Неизвестные войны

Русский солдат мыл сапоги в Индийском океане и оборонял египетские пирамиды, но мы об этом почти ничего не знаем.

Войны у Советского Союза было две: Гражданская и Великая Отечественная. Это написано в любом учебнике истории. Была, правда, еще афганская кампания, которую и войной-то долго не признавали. Современная Россия воевала в Чечне, но это и вовсе вроде бы не война, а так, внутренний конфликт, контртеррористическая операция. Все, больше мы никогда и нигде не воевали. Миф о государстве, которое только и делает, что борется за мир во всем мире, просуществовал довольно долго, пережив многие другие. И только теперь мы с удивлением обнаруживаем, что наши военные принимали участие почти в сотне локальных конфликтов в разных уголках земного шара. Воевали против американцев в джунглях Вьетнама и в небе Северной Кореи, против израильтян в пустыне под Каиром, оставили свой след на реке Лимпопо, в Анголе, Никарагуа и много где еще …

Десятки тысяч россиян до последнего времени не имели права разглашать военную тайну. А суть тайны проста. Все они – участники боевых действий за пределами родного государства, глобальные интересы которого защищали в горячих точках планеты. Их теперь принято называть ветеранами локальных войн и конфликтов. Многие страницы истории этих войн скрыты за семью печатями. Многие из них еще предстоит написать.

По ту сторону экватора

В Республику Мозамбик подполковник Павел Васильевич Папуця прибыл в 1977-м. Налегке. С одним чемоданчиком в руках. Читая с дочкой знаменитую сказку Корнея Чуковского (помните: «Не ходите, дети, в Африку гулять»?), офицер даже предположить не мог, что в скором времени собственными глазами увидит африканскую Волгу – реку Лимпопо. Сфотографируется в гигантской кактусовой роще, искупается в Индийском океане, а за ананасами и папайей будет ходить на рынок, как за картошкой.

…Любуясь одним из красивейших городов Африки – Мапуту – с 12-го этажа гостиницы, Павел Васильевич размышлял о превратностях судьбы и о той непростой задаче, которая была перед ним поставлена. Предстояло в короткие сроки из разрозненных партизанских отрядов партии ФРЕЛИМО создать полноценную национальную армию. Советских военспецов пригласил в Мозамбик тогдашний просоветски настроенный лидер государства Самора Машел.

– Любопытно, но мобилизацию (по-нашему – призыв) в мозамбикскую армию пришлось проводить отчасти нашим военным, – вспоминает Павел Папуця. – Колесили по стране, продирались через просеки в джунглях. Иногда бывало очень забавно. Стоит перед тобой глухая бетонная стена. Ну, думаешь, какой-то секретный склад, хранилище. Открываются ворота, а внутри – хижины из пальмовых листьев. В таких жили еще при Васко да Гама. Женщины ходят в одних набедренных повязках. На кострах что-то готовится. Вождь племени угощает тебя собственноручно скатанным рисовым колобком (попробуй откажись!). И вот из таких аборигенов мы набираем, допустим, расчет для зенитно-ракетного комплекса. А что было делать? Учили, образовывали. Справедливости ради надо сказать, что мозамбикцы очень любознательны. Военную науку они осваивали достаточно успешно.

По прибытии в Мозамбик наши военные столкнулись с некоторым предубеждением. Кто-то пустил слух, что русские поставляют в страну устаревшую технику. Мол, на тебе, Боже, что нам негоже. Пришлось в срочном порядке проводить показательные учения. Наши офицеры сели в танки, замерли у прицелов зенитно-ракетных комплексов «Стрела». Потребовалось всего несколько часов, чтобы доказать блестящие возможности отечественного вооружения. Объектом удара выбрали лагерь родезийских диверсионных групп (Мозамбик тогда ссорился с Родезией). Один залп – и лагерь был полностью уничтожен. Пожар длился более суток.

– Больше всего в Африке мы боялись заболеть, – признается Павел Васильевич. – Последствия тропической и желтой лихорадки могли быть самыми серьезными. Доктор выдал лошадиную дозу таблеток. Принимать их надо было в огромных количествах. Но предупредил: «Мужики, учтите! Здорово садятся печень и почки». Мы сложили таблетки в тумбочку и больше не доставали. Пользовались народным средством – каждый день для профилактики выпивали по сто граммов виски или джина. Прекрасно обеззараживало. Никто не заболел и не спился, кстати.

Когда подполковник Папуця уезжал из Мозамбика, там уже находились наши погранвойска, авиация и военно-морские силы. Русский солдат на этот раз оказался по ту сторону экватора.

Египетские пирамиды прикрывали наши зенитки.

В Египет сержант Геннадий Карабут попал в 70-м, после окончания «учебки».

– Поступила команда грузиться на судно. Куда нас везут, мы не знали, – вспоминает Геннадий Михайлович. – В трюме разместились триста человек. Нары, матрацы, тут же радиолокационные станции, самоходные зенитные установки «Шилка». Из черноморского порта добирались двое суток. Почему-то всю дорогу нам крутили старые фильмы.

Перед самым прибытием в Александрию Геннадию вместе с товарищами выдали шикарный «прикид» – югославские туфли, береты, рубашки-батники.

– За такими шмотками в Советском Союзе надо было огромную очередь выстоять в каком-нибудь ГУМе или ЦУМе, – смеется Геннадий Михайлович. – А тут – на халяву. Но помодничали мы недолго. Под видом туристов высадились на берег. Тут же нас запустили в какой-то ангар. С противоположной стороны выходили уже в форме египетской национальной армии.

Конечно, тогда ни Геннадий Карабут, ни его товарищи ничего не знали о секретном соглашении между Советским Союзом и Арабской Республикой Египет. На основании этих «закрытых» договоренностей в АРЕ и была развернута оперативная группировка советских войск. В арабо-израильском конфликте мы выступали на стороне Египта.

Подразделение Геннадия Михайловича заняло позиции близ местечка Хелуан, где находился крупный металлургический завод, построенный с помощью наших специалистов.

«Шилки» перебросили в окрестности Каира. Задача была поставлена простая: поражать низколетящие цели, ни под каким видом не пропуская в город самолеты противника.

– Стояли мы в Гизе. Это пригород Каира. До знаменитых пирамид – рукой подать, – погружается в воспоминания Геннадий Михайлович. – Правда, прогуляться туда с экскурсией нам так и не разрешили. Шли боевые действия. Запрещалось пересекать и демаркационную линию. Предупредили: «Ребята, не дай бог, ненароком перейдете границу! Мы от вас откажемся»…

Летом в пустыне температура поднимается до 50 градусов. А внутри «Шилки» жара еще хлеще. Спасались так. Ставили чан с водой. Мочили одежду. Через 15 минут куртки высыхали и стояли коробами.

Надо сказать, что израильская авиация была в основном представлена американскими «Фантомами». Это был современный самолет с хорошими летными качествами. Пилотировали обычно такие машины летчики американских ВВС. К моменту прибытия наших войск «Фантомы» установили полное господство в небе и абсолютно подавили египетские ПВО. У арабов даже некая самолетобоязнь появилась. Миф о неуязвимости «Фантомов» удалось развеять именно нашим военным.

На родину Геннадий Михайлович Карабут вернулся в 1971-м. По сей день он хранит в заветной коробочке медаль, полученную за успешную оборону Каира.

Лычки оставьте дома

…Так получилось, что о смерти Брежнева прапорщик Станислав Васенин узнал раньше многих. Ведь именно он обслуживал правительственную связь на Ханойской радиостанции. Непослушными от волнения руками наклеил еще теплую бумажную ленту в журнал и понес генералу. Тот как раз ужинал. Реакция у него была неадекватной. Снял шлепанец. Да как запустит в стену в сантиметре от Васенина: «Иваныч! Ну что ж ты так сразу. Надо было подготовить…»

В спецкомандировку во Вьетнам Станислав Иванович попал в 1981-м. Страсти между Северным и Южным Вьетнамом к тому времени поутихли. В грязной 15-летней войне засветились не только американцы, но, что поделаешь, и мы. Теперь уже не секрет, что именно наш спецназ помогал северным вьетнамцам в целом ряде операций. Васенин приехал уже в социалистический Вьетнам, который тогда конфликтовал с Китаем. Именно Станислав Иванович должен был осуществлять связь вьетнамского контингента с нашим Генштабом в Москве.

В последний год прапорщик Васенин оказался на так называемой Красной точке, почти на границе с Китаем. Хотя полномасштабных военных действий в этом районе не велось, место было достаточно опасным.

Существовал негласный приказ: в плен не сдаваться. Ни в коем случае никто и никогда не должен был узнать, что некие советские специалисты помогают вьетнамским военным. При наших «спецах» не было никаких документов. Лычки носить запрещалось. Поди разберись, кто такие.

– Теперь представьте себе вылазку с китайской стороны, – рассказывает Станислав Иванович. – А у нас секретнейшая техника, телеграфная и телефонная аппаратура, шифры, наконец. На этот случай существовала заветная кнопка. Радиостанция предварительно минировалась. Как только возникло бы что-то подозрительное, мы исчезли бы вместе с «точкой». Навсегда. И пыли бы не осталось.

Что тут скажешь? Сурово. Но это законы военного времени. Ну и, конечно, страны, которая тогда еще находилась за плотным железным занавесом и боялась гласности как черт ладана.

КСТАТИ

В 70 локальных конфликтах на территории других государств принимали участие несколько десятков тысяч наших сограждан. Многие награждены орденами и медалями вооруженных сил тех стран, в которых находился наш контингент. Есть среди них, естественно, и получившие ранение, ставшие инвалидами. Никаких специальных пенсий и льгот, в отличие от ветеранов Великой Отечественной или афганцев, они никогда не имели. Потому что официально мы в этих войнах участия не принимали. А значит, и ветеранов этих войн как бы не было. Впрочем, давно уже нет и государства, которое их в эти «горячие точки» послало. Вот такая у нас новейшая история.