Образование – ресурс развития столицы

В этом убеждены педагоги. А что по этому поводу думает профсоюз? Наш собеседник – председатель Московской городской организации Общероссийского профсоюза образования Сергей КУЗИН.

– Сергей Павлович, нынешний городской августовский педсовет пройдет по теме «Образование – стратегический ресурс социального развития Москвы». Как вы думаете, почему столичные педагоги посчитали такую тему самой важной?

– Потому что считают образование мощным рычагом, который может ускорить и улучшить социальное развитие города. Педагоги понимают, что это так и так должно быть, профсоюз с ними в этом абсолютно солидарен. Образование действительно стратегический ресурс, стратегический резерв социального развития. Причем не только города, но и в целом страны. Жаль только, что взгляды педагогов и федеральной власти на систему образования в последние годы принципиально различаются. Через четыре месяца завершится Год учителя, который, по-моему, год довольно странный. Когда он закончится, мы спросим себя: а был ли вообще Год учителя? Вы правильно написали в одной из статей в «УГ»: это год равнодушия к учителю, дежурный год. Причем его так назвали чиновники, дескать, до этого были Год шахтера, Год молодежи и другие, теперь давайте сделаем Год учителя. Мне и учителям наверняка тоже казалось, что Год учителя должен стать существенным поводом для серьезного повышения статуса педагогического работника, для облегчения бремени нагрузки, и в первую очередь нагрузки, не связанной непосредственно с процессом преподавания (учитель ведь сейчас загружен массой посторонних вещей, которые напрямую не связаны с уроками). К сожалению, ничего подобного пока не случилось, были бесконечные семинары, «круглые столы», конференции, наверное, все они очень полезны для общего развития, ведь они проводились всегда и будут проводиться впредь. Я представлял себе, что Год учителя будет означать некоторый прорыв в осознании государством социальной значимости этой профессии, того процесса, который представители этой профессии осуществляют. Кто-то сказал, что образование – некий социальный лифт, который связывает разные слои населения и способен выносить людей на самую вершину общества. Но, что греха таить, мы живем в таком государстве, где все больше и больше проявляется социальное расслоение, в том числе и по тому, какое образование люди получают.

– Вам не кажется, что такой социальный лифт и есть реализуемый социальный ресурс развития страны, города, ведь именно образование поднимает человека на определенную высоту в обществе?

– Конечно, кто бы против этого возражал? Образование – социальный ресурс развития, но это должны понимать не только педагоги, но и государство. Наверное, это понимают и дети, и родители. Если образование – социальный лифт, то, как я заметил, он чаще всего ломается на первых этажах, а если и едет вверх, то в нем чаще всего оказываются нынче только те дети, родители которых имеют толстый кошелек. Это очень печально, это должно в первую очередь настораживать государство и федеральные органы управления образованием.

– Во время кризиса социологи провели опрос: выяснилось, что многие люди получили второе высшее образование, поменяли профессию и начали новую жизнь, поднявшись на какую-то ступеньку. То есть в самом деле образование помогло им удержаться на плаву, выжить и даже сделать какой-то скачок.

– Все это так, но печально, что образование все больше и больше пронизывает коммерциализация, это ведет к очевидной потере качества образования, главным образом, это связано с поголовной сдачей ЕГЭ. Это не может не тревожить педагогическое сообщество.

– Тревог сегодня вообще много. Например, принят новый вариант аттестации педагогических кадров, когда учителя должны будут сдавать экзамены. Сегодня учителя в большинстве своем не понимают, что их ждет?

– Я считаю, что такое проведение аттестации – незаконное и волюнтаристское решение. Аттестация не может проводиться бесконечно – над учителем нельзя так издеваться. В вузе существует раз в пять лет конкурс на занятие должности, когда человек должен подтверждать свою квалификацию и подготовку, но не сдавая каких-то экзаменов, а предоставляя некий отчет о своей работе – сколько прочитал лекций, провел семинаров, написал статей, подготовил аспирантов. Может быть, сделать такое и для учителей? Понятно, что человек, в 23 года окончив вуз, не может затем работать, ни разу никак не повысив квалификацию, не подтвердив уровень своей квалификации, ведь даже в дореволюционные времена был экзамен на чин, и, получая очередной чин, учитель тем самым прежде всего улучшал свое материальное положение. Нынешняя система аттестации весьма непонятная и странная. Возвращаясь к Году учителя, скажу, что этот год ознаменовался прежде всего ростом напряженности и неуверенности педагога, и не только принятием положения о новом порядке аттестации, но и принятием 83-го закона, меняющего статус учебных заведений. Это удивительно, но в прошлые годы, которые не назывались Годом учителя, ситуация в образовании была более стабильной, более предсказуемой, а сейчас мы видим на пустом месте рост неуверенности учителей в своем будущем. И это происходит в Год учителя.

– Об учителях раньше говорили так: это интеллигенция. Почему, на ваш взгляд, так давно не говорят?

– Потому что образование стали считать исключительно услугой, а услугу оказывает сфера бытового обслуживания. Работники сферы бытового обслуживания никогда не относились к интеллигенции. Я до сих пор уверен, что образование – это не услуга, оно не может быть услугой, которую государство оказывает гражданину этого государства.

– Мы с вами живем в Москве и были свидетелями, как столица готовилась и как проводила Год ребенка, Год семьи, Год равных возможностей. Всякий раз разрабатывали программу, выделяли ресурсы и в результате решили какие-то очень важные задачи. Причем каждый такой год проходил, но поставленные задачи решаются и дальше. Например, Год равных возможностей завершен, а система столичного образования продолжает приспосабливать среду для того, чтобы, скажем, успешно развивалось инклюзивное образование. С Годом учителя происходит нечто другое: можно сказать, что в нынешнем году продолжается то, что было начато в прежние годы, – улучшение материального положения московских педагогов, строительство квартир, забота о молодых учителях и педагогах-ветеранах. Но Год учителя объявлен в масштабе страны. Мы с вами были на Всероссийском совещании в Сочи, когда министерство рассказывало региональным министрам образования и профсоюзным лидерам о программе Года учителя, в которой преобладали праздники.

– В московской программе тоже много праздников, фестивалей, конкурсов, но это другое дело – это все плюс к серьезной работе, которую, не переставая, ведет городская власть. Работе, которая, может быть, и была уменьшена в масштабах в связи с кризисом, но все же продолжалась. Зарплата у московских учителей практически самая высокая в стране, молодым педагогам дают арендное жилье, платят различные надбавки, учителям строят дома в Северном, Южном и других округах. И так было всегда, а не только в Год учителя, и я убежден, это будет продолжаться. Я ведь когда сетую, что Год учителя не таков, каким его хотелось видеть, в то же время признаю, что Москва на две-три головы выше других регионов России, тут надо отдать должное и Правительству Москвы, и мэру Юрию Лужкову, и первым заместителям мэра в Правительстве Москвы Людмиле Швецовой, Юрию Росляку, Владимиру Ресину, Петру Бирюкову, Департаменту образования во главе с Ольгой Ларионовой как структуре столичного правительства. Отдать должное за то, что положение работников образования в городе существенно выше, чем в других субъектах РФ.

– Ваши коллеги – профсоюзные лидеры в регионах – вам завидуют: дескать, как хорошо работать с Лужковым. Я обратила внимание на то, что Юрий Михайлович и в самом деле всегда на стороне учителя. 83-й закон еще был в проекте, а Лужков вместе с учителями говорил, что этот закон принимать нельзя. Учителя были сплошь против ЕГЭ, и Лужков придерживался того же мнения. Вообще, кто из губернаторов резко выступает в защиту образования от ретивых реформаторов, кроме Лужкова?

– Пальцев одной руки хватит, чтобы пересчитать. Вы правы: благодаря стараниям Лужкова и его команды московское образование и московские учителя сейчас чувствуют себя стабильно и защищенно в первую очередь с точки зрения заработной платы.

– Кроме того, я знаю, как Лужкова поддерживают и как много делают для педагогов многие префекты: Николай Евтихиев, Олег Митволь и другие. В Северо-Восточном округе значительную заботу проявляет Ирина Рабер.

– Ирина Яковлевна – исключительный человек, на ее примере еще раз убеждаешься, как много зависит от той местной власти. По всей России местную власть критикуют, а у нас в Москве все по-другому, хотя все префекты – люди разные и не все так, как Рабер, благоволят к учителям.

– Вот так мы с вами постепенно приходим к выводу: если власть умная, если она понимает, что учитель – тот человек, который может помочь социальному (кстати, не только социальному) развитию города, то она и относится к образованию как к важному и значительному стратегическому ресурсу, и старается его поддерживать. Это мы и видим в Москве.

– Умная московская власть еще и понимает, что образование – мощный фундамент стабильности общества. Если образование работает нормально, то это говорит о здоровье общества. И если не корежить эту систему образования различными реформами и новыми системами оплаты труда, то будет только лучше. По большому счету не надо федеральным чиновникам мешать развитию образования, не надо мешать людям нормально работать, дайте свободу в деятельности учителю, не контролируйте его на каждом шагу, не дергайте по разным поводам, дайте ему возможность спокойно учить детей, ведь он к этому приспособлен. Да, бывают разные учителя, но в подавляющем большинстве это люди, которые искренне и самоотверженно выполняют свою работу. Основная задача государства сегодня – не мешать работать учителю.