Нэлли ПАНТЕЛЕЕВА, учитель музыки школы №568: Я – за, или Частное мнение сторонника пилотного проекта оплаты труда в школе

​Ознакомившись с нововведениями в оплате труда на оперативном совещании, читая законодательные акты в электронной почте и индивидуальный расчетный лист заработной платы, я могу сказать, что вновь обрела социальный оптимизм, почувствовала уважение к профессии учителя, получила стимул для творческого поиска в своей работе.

Кто-то с недоверием отнесется к моему положительному настрою, как в свое время к «долгим, несмолкающим, продолжительным аплодисментам». Но все познается в сравнении.С новшествами в оплате труда учителя я впервые столкнулась четыре года назад в Московской области. Основная часть, компенсирующая часть, стимулирующая часть – на слух все звучало заманчиво. Но детально, с точностью до 4 цифр после запятой, как в школе №568, нам не давали наглядную картинку движения денежных средств, что соответственно порождало гадания о размере зарплаты, слухи и сплетни о любимчиках и приближенных, которым и отвалится щедрый кусок «стимулирующего пирога». Затем нарисовался кризис, который съел сначала стимулирующие, потом компенсирующие надбавки, оставив голую «основную часть», оказавшуюся ниже, чем зарплата до нововведений.Пришлось сделать оргвыводы и искать другое образовательное учреждение. Там на первый взгляд дела с оплатой учительского труда шли лучше, поскольку учредитель – Москва – предусмотрел надбавки к ETC, плюс к тому часов дополнительного образования к учительской ставке было предложено немерено. В реальности же картина предстала довольно унылая. Администрация резко отрицательно относилась ко всему новому в сфере образования, не скрывала этого от коллектива. Установка была – удержаться на плаву как можно дольше, ничего не изменяя. А отсюда и равнодушное отношение как к профессии учителя, так и к педагогическим кадрам. Мотивации к успешному труду никакой. Увеличение зарплаты только экстенсивным путем – за счет увеличения нагрузки. (Работаешь, а в голове тюкает: государство относится к тебе как к быдлу, потому что ты учитель, «ломовая лошадь» – терпи, иначе лишишься куска хлеба.) Страх потерять зарплату – государство отберет, страх потерять место работы – школу «сольют» с другой, чувство озлобленности против любых распоряжений учредителя.Зомбированность росла как снежный ком, пока состояние здоровья не натолкнуло на Жванецкого: «А может, в консерватории что-то не так?» Вывод нашелся один: учитель – государев человек, либо службу исправно исполняет, либо уходит с нее. Есть разногласия? Инициируй конструктивный диалог.Пройдя через эксперимент «дали-отняли» и через шараханье от экспериментаторства, я практическим путем пришла к убеждению, что пилотный проект по ФОТ – это хорошо, потому что если есть несогласие по каким-то положениям, то свои критические замечания можно и нужно делать. Чем это не участие в законотворчестве? Зато потом не придется по кухням косточки перемывать законодателям. Например, будучи человеком, пришедшим в школу недавно, я подметила одно несоответствие в оплате труда: учитель-предметник (музыка, изо, иностранные языки) в основной школе за час получает одну сумму, а в начальной школе за час – значительно меньшую и записывается в ведомости при этом «учитель-предметник начальной школы». Но не в дипломе, не в квалификационном справочнике такой специальности нет, есть просто учитель-предметник. Возможно, эта абсурдная ситуация возникла тогда, когда отдельные предметы в начальной школе стал вести не один учитель, а подключились учителя-предметники. Вроде бы учитель-предметник замещал учителя начальных классов, значит, и получал зарплату за этот час, как учитель начальных классов. По форме относительно верно, но не по содержанию. Получив по своему предмету более глубокое и основательное образование, чем учитель начальных классов, учитель-предметник и вел замещенный час не с качеством преподавания учителя начальных классов, а с качеством специалиста углубленного уровня, как и в основной школе. Так почему возникали «ножницы» в оплате труда, что противоречило и Трудовому кодексу? Пилотный проект оплаты труда учителя избавил меня от необходимости правового урегулирования подобной дискриминации в оплате труда.Еще пример: мне как учителю-предметнику, имеющему один час в неделю по своему предмету, приходится пропускать через себя за неделю громадное количество учащихся (300-350 человек). Учитывая требование к учителю – иметь к каждому учащемуся индивидуальный подход, то есть составить психологический портрет, охарактеризовать способности, причем за минимальное время, то по сравнению с учителями-предметниками, работающими со значительно меньшим количеством детей, я получаю несравнимое с ними эмоциональное и психологическое перенапряжение. В старой системе оплаты труда этот факт не имел никакого значения, что несправедливо с точки зрения адекватного вознаграждения за труд, но в пилотном проекте оплаты труда он нашел свое разрешение.В заключение хочу сказать о немаловажной роли человеческого фактора. Сам по себе проект работать не будет. Чтобы он заработал, администрации надо было приложить усилия, чтобы проект был изучен в коллективе; просчитать все в своей конкретной школе; довести расчеты до сведения коллектива и получить отзывы о нем. Подобная схема работы над проектом прошла в школе №568, причем с такой степенью открытости и прозрачности со стороны администрации, о какой ранее приходилось слышать только в рассказах о крупнейших европейских компаниях.Когда руководитель неоднократно подчеркивает, что на учителя возложен государственный заказ на образование, что за выполнение этого государственного заказа государство готово платить и повышать оплату труда, разве он тем самым не развеивает сомнения скептиков в подходе к социальному положению учителя? Но руководитель мог ограничиться простым «одобрямс», формально подготовить «наверх» бумаги, и хрупкий социальный оптимизм был бы утерян. Хорошо, что этого не произошло – как и во всем остальном, эффект от пилотного проекта зависит от порядочности и высокого профессионализма тех, кто его претворяет в жизнь.