Нежная революция,. или Коммунарство как движение любви

Что такое коммунарство? Далеко не каждый сможет дать ответ, а если что и вспомнит, то почти наверняка фотоаппарат ФЭД и Антона Семеновича Макаренко. Система сделала все, что было в ее силах, чтобы в нашем обществе не сохранилось и следа духа коммуны. И, надо сказать, она почти достигла цели. Почти – потому что и сейчас продолжают жить по коммунарским законам многие подростковые клубы, кое-где даже сохранились лагеря, а уж если заговорить про нынешних сорокалетних и вспомнить, что очень многие барды вышли именно из коммунарской традиции, станет ясно: дух этот дошел до наших дней. И тем не менее коммунарство остается идеей неизвестной. Даже сейчас, когда, казалось бы, нет цензурных запретов, далеко не каждый журнал или газета берутся за эту тему, а если такое и происходит, то, увы, не вызывает интереса у читателей…

Все начиналось после знаменитого XX съезда КПСС. Мечтавший о справедливости народ вдруг узнал правду о своем прошлом и встрепенулся, поверил, что теперь, покончив со Злом, добьется своей цели, построит коммунистическое общество. Нынешним поколениям это кажется странным, но тогда, в 1956 году, политика Хрущева вызвала небывалую веру в человека, в его возможности, в построение лучшего будущего. Кстати, именно на этот период приходится появление множества кинофильмов и художественных произведений об Октябрьской революции и о Ленине – происходило «возвращение к истокам». Люди верили, что ошибки Сталина будут преодолены, что сейчас, когда сказана правда, препятствий на пути к коммунизму нет, осталось совсем чуть-чуть – одно, ну в крайнем случае два десятилетия… И вот тогда-то лучшие философы, педагоги, психологи задумались: а что если попытаться смоделировать на ограниченной территории и в ограниченный промежуток времени – с чего-то же надо начинать! – жизнь по законам братства, жизнь, полную доверия и взаимопомощи? Такая разработка с философской точки зрения была выполнена выдающимся мыслителем современности Эвальдом Ильенковым (1924-1979), а на практике ее реализовала в так называемой Фрунзенской коммуне группа ленинградских педагогов (ЛГПИ имени Герцена) во главе с Игорем Петровичем Ивановым и Фаиной Яковлевной Шапиро. Это произошло 24 марта 1959 года. А летом 1960 года коммунары приехали в только что открывшийся Всероссийский пионерский лагерь «Орленок». Коммунарское движение стало стремительно распространяться. Замечу попутно, что в первые годы своего существования «Орленок» не был лагерем комсомольского актива. А в середине шестидесятых годов произошло непредвиденное: «оттепель» сменилась «заморозками», началась антикоммунарская кампания, и результатом ее стало обвинение «Орленка» в антисоветизме. Зададим себе вопрос: а чем же, собственно, так не угодили коммунары партийной и комсомольской верхушке, что она смогла решиться на такое крайнее средство?Во-первых, коммуна – это свобода. «Орленок» в отличие от «Артека» никогда не был идеологизированным. Да, его гимн – известная каждому песня Виктора Белого на стихи Якова Шведова, да, на его главной площади – памятник Орленку, в соответствии с легендой герою не Гражданской, а Великой Отечественной войны, ибо Гражданская война не имеет героев по определению, но на этом вся «идеология» и кончается. Коммунаров не согревал «треск речей под барабанный раскат» (помните блестящую «Песню Единого фронта»?), и место никому не нужных линеек заняли ночные огоньки у костра. И на этих огоньках происходило великое чудо: человек переставал бояться самого себя. Так мысль и речь получали желанную свободу, так формировалась часть того поколения, в честь которого перестройку окрестят позже революцией сорокалетних.Во-вторых, и в коммунах, и в лагере царило полное доверие. А вообще говоря, доброе и доверительное отношение к людям – могильщик любого тоталитарного режима… Наверно, нет в Старом Свете другой страны, кроме России и, быть может, Чехословакии, где Дух властвовал бы над Расчетом. Идея занимала и занимает огромное место в нашей жизни. Когда люди избегают в нашей стране откровенных высказываний, то они, собственно говоря, боятся не ФСБ (к угрозе со стороны этой организации все давно уже привыкли), а разрыва отношений с собеседником. Так вот оно, происхождение тоталитаризма: не страх перед репрессиями, а боязнь оказаться непонятым, и как следствие полная или частичная замкнутость человека! Вот она, сущность, всеобщее определение демократии: не власть народа, это уже вторично, а внутренняя способность каждого индивидуума самораскрыться и найти единомышленника! В-третьих, коммунарство меняло человека раз и навсегда. Оно создало Реальный Идеал – идеал отношений между людьми. Такой идеал дарит человеку величайшую стабильность и независимость. Человек, воспринявший коммунарство, становится абсолютно независим и тем самым страшен всем, кто хочет держать свой народ в повиновении.Наконец, коммунарство противоречило всей системе воспитания, сложившейся в Советском Союзе. И дело даже не в том, что учебные программы были рассчитаны на серое усреднение, тогда как коммунарство ставило своей целью раскрытие всех заложенных в человеке талантов. Причина глубже: официальная педагогика не признавала и не признает права ученика на индивидуальность. «Учитель всегда прав!» – основной постулат педагогики. Только выход в 1981 году повести Железникова «Чучело» нанес смертельный удар по стереотипу. А до этого сложившиеся отношения между учениками и учителями поддерживал своими решениями даже комсомол. Например, в 1944 году, когда, казалось бы, необходимо было решать несколько более важные проблемы, Пленум ЦК ВЛКСМ принял постановление, в соответствии с которым учащийся комсомолец, то есть практически каждый ученик, лишался права критиковать учителей в любой форме. Я перелистываю страницы истории в обратном направлении, пытаясь отыскать событие, равное по своему смыслу основанию коммунарского движения. Вот оно, 19 октября 1811 года – открытие Царскосельского лицея, день, отмечавшийся всеми лицеистами! Появление новой русской интеллигенции, восславившей свободу, но на удивление порядочной в отличие от очень многих современных политических деятелей! Но лицеистов было мало. Коммунарское движение «Орленка» могло разбросать зерна терпимости и порядочности по всему Советскому Союзу. Даже если бы коммунарство продержалось после 1965-го хотя бы несколько лет, наше общество, не сомневаюсь, было бы другим. История России знает несколько революций. По сути, весь XX век наше общество провело в непрерывной гражданской войне с самим собой. Это величайшая трагедия, подобных которой было мало в истории планеты.Но была и иная, поистине нежная революция, не отмеченная в календарях. Она пришла тихо и незаметно, ибо несла любовь, а не вражду и насилие. Она изменила наше общество, потому что ее совершали дети. Она освободила десятки тысяч человек и научила их уважать чужое мнение, каким бы оно ни было. Эта революция началась весной 1959 года, но продолжается и сейчас, и знамя ее, символ ее – орлятский значок, более десяти лет назад выпущенный орлятским вожатым Александром Серебровым в открытый космос. Антикоммунарская кампания середины шестидесятых поставила крест на блестящей альтернативе нынешнему развитию событий. Есть ли эта альтернатива сейчас на новом витке движения?…Страна наша, как бы она ни называлась и в каких бы границах ни находилась, уже многие десятилетия имеет следующую грустную особенность: добрые отношения между людьми для нее скорее исключение, чем правило. Находя отдушину в личных контактах, мы, однако, продолжаем хамить друг другу в магазинах, на наших улицах практически невозможно встретить улыбку, а лучшие наши люди либо кончают жизнь самоубийством, либо спиваются.