Новое звено в цепочке привычных действий

Еще года два назад слово «тьютор» в российском образовании воспринималось как что-то вроде ассистента учителя в работе с ребенком, имеющим ОВЗ. Некий человек сидит за одной партой с учеником и подсказывает, когда ему надо слушать учителя, а когда взять ручку и начать писать. Однако время мчится стремительно, сегодня все уже знают, что это совсем другая деятельность, для которой требуется специальное педагогическое образование. Давайте разберемся, что входит в обязанности тьютора, какое место он должен занимать в структуре «ребенок – школа – родители».

Гордая профессия

«Моя задача как ученого – чтобы вы расправили плечи и поняли, что тьютор – это гордая профессия, – говорит Татьяна Ковалева, президент Межрегиональной тьюторской ассоциации. – В последние годы у нас появился профессиональный стандарт тьютора, профессия введена в Единый квалификационный справочник. И в стандарте четко написано, что тьютор – это педагог, который сопровождает образовательный маршрут, а не кормит ученика на переменках и меняет ему памперсы. Все эти обязанности могут быть лишь дополнительным условием к основной работе тьютора, тем более что существует еще и отдельная должность – «ассистент учителя».

Чтобы выяснить, почему в штатном расписании школ появилась эта новая профессия и почему ее не было раньше, нужно разобраться, какое явление она сопровождает. В ХХI веке школу захватил мощный процесс индивидуализации. Не нужно путать с индивидуальным подходом, когда учитель в классе понимает, что ученики все разные по возрасту, национальности, характерам, и подает материал максимально по-разному. Даже если вы знаете все про конкретного ребенка, что у него за семья, каковы материальное положение, условия жизни и прочее, – это еще не индивидуализация.

Кстати, индивидуализацию часто путают с индивидуализмом и вкладывают в это слово негативный смысл, дескать, дети и так общаются сегодня больше с «железом», чем с людьми, а тут еще одна попытка их разобщить. Однако индивидуализация – это не про разобщение, а скорее про создание индивидуальной образовательной среды для каждого ребенка. В профессиональном тьюторском стандарте есть такое определение: «Индивидуализация – процесс развития и самореализации человека в качестве субъекта собственной жизни и деятельности; характеризуется накоплением опыта, развитием инициативности, самостоятельности, осознанности, свободы и ответственности личности».

Предположим, ребенок смотрит по телевизору футбол и хочет заниматься именно им, несмотря на то что… передвигается на коляске. Тьютору предстоит сказочная задача: найти ему «то, чего не может быть», то есть секцию футбола на колясках. И такая, представьте себе, находится! Существует множество секций паралимпийских видов спорта, в том числе и футбола на инвалидных колясках с ручным управлением, футбола для ампутантов. А есть еще голбол – удивительная по зрелищности игра, где принимают участие незрячие спортсмены.

Но мало только нащупать интерес ребенка, важно еще и удержать его так, чтобы этот интерес вплетался в канву обучения. Вполне возможно, что он станет поворотной стрелочкой к будущей профессии. Если обнаружились склонности к технике, информатике, то в помощь тьютору Интернет, в нем найдутся множество навигационных сайтов, кружки, преподаватели, олимпиады и квесты. А может быть, девочку увлекают цветы, она любит плести венки и поливать комнатные растения. Отчего бы не сориентировать ее на обучение ландшафтному дизайну? Тем более что отделение ландшафтного дизайна для детей с ОВЗ есть в московском колледже №21.

Разница между учителем и тьютором в том, что первый формирует мышление, а второй раскручивает интересы, сопровождает их, обеспечивает ресурсами. Иными словами, это процесс поддержки и развития субъективности, то есть личных ценностей, склонностей, возможностей ученика. Тьютор «лепит» образовательную среду для каждого ученика индивидуально, раздвигает рамки зоны комфорта, отправляется в творческий поиск, чтобы найти то, что интересно конкретному ребенку.

Разведчик и победитель

Вот пример. Юноша, назовем его Павел, с отличием окончивший школу, собирался поступать в медицинский. Но несчастный случай, болезнь и почти полная потеря зрения преградили путь к мечте. Павел не мог даже передвигаться на коляске, он только лежал и шевелил пальцами. В Ассоциацию тьюторов обратились отчаявшиеся родители: «Мальчик считает, что жизнь закончилась, мы боимся суицида, не можем выйти из дома… Помогите ему обрести веру в будущее!»

И над парнем взяла шефство тьютор Наталия Морозова. Она на разных примерах известных людей показывала ему, что жизнь незрячих также может быть активной и полноценной, организовывала встречи с врачами и предпринимателями, у которых были различные ограничения здоровья, показывала ему фильмы о людях с инвалидностью, преодолевших социальные барьеры на пути к мечте и ставших успешными, искала вузы, куда принимают и после потери зрения.

Выбор университета оказался для подростка с ОВЗ и его тьютора непростой задачей. Этому предшествовали длительный процесс определения интересов и приоритетов, подготовка и адаптация к учебному процессу. Наталия принялась подбирать для Павла научно-популярную литературу и таким образом вырулила на тему дневника исследователя, ставшую настоящим открытием. Путем знакомства с дневниками, написанными в разных условиях путешественниками, членами научно-исследовательских экспедиций, философами, врачами (в частности, с «Дневником старого врача» великого ученого Н.И.Пирогова, дневником физика Николы Теслы), подросток пришел к идее начать самому писать дневник наблюдений за своим состоянием здоровья. У него возникло желание узнать больше о научной деятельности ученых в сфере биологии, медицины и психологии, особенно заинтересовала высшая нервная деятельность человека и млекопитающих. После совместного изучения информации на сайтах разных факультетов Павел поступил на факультет психологии МГУ с возможностью дополнительно слушать курсы по биологии.

Кроме этого, тьютор вместе с подростком обнаружили ряд качеств и навыков, которые ему следовало развить (так называемые антропологические дефициты): умение четко излагать свои мысли, планировать и мысленно структурировать учебный материал, работать с научными материалами на английском языке и быстро печатать. Для этого подбирались специальное программное обеспечение, дополнительные курсы, учебники.

Наталия описала этот случай в своей магистерской диссертации. «Сталкиваясь со сложностью поиска образовательных ресурсов для человека с инвалидностью, тьютор становится «разведчиком», – отмечает она. – Ресурсы могут быть скрытыми или вовсе отсутствовать, появляясь в результате совместной работы с их потенциальным держателем. Тьютор определяет их важность и оценивает свои усилия, осторожно выявляет информацию, тщательно прорабатывает стратегию переговоров, решает, следует ли пользоваться статусом инвалидности и правами тьюторанта».

Сложность, по мнению Наталии, в том, что тьютор не имеет права сослаться на недостаток опыта и отказаться от поиска решения сложной образовательной задачи, когда нет готовых норм и схем, а школа или вуз не могут дать однозначных ответов, упираясь в собственные границы компетентности. В этом случае тьютор может опереться на умение анализировать, а также на принцип открытости, позволяющий шире взглянуть на ситуацию.

Жизнь постоянно бросала Наталии и ее подопечному вызов, заставляла искать лазейки и «выход за флажки». Проблемой стало шаблонное мышление представителей педагогической системы. Так, на этапе сдачи ЕГЭ представители образовательных учреждений предлагали единственную схему – сдать экзамен с помощью устройства со шрифтом Брайля, что было невозможным из-за нарушений моторики рук у Павла. От него требовали учить шрифт Брайля и при этом отказывали в ассистенте для экзамена, который бы умел писать формулы. При этом конкретных указаний в законе об образовании для таких ситуаций не было. Тьютор призывала педагогов и чиновников образования к совместному поиску нестандартных решений, не противоречащих общим правилам, предлагала разные варианты. Это сопровождалось изучением нормативных документов, общением с родителями, различными экспертами, представителями психолого-медико-педагогической комиссии. В итоге Наталии удалось наладить атмосферу открытости и доверия и найти приемлемый для тьюторанта способ сдачи экзаменов.

Сейчас Павел успешно учится на 4‑м курсе, собирается стать ученым и исследователем. А ведь когда-то ему говорили: «Ты же инвалид, зачем тебе напрягаться учебой?» Но именно учеба стала для него главным мотивирующим фактором и привела к большой победе – возможности встать с постели и потихоньку ходить с поддержкой. Это произошло не только в результате тренировок, но и на фоне колоссального эмоционального подъема.

Промежуточный этап для начинающего педагога

«Я сотрудничала с одним агентством по подбору домашнего персонала, находила людей на тьюторские позиции, а сейчас делаю это полностью самостоятельно как ИП, – рассказывает Анна Сергиенко, в прошлом тьютор, сегодня клинический психолог, педагог-психолог по сопровождению детей с РАС в ФРЦ ФГБОУ ВО МГППУ, старший преподаватель МГППУ и руководитель небольшого тьюторского агентства «Солнечный зайчик». – Можно сказать, что я занимаю свою нишу на рынке труда, поскольку предлагаю крафтовый, индивидуальный подбор тьютора, максимально подходящего запросу семьи. В среднем в активном поиске примерно около 10-15 человек на Москву и иногда область, но это зависит от сезона: в августе – сентябре спрос всегда выше. Запросы преимущественно на специалистов по работе с детьми с РАС или синдромом Дауна, а их найти довольно трудно. У меня есть своя тьюторская база, она довольно текучая, поскольку в основном в тьюторы идут молодежь, студенты педагогических вузов, будущие психологи или дефектологи, увлеченные профессией и желающие набраться опыта».

Бывает, что Анна подыскивает им волонтерские позиции, поскольку студенты не всегда готовы серьезно работать с детьми с такими сложными нарушениями. Некоторые быстро выгорают и уходят, а дети привыкают к ним, это травма и для ребенка, и для специалиста. С годами приходит опыт, когда человек понимает, когда нужно быть для подопечного старшим товарищем, постоянно присутствовать рядом, помогая ему сформировать навыки самостоятельности, а когда – отстраниться, отпустить ребенка в жизнь.

Сейчас тьюторские позиции есть в штатном расписании многих школ. Например, в ФРЦ по сопровождению детей с РАС целый штат тьюторов, они работают в каждом классе, период сопровождения зависит от индивидуальной образовательной программы ребенка. Кому-то требуется тьютор только на обучение в первом классе, кому-то – на весь период обучения. ФРЦ – это специализированная школа, обычные общеобразовательные школы не всегда могут позволить себе такую роскошь, на это часто просто нет денег. Но если психолого-медико-педагогическая комиссия рекомендует ребенку тьюторское сопровождение, то любая школа обязана его предоставить.

Проблема еще и в том, что иногда между учителем и тьютором вспыхивают конфликты, ведь учителям не всегда бывает комфортно, когда с ними на уроке «посторонний». В идеале тьютора нужно подбирать под темперамент и методику учителя, так, чтобы они составляли крепкий и продуктивный тандем. А еще с детьми работают дефектолог, логопед, психолог, не нужно забывать и о родителях, которые незримо всегда рядом… Вся эта команда заинтересованных людей должна быть единым организмом, системой, где каждый в курсе того направления, в котором занимаются другие специалисты. Иными словами, действовать в одном ключе и с одной целью: чтобы центр этой системы – ребенок – получил прививку самостоятельности и интереса к учебе, к новым знаниям.

Людмила ПОЛОНСКАЯ