Опять двойка?

…День в день – ровно через месяц после кончины Солженицына – пошла из Министерства образования и науки РФ директива в «органы, осуществляющие управление в сфере образования», «О методических рекомендациях по расширению изучения творческого наследия А.И.Солженицына».

ственность в защите министерства поручили Е.Низиенко, заместителю директора Департамента государственной политики в образовании (каково название-то!). В ответе ни слова (!) на мое первое вопрошание. И это означает одно: министерство пренебрегло подсказкой, что государственное образование обязано обеспечивать взвешенно-объективное приобщение к наследию лауреатов.

Цена циркуляру

Я прочитал и тут же недоумевал: 30 дней (с выходными) хватило анонимным методистам, чтобы собрать материал, изучить его, выписать указания на 10 страницах убористого шрифта и снабдить ими страну от имени, по поручению и при гарантиях «качества» министерства. Вдруг по весне читаю об акте вручения «литературно одаренным студентам» 10 стипендий имени Солженицына. Отличная инициатива, будь она от общественности или мецената, но как господин министр образования и науки РФ не подумал, что никак нельзя выделять для студенчества одного творца, игнорируя других нобелевцев?

Как не вспомнить старинную пословицу: «Не будь тороплив – будь памятлив». В самом деле, разве научно-филологическая общественность уже завершила изучение творчества этого писателя и выработала единую оценку? «Должно пройти испытание временем…» – разве устарел этот выверенный временем педагогический принцип разумного консерватизма?

Торжество апологетики

Какие же главные из министерства рекомендации «по Солженицыну» подлежат внедрению в умы школьников?

Первая: «Большинство «сквозных» тем русской литературы второй половины ХХ века предполагают рассмотрение произведений А.И.Солженицына». Большинство? Вот же какая инвентаризация спустя всего-то 30 дней после кончины писателя, не дождавшись хотя бы завершения полного собрания сочинений. Однако же как забыть, что пока только Пушкин удостоен чести титуловаться – «Он наше все!».

Вторая: «Публицистические произведения А.И.Солженицына позволяют говорить о нем не только как о писателе, но и как об одном из философов нашего времени». Но разве не факт, что таковое наследие Солженицына нередко оспаривается деятелями политики и культуры – выделю! – противопоставных идеологических лагерей?

Одна из тем такой его публицистики – это многолетние попытки сбросить классика Шолохова с корабля современности при обвинениях в плагиате. Однако в рекомендациях ни звука о том, что это сугубый вымысел. С опровержениями выступали даже соратники Солженицына. «Доказательств в принципе нет», – таков вердикт Н.Струве, эмигранта первой волны и издателя подготовленной Солженицыным книжицы с антишолоховщиной. Эмигрант третьей волны Вл. Максимов: «Как юрист по образованию, не могу признать, что он мне доказал, будто это не Шолохов)». Или известный публицист-антисоветчик Г.Солсбери (США): «При всех наших идеологических расхождениях я искренне считаю Шолохова поистине великим писателем».

Особенность рекомендаций – безапелляционность восхвалений! И это-то тогда, когда творчество даже Льва Толстого нельзя втискивать в прокрустово ложе однозначных толкований.

Еще одна особенность

Все средства оказались хороши для рекомендаций, чтобы в странном для педагогики раже возвести Солженицына в сан творца номер один.

Три раздела в рекомендациях:

– изучение творчества Солженицына в курсе литературы;

– на уроках русского языка и развития речи;

– в курсе отечественной истории и историко-культурного наследия.

Для «эффективного изучения наследия» (так в тексте) быть отныне и «эвристическим беседам», и урокам-дискуссиям, и семинарам, и «круглым столам», и «интерактивным занятиям», и «ролевым играм», и «внеклассному чтению», и «ресурсам сети Интернета».

И темы-то каковы! «Вписать «Матренин двор» в контекст культуры: А.С.Пушкин, Н.А.Некрасов, Ф.М.Достоевский, Н.В.Гоголь, И.С.Тургенев» (оставим на совести авторов рекомендаций безграмотный хронологический ранжир) или «Два типа советской культуры: историко-сравнительный анализ ценностей, содержания, форм и влияния произведений «официальной» и «неофициальной» культуры на духовную жизнь СССР». И еще, еще такие же.

В перечислении же и все основные повести, и «Архипелаг ГУЛАГ», и 18 малых рассказов, и, как напечатано, «публицистика» (вся – чохом?), и вдобавок нобелевская речь. Удостоены ли таких забот, к примеру, Бунин и Шолохов? Нет!

Некоторые учебники вместо «Тихого Дона» навязывают изучать «Поднятую целину». Но ведь «Тихий Дон» не просто гениальное произведение, предстающее как единственное в мировой литературе широчайшее полотно судеб России на крутых разломах истории ХХ века, но и единственная в России после «Войны и мира» эпопея, как это доказано в докторской диссертации известного шолоховеда и педагога (!) Н.Котовчихиной.

…Я далек от мысли требовать равного – с аптекарской точностью – числа «часов» для нобелевцев. Блестящий Бунин в основном новеллист. Солженицын главным образом заявил себя политической документалистикой. Пастернак – автор всего-то одного романа, и его общественную значимость в сравнении с «Тихим Доном» еще в 1957-м выразил итальянский журнал «Контемиоранос»: «Пастернак рассматривает события и душевные состояния с позиций мистического индивидуализма, характерного для русских и европейских декадентов. В то же время точка зрения Шолохова в исторических традициях. Литературных предшественников Шолохова мы видим в реализме ХIХ века, литературные истоки Пастернака заключены в символическом искусстве начала ХХ века».

Равенство обязано быть гарантировано принципом «каждому свое, однако без политиканской цензуры».

Второй этап

Начинается второй этап «осолженицывания» школы. Вот сообщение «Известий»: готовится для школяров особое издание «Архипелага ГУЛАГ» – «конденсированное», как выразилась вдова писателя. Вот ее же слово в «Российской газете»: «Сократить текст в 5-6 раз». Вот репортаж «Комсомолки»: вдове подсказывают, что «Архипелаг» надо бы изучать только в профильных школах. Она непреклонна: «Во всех школах».

Три вопроса неизбежно возникают:

– Почему же наследников иных нобелевцев не приглашают добиваться «льгот»?

– Как соотносится авторское право с желанием вдовы сделать собственную версию сочинению мужа?

– Почему текстологическая работа задумана без привлечения, как это полагается, научного синклита?

Ответ

не по существу

Итак, рекомендации провозгласили необходимость «расширять изучение творческого наследия А.И.Солженицына». И это-то одновременно с сокращением самого по себе изучения литературы (почти вдвое – а это государственный вандализм!) культивирование не методики изучения самой литературы, а неусвояемого литературоведения, субъективизма в отборе современных писателей, неумение воспитывать любовь к чтению и саму по себе культуру чтения, пренебрежение к научению писать сочинения, и еще, еще.

Я тут же с письмом в министерство:

– Каково отныне будет поклассное соотношение (в учебных часах) изучения творчества и жизнеописания этого писателя к изучению творчества и жизнеописания остальных наших нобелевцев?

– За счет изъятия чего и без того в урезанной учебной программе произойдет наращивание солженицынских «часов»?

Ответственность в защите министерства поручили Е.Низиенко, заместителю директора Департамента государственной политики в образовании (каково название-то!). В ответе ни слова (!) на мое первое вопрошание. И это означает одно: министерство пренебрегло подсказкой, что государственное образование обязано обеспечивать взвешенно-объективное приобщение к наследию лауреатов.

Правда, второй вопрос вызвал ответ, но лишь такой, чтобы уйти от ответа: «Педагоги самостоятельно выбирают программы и методики обучения, используют различные рекомендации и дополнительные материалы с учетом интересов и запросов обучающихся, уровня их подготовленности».

…Самостоятельность учителя. Многие ли из них рискнут противопоставить себя рекомендациям главноначальствующего министерства? По Солженицыну есть рекомендации – но нет, к примеру, по Бунину и Шолохову. Во влиятельных для учителей федеральных газетах частенько идут полосы, целиком отданные Солженицыну и Бродскому. Память же Шолохова обделена теми же газетами даже в этом юбилейном для него 105-летнем году.

Отлучение гения

В 1999-м мне, сопредседателю Шолоховского комитета, довелось проводить конференцию видных шолоховедов, педагогов и издателей. Было важно узнать, как министерство руководит приобщением к Шолохову школы. Общество книголюбов сообщило, что, по итогам опроса 1200 старшеклассников, «Тихий Дон» прочитали в 1991-м всего 6 человек. «Федеральный компонент государственного образовательного стандарта начального общего, основного общего и среднего (полного) образования. Образовательная область «Язык и литература» – «Литература». Здесь в разделе «читается и под руководством учителя изучается»: в 8-9-х классах лишь рассказ «Судьба человека», в 10-11-х классах «для чтения и текстуального изучения» сочинения Шолохова вообще не фигурировали. Учебник «История отечества 1900-1940» Л.Жаровой и И.Мишиной не содержит имени Шолохова. Шолохов отсутствует в «Хрестоматии по литературе 5-7 классов. Книга вторая», нет Шолохова и в «Учебной хрестоматии для 6 класса средней школы» («Просвещение», 1994). «Примерный список произведений и книг, рекомендованных к изданию для библиотек общеобразовательных учреждений» – циркуляр министерства издательствам: Шолохов не был рекомендован издателям для 5-го, 6-го, 7-го, для 8-го и 10-го классов. Словарь-справочник для школы рассказывает о «Докторе Живаго» Пастернака, но пренебрег «Тихим Доном». Как и «Пособие для поступающих в вузы «От Горького до Солженицына».

Наша конференция высказала итоговую рекомендацию для министерства: считать обязательным текстуальное изучение творчества М.А.Шолохова во всех классах среднего и старшего звеньев средней школы при должном увеличении учебных часов, отводимых для монографического изучения творчества в 11-м классе, а также внедрение в школьную практику новых спецкурсов и факультативов. Рекомендовали издать учебное пособие «Творчество М.А.Шолохова в школе».

Как откликнулось министерство? Через полгода появился приказ (№56 от 30.06.1999) с приложением «Обязательный минимум содержания среднего (полного) общего образования». В разделе «Филология» под грифом «обзорное изучение» шла странная рекомендация: «Тихий Дон» или «Поднятая целина».

Какова нынче забота министерства о приобщении школьников к наследию и биографии Шолохова? Есть у меня основания задать этот вопрос. Нахожу в сборнике научных докладов неожиданно взрывчато-публицистичное: «Кому не нужен Шолохов в школе?» Ю.Лазарева с критикой за «отбраковку» гениального «Тихого Дона» из списка для обязательного изучения, за сокращение вообще «часов» на Шолохова, за то, что чиновники при обсуждении стандарта проявили антишолоховскую ангажированность. (Шолоховские чтения // МГГУ им. Шолохова. – Вып. IХ. – М., 2010.)

Нужен консилиум

Осталось без внимания даже предложение подготовить представительное совещание, чтобы сформировать программу вывода гуманитарного образования из дремучего кризиса. С участием, естественно, лучших педагогов (и ученых, и практиков), чинов министерства не только образования, но и других молодежно «задействованных», деятелей творческих союзов, родительской общественности, политиков разных «политических конфессий» и обязательно СМИ, в первую очередь ТВ. А совещание такое необходимо.

Валентин ОСИПОВ,

член Высшего творческого совета СП России, лауреат Всероссийской Шолоховской премии