На чтение: ≈ 8 мин.Есть события, которые меняют жизнь. Помню, я пришла с педсовета ровно в 9 вечера. Мои мальчики, восьмилетний Сережа и двухлетний Андрей, не открыли мне дверь. На мои неустанные звонки и стук квартира отвечала зловещим молчанием. Прошел час безустанных попыток разбудить детей. С нарастающим чувством нетерпения и беспокойства я кое-как вскарабкалась на узенький карниз окна и, как только взглянула внутрь комнаты, обомлела: на диване в самой невероятной позе, с запрокинутой головой лежал мой старший сын. Волосы его касались пола. Младший, странно раскинувшись и неестественно подвернув ноги, тоже застыл. «Они отравились!» – молнией вспыхнуло в мозгу (у нас отопление газовое). Не помня себя, всем телом ринулась сквозь двойные тяжелые рамы окна, словно их не было вовсе!
Отчетливо помню, как задребезжали пронзительно стекла, как впились они разом в левое бедро, как грохнулась я о пол, а сверху посыпался стеклянный дождь, как подлетела к сыну, схватила его обеими руками.
Он открыл свои сонные глаза. Если бы я посмотрела раньше на младшего, то заметила бы, что он готов проснуться и трет кулачком слипшиеся веки.
Позже я перевязала кое-как раны и села в углу, изнемогая от горя и усталости. В соседней комнате тепло посапывали мои дорогие мальчики, так и не понявшие ничего. Настолько велика была сила детского безмятежного сна, что едва пролепетав: «Мама пришла», – они уснули снова…
Огромные стекла для окна нашли, осколки, впившиеся в ногу, вытащил хирург, насчитав их почти полсотни. Тревожащие меня по ночам боли относила на счет ревматизма, полиартрита, радикулита, которые незадолго до этого определил врач. Так прошло более тринадцати лет.
И вот теперь, словно громом, поразило меня известие о том, что я все эти годы хожу на поломанной и вывихнутой ноге. И все мои муки – результат того давнего, события… Рентгеновский снимок показал в суставе осколок.
…Я и сейчас без душевного трепета не могу читать строки писем, полученных из «Учительской» в те дни. «Мы всегда с вами… Готовы помочь… Обратились лично к министру здравоохранения СССР Б.В.Петровскому с просьбой помочь вам попасть в клинику доктора Г.А.Илизарова…».
Надежда Михайловна Парфенова и Ирина Васильевна Колесникова – мои ангелы-хранители. Сколько душевных сил, времени и энергии они потратили на то, чтобы определить меня в клинику доктора Илизарова, когда мне потребовалась операция!
Был и вызов в НИИ прославленного профессора, и его консультации, и поездка в Курган…
Такая бескорыстная, такая искренняя и великая помощь! Разве можно об этом забыть?
Выписала я «Учительскую» сразу после окончания литературного факультета Краснодарского пединститута, было это в 1953 году.
Уже в первую зиму остались мы, молодые специалисты ереминской школы №27, без света и топлива.
«УГ», как только я написала несколько слов о том, как живут молодые учителя, помогла нам обрести тепло и свет в полном смысле – то есть керосин и дрова. Вот первое письмо из «УГ» от 9 февраля 1955 года – ответ на мое обращение. Дорогая мне реликвия. (Храню бережно все сто тридцать.)
Никогда не забуду свою первую встречу с редактором «Учительской газеты» Надеждой Михайловной Парфеновой. Это было уже после конкурса летом 1975-го. В год пятидесятилетия детского технического творчества в нашей стране.
Сколько богатейшего материала мы разыскали в запасниках Исторического музея: пересняли старые фотографии маленьких умельцев и их взрослых наставников. Первые кружки, первые работы (танки, машины) пока что из глины, бумаги и картона. Первые соревнования юных планеристов на Кубани…
Как далеко шагнуло техническое творчество школьников за 50 лет! Что общего с теми глиняными поделками и теперешними мини-тракторами юных изобретателей и рационализаторов Кубани и с их сложной техникой, которая экспонировалась нашими ребятами на ВДНХ?!
После первого дня праздника мы и пришли в редакцию: мне очень хотелось увидеть Надежду Михайловну. К тому времени я уже выписывала «Учительскую газету» около четверти века.
Заходим в скромный кабинет главного редактора главной для меня, учителя, газеты… Навстречу поднимается и выходит из-за стола, приветливо улыбаясь, женщина в белой строгой блузке и темной юбке… Я растерялась окончательно: мне показалось, что это подходит Надежда Константиновна Крупская. (Не только я, все замечали сходство обликов.) Она тепло обнимает меня за плечи и говорит дружески: «Я вас такой и представляла».
А потом – знакомство с ребятами, расспросы, чем занимаются, за что медали ВДНХ… Шел непринужденный, дружеский разговор, будто мы знаем друг друга целую вечность. Были чай и сладости, была незабываемая встреча. И так неповторимо празднично было на душе!
Позднее в каждый свой приезд в Москву не могла не зайти в редакцию, где все стало мне уже родным, даже длинные узкие коридоры с закоулками и маленькие редакционные комнатки в здании около ГУМа. А главное – это дружеская атмосфера открытости, искренности, доброжелательства.
Надежда Михайловна встречает улыбкой, встает из-за стола и идет навстречу – родной, близкий человек, понимающий тебя с полуслова.
В одну из таких встреч (запомнила эту дату – 24 августа 1976 года) вдруг спрашивает: «Читали ли вы сегодня «Учительскую»?» – «Нет, – отвечаю виновато, – будь я дома, уже бы посмотрела, а здесь…»
Надежда Михайловна тепло улыбается и протягивает газету. Смотрю, а там статья «Подарите детям праздник» – я в ней рассказываю, как вся школа была воодушевлена идеей подготовить бал «Болдинская осень».
Это был совершенно неожиданный подарок. Надо же так случиться, что приехала в столицу в день выхода статьи.
Много отзывов пришло и просьб прислать программу, сценарий этого «бала». Письма шли по адресу «Школа №52» или «КрайОНО» и находили адресата. Никого не оставляла без ответа.
Долгие годы длится дружба простой учительницы из рабочего поселка ТЭЦ, что под Краснодаром, и «Учительской газеты».
Для меня газета давно утратила какое-то официальное значение. Это мой давний и близкий друг, и не безликие работники редакции сидят там за столами, а добрые и чуткие друзья и единомышленники.
Виктория БАГИНСКАЯ, читатель «УГ» с 56-летним стажем
Выбор читателей
Комментарии