился в кинотехникуме, тогда-то ему удалось поработать в одной команде с Натальей Варлей, на ее съемках он проходил практику. Но время было непростое, киношное образование получить не удалось, впоследствии работал сварщиком. Мама Максима была завучем одной из лучших школ города, в 1991-м она приняла участие в «Учителе года» и победила на его республиканском этапе. Но на пике такой вот славы, карьерного признания и благополучия старшие Щегленко решили все бросить: они понимали, что у их сыновей будущего в меняющемся Узбекистане не будет, нужно ехать в Россию. Так они оказались в деревеньке граничащего с Подмосковьем Гагаринского района.Щегленко смеется, по материнской линии у него вся родня педагоги, по отцовской – трактористы. Трактор стал надежным помощником отца, младший брат Максима Стас работает в соседнем Подмосковье на грейдере, да и трехлетний сын Максима Слава заметно интересуется тягачами. Сам Максим Владимирович, как сын русской деревни, умеет все и не боится никакого дела. А ведь не хотел идти по стопам мамы, бабушки, тети. Видел, как корпят они над тетрадками, сколько сил отдают работе. И хотел уже связать свою жизнь со службой в армии, понимая, что финансовая сторона его учебы в столице Смоленщины обойдется родителям в копеечку. Но судьба распорядилась по-своему, он сдался на уговоры родных: «Учись!» Единственное, в чем сомневался до последнего, – это не предпочесть ли математику, которую очень любил, подумывал все-таки стать инженером. Но, подумав, что не вытянет вступительные экзамены, остановил свой выбор на истории.Родители в то время получали немного. Шел 2000-й. После кризиса 1998-го мама сильно потеряла в зарплате, а отцовский совхоз разваливался на глазах. По окончании вуза ситуация лучше не стала. Когда Максим Владимирович устраивался работать учителем, доплат никаких не было, он за 28 рабочих часов в неделю получал 2200 рублей в месяц, а за комнату платил 2500. Спасало только то, что помогали родители. Тогда Щегленко с отчаянием думал: «Уйду куда-нибудь в торговлю!» Родители смеялись: «Ну какой из тебя торговец?!» Знали, их искренний, открытый мальчик может лишь купить подороже, а продать подешевле. «Потерпи, – говорили они, – может, будет полегче». И подкидывали денежки. Зато как они гордятся сейчас, наконец-то плоды их общих усилий стали видны. Теперь на него вся надежда, будущее Дубининской началки, где работает мама, пока под вопросом, да и у отца доходы от сельских трудов весьма скудны. Зато сын – учитель, победитель конкурса лучших педагогов региона!Жена Максима Владимировича Людмила тоже родом из Средней Азии, из Казахстана. И ее семья оказалась в Гагаринском районе, так Людмила и Максим стали учиться вместе. Правда, жили они в разных местах, школа была в 35 км от деревни Щегленко. После 9-го класса Людмила уехала в Москву. Переписываться стали не сразу. Даже не так. Прошло 6 лет. Внезапно, захотелось найти, узнать, что да как. Списались, договорились встретиться, поболтать… Свадьбу сыграли спустя две недели после этой встречи.Щегленко говорит, что главный фактор его успеха – его семья. Что пока ее не было рядом, он ни к чему не стремился, плыл по течению. Любовь дала ему силы. Привила вкус к жизни. Открыла глаза на ее главные радости. Максим старается проводить с семьей как можно больше времени. Даже конкурс стал очередным общим делом всей его семьи. Алиса позировала для фотографий на урок, который давал Щегленко по невербальному общению. Людмила писала конспекты. Эта поддержка ему помогала.А вообще его жена – будущий учитель, несмотря на то что бывший техник. Она всегда хотела заниматься детьми и сейчас учится на логопеда-психолога.Они любят выезжать с детьми в деревню к родителям, а там – ходить на речку, кататься на лошадях или просто колесить на машине по проселочным тропам.Щегленко доволен тем, что живет на Смоленщине. Говорит, что история Узбекистана в школе казалась ему скучной, он не чувствовал ее своей. А здесь ему и дышится иначе, вольнее, ему здесь интересно, он гордится своим городом. В студенчестве увлекся археологией. Раскопки дали возможность побывать во многих местах, о которых раньше даже и не слышал. Например, созданное ледниками живописнейшее озеро Сапшо, названное великим русским путешественником и ученым Николаем Пржевальским «Байкалом в миниатюре». Щегленко тоже уверен: смоленские озера даже лучше Селигера! А за старинный город ему обидно: рушится знаменитая смоленская стена, дорог в городе приличных нет, город потихоньку ветшает.Он ходил по стареньким улицам Питера. Жена водила его по самым затаенным переулкам Москвы. Его потрясло: оказывается, старину и современность можно сочетать, это бывает красиво. Хотелось бы, чтобы так получалось и в милом его сердцу Смоленске.В семье не смотрят телевизор. Тот, что подарили им на свадьбу, долго ждал своего часа, но, обидевшись на невнимание, предпочел тихо угаснуть. Здесь любят просто быть вместе, просто что-то делать и о чем-то говорить. Максим читает фантастику, предпочитая Стругацких:- Чем я, собственно, занимаюсь и для чего? Не устарело ли то, чем я занимаюсь, и где искать пути выхода? Эти вопросы задавали в свое время братья Стругацкие, спрашиваю вслед за ними сегодня сам у себя и я. Попытка честно ответить на эти вопросы вывела писателей за пределы официально дозволенных доктрин, касающихся общества будущего и путей к его достижению, превратив Стругацких в ведущих, но при этом долгие годы не издаваемых писателей-фантастов. А в формулах «Давайте думать о будущем» или «Думать – это не развлечение, а обязанность» не было и нет никакой позы или следования конъюнктуре. Нетрудно убедиться, сколь постоянны авторы в следовании своему кредо. «Думать – это не развлечение, а обязанность» – эти слова братьев Стругацких стали моим педагогическим девизом. «Две трети жизни мы думали о будущем – сначала восторженно описывали то, что стояло перед мысленным взором, потом пытались его вычислить, теперь уповаем на предчувствие…» – как близки слова Стругацких все-таки сегодняшнему учителю истории и обществознания!Уважает Щегленко и приключенческую литературу. Читает Вальтера Скотта, Дюма. Странность заключается в том, что только «Трех мушкетеров» он так и не осилил. Хотя это один из немногих фильмов, которые чтит. Но больше всего Максим любит походы, игру на гитаре, общение:- Мое хобби – туризм. До женитьбы я мог целое лето прожить в палатках. Рождение детей несколько изменило мой образ жизни, они еще малы для таких неудобств. Хотя старшую иногда с женой берем с собой. (Славу приходится оставлять бабушке.) Это самый лучший отдых! Да и на море съездить не получается, дороговато. А тут романтика, да и друзья присоединяются.Щегленко убежден: учитель никогда не должен забывать ни о друзьях, ни о себе самом! Считает, надо успевать все. Стараться это делать, по крайней мере.Конкурс встряхнул Максима Щегленко. («Поездка в Москву и в Липецк – самое лучшее ощущение после рождения детей и свадьбы!») Он стал иначе смотреть на школу, на свою работу. По-другому стал к себе относиться. Стал увереннее, смелее. Но главное, что понял он на конкурсе, – в школе важнее всего дети. Работать после конкурса ему, по его же утверждениям, стало сложнее. Изменились требования к тому, что и как он делает, и у других, и у самого себя. Но то, что раньше казалось ему недостижимым, сейчас видится достаточно простым. Для того чтобы соответствовать статусу, Щегленко старается больше работать, больше практиковать, больше читать. Только вот количество бессмысленных бумаг, которые требуется заполнить, просто убивает…- Я практик, а не теоретик, – говорит Максим Щегленко. – Мне больше нравится работать с детьми, нежели заполнять отчеты об этом.Мечты должны быть реальными, считает Щегленко. Недостижимые, мол, расстраивают, реальные придают уверенности. Он всегда мечтал о большой хорошей семье. Сегодня это жена, дети, мама с отцом, брат, теща, тетя, бабушки, прабабушка. Он мечтает получать удовольствие от работы. Побывать на норвежских фьордах (увлечен скандинавской мифологией) и, конечно же, поиграть на Gibson.Он ценит отношения. Та компания, которая сложилась у него в студенчестве, жива до сих пор. Они вместе прошли через многие трудности. Им всегда есть что вспомнить. Он нашел друзей и на конкурсе. Наверное, он немного старомоден, но уверен: дружба – самое необходимое для жизни, так как никто не пожелает себе жизни без друзей, даже если б он имел все остальные блага. И поэтому он идет жизни навстречу с открытой улыбкой.Смоленск, фото автора
Выбор читателей
Комментарии