Обнаженность Лукино Висконти

Итальянский кинематограф подарил миру множество великих режиссеров: Федерико Феллини, Микеланджело Антониони, Пьера Паоло Пазолини, Витторио де Сика и, конечно, Лукино Висконти. Его фильмы стали настоящими философскими полотнами, в которых человек предстает во всей своей душевной обнаженности и хрупкости. В этом Висконти можно сравнить с Достоевским. Подобно русскому классику, он показал глубины нашего подсознания, роковые страсти, трагедию сверхчеловека, а еще закат прежнего западного мира, мечтающего о потерянном рае. В 2021 году исполнилось 115 лет со дня рождения Висконти.

Жизнь Висконти прошла через две мировые войны. Когда началась Первая, в 1914‑м, он был еще маленьким мальчиком, представителем славных герцогов Савойской династии. Будущий режиссер вполне мог гордиться своим отцом, который покровительствовал легендарному миланскому театру Ла Скала и возглавлял знаменитый местный футбольный клуб «Интер». Вообще Милан во многом сформировал Висконти. Его северная отстраненность, холодность и вместе с тем величественность и красота воплотились в его фильмах. Но это будет позже. А пока юный Лукино интересуется оперой и лошадьми. Странным образом в нем сочетаются крайне левые увлечения и любовь к изысканности, аристократизму, атрибутам высшего света, от которых, по крайней мере в кино, Висконти никогда не отречется.

В конце 1930‑х, когда неспокойная обстановка в Европе нарастала, а в Италии вовсю верховодил дуче Муссолини, Висконти отправляется во Францию. Там, в Париже, он становится ассистентом режиссера Жана Ренуара – сына великого художника. Позже о Ренуаре-режиссере и его влиянии будут восторженно говорить Орсон Уэлс, Мартин Скорсезе, Вуди Аллен. Повлиял Ренуар и на Висконти, но еще больше его сформировала война – уже Вторая мировая. Именно тогда он сближается с коммунистической партией Италии и участвует в антифашистском сопротивлении. Впрочем, главное даже не это. Висконти становится свидетелем невиданного насилия, переворачивающего представления о человеческой природе. По одной из версий, он сам подвергся сексуальному насилию в фашистском пансионе, куда его, приговоренного к расстрелу, отправили на пятнадцать суток. Висконти чудом спасся и в разгар глобальной бойни, в 1943 году, снял свой первый фильм «Одержимость». Картину в духе того, что затем назовут итальянским неореализмом.

Уже в дебютной ленте Висконти затрагивает тему бисексуальности, которая отзовется и в его поздних шедеврах. Сам режиссер не скрывал свою гомосексуальность и одним из первых в кинематографе открыто заговорил об однополой любви. Вершиной в этом отношении стала культовая драма «Смерть в Венеции» – экранизация одноименной новеллы Томаса Манна. В ней размышления о тленности бытия, духовном кризисе и увядании личности сопряжены с невероятно притягательной эстетикой декаданса, воплощенного в прекрасном острове, чье существование столь же мимолетно, как человеческая красота. Картина вышла на экраны в 1971 году и буквально потрясла зрителей и кинокритиков. Правда, последние, видимо, посчитали историю очарования взрослого композитора (в книге герой был писателем) Ашенбаха ангелоподобным мальчиком Тадзио слишком щекотливой. «Смерть в Венеции» не получила главного приза Канского кинофестиваля, чем вызвала негодование коллег Висконти, посчитавших это решение оскорбительным для режиссера. Такой резонанс неудивителен. К началу 1970‑х Висконти уже был признанным мэтром, чьи фильмы регулярно завоевывали престижные награды.

Канны рукоплескали Висконти еще в 1963‑м, когда Золотую пальмовую ветвь взяла его кинолента «Леопард», посвященная непростому становлению объединенной Италии во второй половине XIX века. А через два года фильм «Туманные звезды Большой Медведицы» стал обладателем Золотого льва на Венецианском кинофестивале. Висконти приглашает лучших актеров своего времени, многие из которых обретали подлинное признание после съемок у маститого режиссера. Он берется за смелые экранизации, перенося на экран «Белые ночи» Достоевского и «Постороннего» Камю. В обоих фильмах главную роль исполнил великий Марчелло Мастроянни. Другой секс-символ эпохи – Ален Делон – кроме уже упомянутого «Леопарда» блистательно сыграл у Висконти в драме «Рокко и его братья» (1960) – вершине неореализма не только итальянского, но и мирового кинематографа.

Судьба братьев Паронди, приехавших в Милан с юга в поисках лучшей доли, захватывает и не отпускает до конца почти трехчасового действия. Каждый из них совершает свой нравственный выбор, а потому перед нами проходят взлеты и падения. Кто-то, как Симоне, впадает в пьянство и губит собственные таланты, кто-то, подобно Рокко, отчаянно пытается выкарабкаться из окружающей бедности. Висконти верит в человеческие возможности и одновременно видит теневые стороны личности, ведомой страстями. Не случайно картину сравнивают с «Идиотом» и «Братьями Карамазовыми» Достоевского. Герои Висконти часто находятся в пограничной ситуации, но в отличие от персонажей Достоевского они редко приходят к свету, хотя бы отдаленному. Их судьбы можно обозначить еще одним шедевром режиссера – «Гибель богов». Висконти демонстрирует всю тщетность и обманчивость власти. Тех, кто вступил на путь зла, ожидает возмездие.

Интересуют режиссера и взаимоотношения разных поколений. В фильме «Семейный портрет в интерьере» (1974) пространство превращается в символическую арену борьбы двух миров – молодого альфонса Конрада Хюбеля с его приятелями и пожилого профессора в исполнении Берта Ланкастера. Причем профессор искренне пытается понять своих странных гостей, и все же классическая живопись ему ближе, чем идеалы свободной любви.

Висконти с интересом и тревогой думал о новом поколении. Оттого, быть может, он так часто обращался к историческим сюжетам, стараясь отыскать в прошлом прекрасные образцы благородства и достоинства. Чем не прекрасно-положительный его «Людвиг» (1972)? Да, он взбалмошный, но точно искренний и исполнен благородными порывами. Показательно, что роль баварского короля Висконти отдал своему возлюбленному – тогда молодому актеру Хельмуту Бергеру. Висконти умер 17 марта 1976 года от тяжелой простуды, умер на взлете, в вечном Риме, оставив целый мир неповторимого кинематографа, тайну которого мы разгадываем до сих пор.