На чтение: ≈ 5 мин.Кто только не говорил мне о ревности старших детей. Сама все понимала – пыталась «готовить». Да Ника и сама готовилась: рисовала «братца» («Почему братца ждешь, а если девочка?» – «Нет, братец будет!»). Храню один рисунок: круглый домик, похожий на елочный шар, разделенный на четыре части, из каждой смотрим мы трое и еще не родившаяся Анита. Но это желаемых результатов не дало: ревность была сильной, были и истерики – «к маме, к маме хочу!», и агрессия – «я не просила вас никого рожать!».
Под моей Никой вдруг просела почва, и начался поиск врага. Она стала искать себе союзников. Она могла дружить с папой и не любить меня, потом наоборот, или не любить маму и папу, а любить сестру. Многие, конечно, в этой ситуации посоветовали бы набраться терпения и проявлять к старшему ребенку максимум нежности и заботы. Но чем больше мы гладили ее по голове и ласкали, тем она становилась эгоцентричней, могла сесть на стульчик возле комнаты и стучать головой о стекло двери, когда укачивали малышку. Тут нашему терпению приходил конец…
К счастью, Ника ходила в детский сад. А здесь еще в прошлом году она была «дельфином», так воспитательница ее назвала, когда она помогала своему другу пережить стресс – родители развелись. Он приходил в садик только ради нее, она часто помогала Артему одеваться, играла с ним.
А сейчас в тяжелом состоянии оказалась она. Может, не надо здесь сравнивать уход отца из семьи и рождение сестры (брата), но ребенок приходил в группу, ни с кем не здороваясь, не улыбаясь, замкнувшись в себе, как аутист.
Хорошо, что в нашем саду профильным является изобразительное искусство: здесь лепят разноцветных, как радуга, гусениц, рисуют и пастелью, и красками… Есть ли в тяжелых психологических состояниях более действенное лекарство, чем цветотерапия?! По окончании года нам отдали ее рисунки: на одном – опять вся семья, и у мамы – сестричка на руках, и все улыбаются. В те ли дни она это рисовала, не знаю. Воспитатели дали почитать книгу Кэтрин Тейлор « Психологические тесты и упражнения для детей». Всегда думала, что понять рисунки ребенка поможет здравый смысл. Но нет, оказывается. Здесь столько «шифровок»! Автор постоянно напоминает о том, что каждый рисунок следует рассматривать как автопортрет ребенка. Так что теперь фигурки мужа и свою рассматриваю, как ее, Никину фигурку. На рисунке дочери мы стоим все рядом, без ненужных плохих «дистанций», которые трактуются психологом как исключительный статус одного из членов семьи, который доминирует или подавляет остальных. И, конечно, от взрослых в такой ситуации требуются терпение и любовь, терпение и любовь.
А дальше? Или это сестринская любовь родилась, или сказался материнский инстинкт – Ника стала относиться к Аните не как к конкурентке за родительскую любовь, а как к своей… «дочке». Иногда брала свою куклу и садилась рядом со мной «кормить грудью». Начались упреки мне, что я неправильно ухаживаю за ребенком и вообще «она – моя, ясно?!». Однажды я увидела, как она взяла плачущего ребенка, встав на табурет и приподняв его из кроватки. Я, конечно, отругала ее, но про себя все-таки порадовалась: Никин кокон разломился. А впереди были еще дни с тяжелым трахеитом дочерей, поделенным, к несчастью, пополам.
Но, к счастью, у дочерей теперь все общее: и болезни, и игрушки, и папа с мамой.
Лобня, Московская область
Выбор читателей
Комментарии