Об экологии, Жюль Верне и чемодане знаний. Стоит ли воспринимать школу как работу?

Два часа пешком до работы — не повод отчаиваться. «Наверное, поэтому наши учителя такие здоровые», – смеется самый молодой участник Всероссийского конкурса «Учитель года России 2010» и, по совместительству, один из абсолютных его победителей Андрей ГАРИФЗЯНОВ. Увозя хрустального пеликана на родину, двадцатичетырехлетний учитель биологии и химии из поселка Красная Нива Тульской области нашел время ответить на вопросы «Учительской газеты».

– Андрей Рузильевич, тривиальный, по сути, вопрос: почему вы решили стать учителем?

– Ну, вы знаете, мне кажется, в школу приходят люди, которые желают не только зарабатывать деньги. Если бы нас в школе держали только деньги, в школе бы никого не осталось. Тут мы имеем возможность реализоваться с точки зрения исследователей.

Что касается меня, то сначала я выбрал специальность – биологию. Поскольку в нашей области биологическое образование может быть только педагогическим, то я пошел в педагогический университет. После второго курса на практику я попал в школу, в которой сам учился. Директор потом мне предложила пойти сюда работать, и я с радостью согласился. Тем более, именно в этот момент происходило мое осознание того, что именно в школе происходит формирование утилитарно-эгоистического отношения детей к природе. То есть, в этот период необходимо воспитывать в детях бережное отношение, понимание того, что природа — это ценность и направленный партнер по взаимодействию. Вот так и сложилось, что я пришел в школу на третьем курсе университета.

– Тогда почему биология?

– Скажу честно, на меня очень серьезно повлияла книга Жюль Верна «Дети капитана Гранта». Почему-то мне так понравился этот натуралист Паганель, чей образ встал передо мной где-то классе в шестом-седьмом. С этого момента я шел по развитию себя как биолога-исследователя. Часто участвовал в различных олимпиадах, побеждал в них. Поэтому и биология.

– Вы сказали о формировании утилитарного отношения к природе. Почему вы считаете, что оно формируется именно в школе?

– Это логично: ребенок рождается беспомощным и не может нанести вред окружающему миру. Но затем он попадает в школу, и на выходе мы уже получаем потребителя, который воспринимает природу как источник, ресурс для удовлетворения собственных потребностей. Поэтому стоит предположить, что именно в школе формирование такого отношения и происходит. Лозунги, которые до сих пор мы все-таки слышим в школьном воспитании о том, что нам не стоит ждать милостей от природы и наша задача — взять их у нее, – это как раз и есть призыв к утилитарно-эгоистическому отношению.

– Ну, хорошо, в чем же тогда заключается экологическое воспитание? Я полагаю, что пожеланий «не рвать», «не бросать» и «беречь» не достаточно, так?

– Вы знаете, вообще, в решении глобальной экологической проблемы выделяются две основные задачи. Первое — это принятие первоочередных мер для охраны природы. Но, будем честными, индивидуальные личности не могут сделать это самостоятельно. Это происходит на уровне правительств, государственных и международных организаций.

А вторая задача, которую нужно решить, – это как раз задача экологического воспитания: формирование экологической культуры. До сих пор о структуре экологической культуры нет единого мнения. Но мне более близко воззрение, что экологическую культуру подразумевает перечень или же набор каких-то качеств, которые формируются в процессе непрерывного экологического воспитания. Это, во-первых, экологические знания — знания о взаимодействии общества и природы. Во-вторых, ценностные экологические ориентации. Затем, система нормы и правил по отношению к природе. И, наконец, практические умения и навыки по изучению природы и ее охране. То есть, это вот такие четыре структурных элемента. В соответствии с этим, воспитание и развитие каждого из этих элементов подразумевает экологическое воспитание. В целом, оно затрагивает и знания, и ценностную, и практическую сферы деятельности.

– Из конкурсных заданий: вашего мастер-класса и выступлений на «открытой дискуссии» и круглом столе «образовательных политиков» понятно, что вы очень увлечены темой развивающего обучения. В чем оно для вас состоит?

– Тема формирования экологической культуры подразумевает изменение стиля мышления. Потребительский стиль мышления должен поменяться: не просто потребитель ресурсов, а потребитель знания, как ресурса. То есть, тебе дается это знание, ты его принимаешь. У меня есть ироничная присказка на этот счет: выпускник иногда представляется в голове как человек, нагруженный чемоданами знаний, которые он несет по жизни. И в какой-то момент он говорит: «А зачем этот чемодан тяжелый? Дай-ка я его выкину». И выкидывает. То есть знание, которое тебе дается в школе, ты можешь выкинуть.

Что касается развивающего обучения, то в этом случае мы не даем знания в открытом виде. Мы показываем путь добычи этого знания. Образно, в какой-то момент чемодан будет просто не нужен. Можно будет взять и найти это знание в данный конкретный момент, когда оно нужно для какой-то деятельности. В этом случае, знание будет прочным, осознанным, своим. Оно будет пережито, будет понято, что оно необходимо.

Как это реализовать на практике —  уже другой вопрос. Я всегда говорю: педагогические технологии известны широкому кругу образовательной общественности. А вот как каждый реализует их на практике, – за это отвечает собственное творческое начало каждого педагога. Я реализую чисто деятельностный подход: только практическая деятельность на уроках и на занятиях кружка, обязательная интеграция урочной и внеурочной деятельности. Ведь урок имеет жесткие рамки — сорок пять минут, в которые должны быть достигнуты поставленные учебные цели. А специфические особенности внеурочной деятельности не связаны рамками обязательной программы. Тут уже есть возможность для свободной мысли и творчества. Все это позволяет реализовать развивающий потенциал предмета биологии. Кроме того, нужно понимать, что биология – это экспериментальная наука. Также, как и физика, и химия. Поэтому экспериментальная деятельность входит в рамки деятельностного подхода.

– Из этого вытекает вопрос про ваше отношение к самообразованию…

– Оно обязательно. Я уже говорил на «круглом столе» образовательных политиков: «Школа должна учить тому, что сама не знает, что будет завтра». Поэтому логично, если бы школа учила пути методологическому, которым можно знание будет самому получить. В соответствии с этим, мы должны учиться умению самообразовываться, учить учиться. Причем этот принцип действует и для педагога, и для детей.

– Что вас подвигло к участию в конкурсе «Учитель года»? Это же ведь колоссальное напряжение и для вас самого и для школы…

– Наверное, мотивировала просьба директора. Поскольку обращается директор, то нужно участвовать, поддержать школу. А дальше – это уже ступени: завоевываешь муниципальный уровень, региональный уровень.

В этой работе ты понимаешь, насколько много тебе дает этот конкурс. Семьдесят шесть участников здесь и сорок участников в регионе, – все мастера своего дела. В той или иной мере, они умеют делать что-то лучше, чем другие. Соответственно, происходит профессиональное общение, и я получаю от них умения, опыт. Они тоже могут обогащаться моим опытом. И уже в конкурсной деятельности ты понимаешь, что для тебя это один из вариантов самообразования. Конкурс — это один из вариантов публичного распространения опыта.

Кроме того, у нас будет целый год, на протяжении которого мы будем работать на свой регион, на своих учителей. Мы будем им показывать, что умеют делать другие, что делается в любой точке России, поскольку на конкурсе практически полное представительство регионов. Вот что заставляет участвовать в конкурсе.

– И на сегодня вы самый молодой педагог, участвовавший в конкурсе. Как ощущения? «Дедовщины» от «мастодонтов» не было?

– Я ощущаю отеческую заботу со стороны других конкурсантов. Поскольку это мастера, то они поддерживают не только профессиональной помощью, но и семейным теплом. Когда я приехал на конкурс, то боялся того, что я действительно попаду к «мастодонтам», но получилось так, что я попал в семью, которая обогревает тебя своим теплом.

– На вручении хрустального пеликана победителям второго тура вы сказали, что коллеги даже оказывали вам методическую поддержку…

– Да, конечно. Как говорят во время получения «Оскара»: «Это не моя победа, это победа всей команды». Подготовка, действительно, шла совместная. Все видели, что конкурсанты участвовали в мастер-классах друг у друга. От этого тоже много зависело: насколько отзывчиво они будут реагировать на наши действия, производимые на сцене перед жюри.

– Если конкурс — это вариант публичного распространения опыта, то какой опыт вы переняли у коллег?

– У кого-то перенял интересные методические приемы. У кого-то – интересные формы взаимодействия с детьми. У кого-то – формы представления своего опыта. Я бы это все объединил таким понятием, как социальный опыт педагога. И, конечно же, каждый раз я приятно удивляюсь, насколько талантливо учительство в России. Сколько талантливых людей смогло собраться в одном месте: кто-то пишет стихи, кто-то – песни, кто-то – музыку. И это просто прекрасно, наблюдать за этим! Это тоже путь творчества, исследовательский путь. Неизвестно, что ты получишь на выходе, какой будет результат, но ты можешь придумать путь движения к этой цели.

– А какое из испытаний конкурса вам показалось сложнее всего?

– Тяжело сказать, какое было сложнее всего, но наиболее волнительное — это, конечно же, учебное занятие. Я думаю, каждый конкурсант об этом скажет. Все-таки основная форма деятельности учителя — это урок. И поэтому показать хороший урок был обязан каждый из конкурсантов. Конечно же, у кого-то это получилось лучше, у кого-то — менее хорошо. Но все-таки урок это был самый волнительный, переломный момент. После него, я думаю, каждый конкурсант уже начинал осознавать, есть ли шанс выхода в «пятнашку» и даже в «пятерку».

Кроме того, волнительным, я считаю, был «круглый стол» образовательных политиков. Если тему открытой дискуссии мы узнали вечером и кто-то даже успел заготовить какие-то шаблоны (я думаю, это было видно, во время дискуссии), то на «круглом столе» такой возможности не было.

Что мне понравилось в «круглом столе» с участием Тины Канделаки, так это то, что она выступала не в роли модератора дискуссии, который имеет конкретные вопросы, их задает и получает на них ответ. Она выступала в роли такой заинтересованной мамы, у которой просто есть возможность пообщаться с учителями. Было видно, что какой-то вопрос Тина Канделаки задает заготовленный, но сама же конкретизирует то, что ей интересно. Наши воззрения на систему образования, образовательные и педагогические проблемы, действительно, были четко видны и выходили на свет. Это было удачно, это показательно и это волнительно для конкурсантов.

– После вашего мастер-класса ректор МГУ имени Ломоносова Виктор Садовничий звал вас заняться фундаментальной наукой. На вручении пеликанов пятерке победителей повторил приглашение. Нет желания действительно уйти из школы в большую науку?

– Ну вы знаете, я, наверное, патриот своей малой родины. Покинуть свою семью очень тяжело. А под семьей я подразумеваю школу: в ней я учился, даже моя мама еще училась, моя сестра сейчас уже племянницу учит в этой же школе. Я никогда не воспринимал свою школу как место работы. Наоборот, я всегда себе говорю: как только я начну воспринимать школу как работу, нужно бросать школу сразу, иначе своим отношением ты только будешь травмировать детей. Мне доставляет удовольствие работа с детьми: удовольствие видеть, как дети на моих глазах растут, формируются и добиваются больших успехов как исследователи. Поэтому задумываться о том, чтобы покинуть свою малую родину, не могу. Тем более, я не очень люблю большие города.

– Сейчас в образовании идут реформы. По какому пути они, по вашему мнению, должны идти. Если ставить вопрос шире, то что бы вы изменили в российской системе образования?

– За десятилетие самое глобальное в системе образования — это как раз концепция «Наша новая школа». Если она будет реализована, то это будет что-то потрясающее, прорыв в системе образования. Причем не только в России, но и в мире. Ее направления охватывают практически все сферы деятельности образовательного учреждения.

Взять, например, перевод образовательного учреждения из собственно образовательного в некое социо-культурное пространство. Мы знаем, что школа, должна стать не просто центром образования, а центром досуга местного социума. Если это будет реализовано, я думаю, что в каждом из направлений будет разработано огромное количество различных программ. Все-таки «Наша новая школа» – концептуальное предложение, которое нужно реализовывать конкретными мероприятиями. В течение года происходили различные форумы. В частности, я участвовал в двух из них: в Рязанском форуме молодых педагогов, «Старт в профессию», где как раз мы предлагали конкретные практические меры по реализации каждого из направлений инициативы Президента. И летом в Анапе в выездном лагере, организованном Московской профсоюзной организацией, где так же шло обсуждение концепции Дмитрия Анатольевича Медведева. Я думаю, таким образом, все будет достаточно успешно в нашей системе образования

Мне, кстати говоря, очень нравится, что мы ушли от понятия семинаров и лекций, поскольку они подразумевают или одностороннее общение, или общение по заранее заготовленным вопросам. Мы пришли к понятию форума, а это все-таки несколько непредсказуемый диалог: мы знаем, о чем мы будем говорить, но не знаем, в какое направление нас выведет наша беседа. Мы обсуждаем.

– Андрей Рузильевич, конкурс окончен. Какие планы у вас дальше? После возвращения в родную школу?

– Спать.

– Дети вас, наверное, заждались… Пишут письма, шлют смски?

– Конечно же, ждут. Я принципиально не открывал почту на протяжении конкурса, где письма с анализами выступлений, которые многие наши руководители присылали. Конкурсантам это не нужно было в процессе работы. Потому что это лишнее волнение и стрессы, а в том состоянии, в котором мы находились на протяжении этого небывалого марафона, это не нужно. Вот сегодня я открыл почту – около шестидесяти писем, причем большинство — от детей, которые ждут.

Директор звонила и просила, чтобы шестого октября я уже пришел в школу: по слухам, там подготовлена бурная встреча. Да и хочется уже вернуться, поскольку очень много идей и задумок. С коллегами я пообщался и думаю, контакты эти сохранены будут на всю жизнь. Вообще, я думаю, контакты, которые завязались не только с конкурсантами, но и с различными организациями и СМИ, будут приносить хорошие плоды в течение всей нашей дальнейшей деятельности.

Фото Алексея Ветчинкина