Вспомните, когда вы последний раз ужинали со своими детьми. Нет, не кормили их, не подсовывали им тарелку с чем Бог послал, не пилили: снова двойка, или почему “хвосты” в институте, или когда они уже начнут сами на жизнь зарабатывать, или когда замуж выйдут или женятся – матери легче будет… Вспомните, когда вы просто садились с ними ужинать и разговаривали, не ворча, не жалуясь, не обвиняя, что вам одной приходится тянуть эту лямку и никто не поможет… Американские психологи называют семейный ужин – “культурной деятельностью”. Они приравнивают его к посещению театра, музея или загородной прогулке. Одно лишь отличие: это – ежедневная “культурная деятельность”. Они считают, что главное блюдо – не рыба, мясо, овощи, а беседа, в которой и дети, и взрослые равны, и поэтому никто не встает из-за стола с такой знакомой фразой “Я уже сыт!”, хотя тарелка почти не тронута. Вы не заметили, что наши дети все чаще отказываются ужинать вместе с нами – у них дела, уроки, друзья. И жен это касается, и мужей. Каждый поодиночке, хотя – семья.
Семьдесят лет назад однажды вечером восьмилетнему английскому мальчишке Андриану Тюдору Джонсу мама закончила читать “Питера Пена” и наказала, помыв руки, спускаться к ужину. Андриан был задумчив, ел плохо, и когда подали пудинг, сказал, что перед сном напишет письмо Джеймсу Барри, автору “Питера Пена”, и попросит, чтобы тот научил его летать. Недавно два ответа писателя Андриану были проданы на знаменитом лондонском аукционе Кристи за полторы тысячи фунтов. Андриана на том аукционе не было. Его самолет сбили во время второй мировой войны над морем. Первое письмо Барри написал перед Новым годом: “Дорогой Андриан! Спасибо большое тебе за прекрасные рисунки, которые ты прислал мне. Они чудесны. Особенно тот, на котором корабль. Я люблю корабли. Надеюсь, ты придешь повидаться со мной на Рождество. С любовью Питер Пен. Р. S. Я боюсь, что это случится до того, как я смогу научить тебя летать, я просто страшно занят. Но я уверен, что ты танцуешь прекрасно и никто тебя этому не учил. Мне очень нравятся твои рисунки”. А две недели спустя он написал еще одно письмо мальчику: “Дорогой Андриан, я так люблю твои рисунки. Спасибо тебе еще раз за них. Но прости меня, я боюсь, что не смогу научить тебя летать. Это невозможно без волшебной пыли, а я потратил всю ее на Уэнди, Джона и Микаэля. Может быть, через пару лет я и смогу дать тебе ее немножко. Я люблю тебя, Андриан. Питер Пен”. Женщина, продавшая эти письма, сказала: “Они были нашим семейным сокровищем и передавались из поколения в поколение. Но дети наши выросли, и их дети тоже, и к сожалению, в нашей семье больше не будет маленьких детей. Пусть они попадутся тому, кто страстно жаждет, как Андриан, летать”.
Накройте на стол, сядьте напротив своего ребенка и поговорите с ним о чем угодно, только не о зарплате и не о том, какое плохое у нас правительство и что президент больной, а Запад давно в заговоре против нас, – они и так все это знают, наши дети – спросите своего сына или дочь, например: им никогда не хотелось оттолкнуться от земли и взлететь?.. Не бойтесь, они не посмотрят на вас, как на сумасшедших…
Петр Положевец
Комментарии