На чтение: ≈ 18 мин.– А родители?
– Родители платят.
– Натаскиваешь богатеньких недорослей?
– Не натаскиваю, – обиделся приятель, – а делаю из них людей. Ты против?
Чуть подумав, я сказал, что за. В любой ситуации люди лучше недорослей…
А еще встретился с милой женщиной, психологом, кандидатом наук, то ли вице-президентом, то ли исполнительным директором фирмы <>. Фирма оказывает клиентам уйму полезнейших услуг. В том числе такую, как экстернат. Можно окончить школу, не выходя из дому. А главное, талантливые ребята получили наконец возможность проходить два класса за год. А то и три за год. У кого на что таланта хватит. А кроме таланта, нужно еще кое-что. Все те же доллары. От четырехсот до пятисот…
А еще – достаю из почтового ящика листок, красиво отбацанный на компьютере. Предлагается послать ребенка школьного возраста в летний лагерь на берегу Атлантического океана. В смысле – на том берегу. Америка, хорошая компания, языковая среда, совмещение веселого с полезным. Две тысячи долларов.
У меня сильное подозрение, что большинство московских детей школьного возраста предпочтут Дубну или Икшу…
Между тем все перечисленное выше еще не обыденность, но уже реальность. Хотим мы того или нет, система образования уже вошла в рынок, знания стали товаром, и непомерно высокая цена кому-то по мерке: ведь она не с потолка берется, ее диктует спрос.
В связи с этим сразу возник целый ряд острейших проблем. Прежде всего такая ли уж это новая проблема – платное обучение? И разве вчера только возникло неравенство детей? Увы, все это было и при большевиках – только секретней и лицемерней. И тогда существовали привилегированные детские сады за высочайшими заборами, существовали языковые школы, куда по чистой случайности попадали лишь дети партийной знати да тех, кто располагался поближе к лучшим людям страны. И тогда кого-то учили на инженера-путейца, а кого-то на дипломата, и дипломаты получались почти сплошь из цековских, мидовских да гебешных детей. Элитарное образование тоже стоило денег, и весьма больших – только платили за все эти радости не чиновные родители, а мы с вами: налоги на барское образование собирались с коммуналок да бараков.
Вообще рано или поздно всем нам придется понять: бесплатного образования на свете не существует. Оно все платное. Разница лишь в том, кто платит и как: каждый за себя, или за своего ребенка, или налогоплательщик чохом за всех, а уж чиновник потом решает, сколько из общего котла пойдет собственному чаду, а сколько – соседскому. Всем поровну не бывает никогда – платное образование в этом смысле просто откровенней.
Между тем не может не возникнуть вопрос: а нужно ли вообще это откровенно платное образование, если прежде обходились без него? Было неравенство социальное, стало неравенство денежное – так зачем огород городить? И есть ли гарантия, что платная педагогика лучше? И нет ли в этой платной педагогике самого обычного жулья?
На последний вопрос ответить легче всего. Где же это видано – на рынке и без жулья? Нынче в сфере образования хватает жулья всех уровней и видов.
Раньше в Москве был один университет, сейчас, наверное, сотня. Чуть не каждую неделю возникает что-нибудь величественное: то колледж, то академия. Прежде не попасть было трагедией. Сейчас – наплевать. Не возьмете в ваш университет – открою свой.
Раньше все учились в школах – теперь если не гимназия, то уж точно лицей. А что такое тот лицей при ближайшем рассмотрении? Отломили у обычной школы этаж или два, классы те же, учителя те же, программа та же, только название другое и платить надо. Ну и, естественно, директор был бедным, а стал состоятельным.
И все эти смелые новаторы как-то живут, и набор объявляют, и врут в рекламе, и требуют финансовой поддержки из бюджета, и все вопят, что русская культура погибнет, если им в ближайшую среду не дадут четыреста двадцать миллионов на разработку перспективных планов и шестьсот долларов наличными на банкет по случаю успешного завершения начала учебного года.
А сколько образовательных контор, собрав деньги, исчезает вообще, не оставив в офисе даже пепельницы?
Так, может, не стоило и затевать? Пускай бы рынок рынком, а школа школой? В чем смысл и польза от нововведений? Разве без них было так уж плохо?
Однако все эти вопросы и сомнения пересилит один-единственный факт.
Знаменитая школа <> при <> набирает ребят после десятилетки и учит их девять месяцев. Вчерашние школьники как раз и составляют две трети учащихся. Еще треть – специалисты с высшим образованием! А в этом году школу <> заканчивает один кандидат наук…Тут уже я теряюсь: сколько ставить восклицательных знаков? Да, да, кандидат наук, тридцатилетний мужчина учится в школе пусть и супер, но все же секретарш.
Как говорят нынешние пятиклассники, угадайте с трех раз: зачем ему это нужно?
Я попробую угадать с одного раза. Вероятно, ни в институте, ни в аспирантуре человек не получил то необходимое, что дает девятимесячный курс в <>. Что, видимо, помогает быстро и уверенно сделать карьеру, что высоко ценится на нынешнем свободном рынке труда. Кандидат наук практически мог рассчитывать на должность в сто долларов. После школы его ценность возрастет в четыре-пять раз.
Почему же после восьми лет учебы – пять в институте, три в аспирантуре – понадобился еще год, так резко, рывком, повышающий ценность специалиста?
Школа <>, созданная пять лет назад, точно, один к одному отвечает потребностям рынка. Ее выпускников самые привередливые инофирмы ставят на работу сразу, без доучивания. Школа не учит вещам, полезным вообще, – она дает весь набор необходимого. А это не только делопроизводство, бухгалтерия, компьютер или деловой английский – это еще и личностный стиль, и манера поведения, и психология бизнеса, и машинопись на двух языках. Конечно, кандидат наук знает намного больше позавчерашней школьницы. Но она без проблем напишет деловое письмо по-английски, а он нет.
И еще одна особенность школы, тоже чисто рыночная. В большинстве своем платные учебные заведения, если можно так выразиться, <>: приходи, плати, покупай знания, а дальше все проблемы твои. <> продает конечный продукт – специалистов. Обучение практически бесплатное, деньги, внесенные за учебу, почти полностью возвращаются в виде стипендии. Зато фирмы, нанимая выпускников, оплачивают школе их подготовку. Чем лучше специалист, тем дороже школа за него требует. Так что все наглядно, все честно, и все заинтересованы в конечном результате – и зарплата специалиста, и прибыль школы зависят от уровня подготовки.
Вообще это один из несомненных плюсов платного образования: частная школа быстро заполняет <> государственной системы обучения, готовит именно тех специалистов, которые сегодня нужны экономике, культуре, сервису. Стоит возникнуть спросу, сразу же появляется предложение. Бюджетная школа может экспериментировать, частная экспериментировать обязана, иначе ей конец, конкуренция быстро уложит ее на лопатки.
Есть и иные плюсы.
Платное образование здорово подстегивает учащихся. Посмотрите, как тщательно выбирают они, куда идти: купленному коню смотрят в зубы долго и внимательно. Да и халтурить в частных школах не принято – наоборот, стараются побольше выжать из уже оплаченных учебных часов.
Надеюсь, новая ситуация начнет подстегивать и родителей. Конечно, можно исходить завистью к соседу, который зимой посылает дочку в Оксфорд, а летом в Кемер. Но ведь есть и иная возможность – заработать достаточно, чтобы и твоя наследница осваивала английское произношение в Англии, а турецкое – в Турции. Махнуть рукой на себя – это, к сожалению, в наших традициях. Но на ребенка так легко рукой не махнешь. Не исключено, что платное образование со временем сильно потеснит алкашество…
Рынок знаний только встает на ноги. А что впереди? Скорей всего – жестокая конкурентная борьба. Борьба за лучшую программу обучения, за лучших студентов, за лучшую репутацию выпускников.
Леонид ЖУХОВИЦКИЙ
Социологическая служба детского информагентства <> провела в прошлом учебном году серию блиц-опросов подростков 10-15 лет в шести регионах России (Москва, Тюменская, Вологодская, Челябинская, Белгородская, Пензенская области и Республика Якутия). Вопросы задавали равным группам мальчиков и девочек разного возраста. Всего было опрошено 724 респондента.
Чуть больше 40% всех опрошенных изъявили желание обучаться в частных школах. Такая же группа ребят ответила отрицательно на этот вопрос. Около 17% не смогли определить свое отношение к данному вопросу.
Возможно, полученные данные связаны с тем, что на сегодняшний день таких школ мало и немногие из респондентов видели реальные результаты подобного типа обучения.
С возрастом интерес к обучению в частной школе растет: с 36 у пятиклассников до 48 процентов у старшеклассников. Девочек, ответивших положительно на данный вопрос, в 1,5 раза больше, чем мальчиков.
Светлана ЩЕГЛОВА,
кандидат социологических наук
и вечные сомнения
Татьяна Ковалева – генеральный директор Томской муниципальной школы <>, член Ассоциации инновационных школ и центров. А с недавнего времени, являясь также членом правления Ассоциации <>, Татьяна Михайловна стала руководителем программы <>.
Вторая конференция Ассоциации <> состоится в Подмосковье с 13 по 17 октября.
Сочетание слов школа – лаборатория встречается еще у Льва Николаевича Толстого. В одной из своих статей он писал, что школа должна не просто учить детей. Важно, чтобы там было место сомнениям, новым идеям. Школа должна жить жизнью школы-лаборатории.
Что является основной особенностью школы-лаборатории? Татьяна Ковалева ответила на этот вопрос так: <<Сейчас очень много разных типов школ: гимназии, лицеи, колледжи…Все они показывают, какого рода проект у школы. Кроме того, есть школы, отличающиеся не по собственному стилю обучения, а по типу жизни учительского коллектива. Исходя из этого, можно выделить авторские школы, где разрабатывают новые проекты, экспериментальные школы, где происходит апробация идей, созданных наукой. В противовес этому есть школы, которые свою собственную идею доводят до статуса научной. Это должна быть принципиально новая идея. Придумывают ее учителя, и они же опробуют ее в своем коллективе. Школа-лаборатория соединяет учебное и научное учреждения. Здесь возникает позиция – педагог-исследователь.
Когда в стране происходят серьезные перемены и жизнь меняет ориентацию, официальная педагогическая наука испытывает некую растерянность. Меняются идеи. Складывается иной ценностный слой. Школы с небольшими коллективами быстро реагируют на подобные изменения. В такое время роль школ-лабораторий очень возрастает, так как в них сосредоточивается огромный научный потенциал>>.
Официального статуса школы-лаборатории на уровне Министерства образования России пока не существует. В Московском департаменте образования для такого типа инновационных школ разработано Положение о школах-лабораториях. И все же статус школы-лаборатории могут получить не только московские школы.
Ассоциация <> разработала Положение о школе-лаборатории. В нем определяется, что должна иметь такая школа, каким образом ведется исследовательская работа, как все взаимосвязано педагогическим процессом.
Этим летом двадцать российских школ, претендующих на статус школы-лаборатории, представили свои документы в Ассоциацию <>. По результатам экспертизы правление постановило присвоить сроком на один год статус школы-лаборатории развивающего образования следующим школам:
– муниципальной средней школе [[onesuperior]] 42 города Кемерово (директор школы – З.И.Лозинг, руководитель проекта – В.Р.Лозинг, научный руководитель – профессор В.В.Давыдов);
– филиалу средней школы [[onesuperior]] 4 г.Мыски (директор школы – Т.Е.Скорова, руководитель проекта – В.Р.Лозинг, научный руководитель – В.В.Давыдов);
– общественно-государственному комплексу <> (директор школы – А.А.Либерман, научный руководитель – В.В.Давыдов);
– муниципальной школе <> Академгородка города Томска (генеральный директор и научный руководитель Т.М.Ковалева, директор школы – Л.М.Долгова, консультант В.В.Давыдов).
Статус школы-лаборатории не может быть пожизненным. Через год нужно вновь представить на рассмотрение исследовательскую программу. И если она имеет реальный научный интерес, в новом аспекте рассматривает линию развивающего обучения, статус продлевается еще на год. За качество обучения в таких школах Ассоциация <> будет нести ответственность.
Президент ассоциации Василий Васильевич Давыдов направил министру образования Е.Ткаченко официальное письмо от 25 июня 1995 года: <>.
А пока министерство будет рассматривать вопрос о введении нового статуса, <> и руководитель программы <> Татьяна Ковалева просят откликнуться тех, кто ведет в своих школах исследовательскую работу не только в русле развивающего обучения. Давайте держать связь и собираться в редакции. Звоните нам по телефону 921-89-31.
Ольга КУТАСОВА
Выбор читателей
Комментарии