Небанальная история. Илья Демаков помогает за обычными вещами прошлого и настоящего рассмотреть уникальное

Для тех, кому кажется, что профессиональный конкурс – это безмятежная прогулка: лучший учитель России 2017 года Илья ДЕМАКОВ за все десять дней, проведенных в Сочи, ни разу не ступил ногой в морскую воду. В краткие перерывы, когда таковые случались между конкурсными испытаниями, педагог пытался выспаться. Но, как у всех великих актеров принято оставлять личное за сценой, так и у лучших российских учителей являть трудности детям и коллегам – дурной тон. Все десять сочинских дней каждый из 85 конкурсантов был безукоризнен, в том числе Илья Демаков – элегантный, тонко чувствующий и легко создающий вокруг себя атмосферу радости. После его урока в школе №100 Сочи одна из девочек тихонько сообщила подруге: «Какой классный учитель! Мы как будто полетали на машине времени». Это она, конечно, правду сказала, но Илья Демаков слишком напитан петербургской деликатностью, чтобы взять вот так и согласиться с тем, что он «рулит» временем.

Его отличает скромность, поэтому на вопрос, считает ли он себя исторической личностью, войдя в историю конкурсного движения, Илья Демаков мягко замечает, что, естественно, нет, но зато уже пришло осознание, что закончился очень важный забег, конкурсный супермарафон, который начался, страшно вспомнить, почти год назад и завершился такой оглушительной победой, в какую еще пока не верится. Как сказал своему учителю призер многих олимпиад девятиклассник гимназии №116 Миша Мезенцев: «Ну что ж, Илья Сергеевич, мы долго к этому шли». Воистину достойно пришли.При этом у Ильи Демакова в этой конкурсной истории много личных параллелей, много символики. Например, в свой первый учебный понедельник после конкурса он принесет пеликана в школу, для того чтобы водрузить его рядом с… еще одним пеликаном. Этой хрустальной птице уже более 10 лет, и живет она в гимназии №116 благодаря победе во Всероссийском конкурсе «Учитель года России»-2006 учителя истории и обществознания Сергея Букинича. Таким образом, рядом с наградой учителя будет стоять награда ученика, потому что своим учителем Илья Демаков считает именно Сергея Александровича Букинича.- Это какая-то совершенно удивительная история преемственности, – считает молодой историк. – После окончания Санкт-Петербургского государственного университета я работал в музее М.В.Ломоносова, но он, увы, закрылся. Сергей Александрович, а мы познакомились, когда он был тренером нашей региональной сборной на Всероссийской олимпиаде по истории, видя, что я нахожусь в поиске, предложил попробовать себя в педагогике, тем более что в гимназии была вакансия. Я пришел в школу и вот уже 8 лет в ней работаю. Сергей Александрович был закреплен за мной как наставник – юридически наставничество на тот момент уже прекратилось, но фактически оно все же существовало. Общение с наставником дало мне очень много, хотя отношения «учитель – ученик» всегда выстраиваются по-разному. За успехи и неудачи друг друга мы всегда искренне переживали. То, что в моей истории есть такая встреча пеликанов, – один из ярких моментов жизни и образов конкурса.Любопытно, что образ самого Ильи Демакова сложился во время конкурса вполне определенный – он умный, непринужденный, с легчайшим привкусом иронии и четким рисунком мысли. Казалось бы, эмоциям здесь нет места, однако, и вот новый штрих к образу, именно об эмоциях как историк он часто размышляет. Например, представляется, что жизненная траектория историка часто складывается так же, как у Костика из «Покровских ворот», когда он в молодости живет полнокровно, жизнерадостно и наслаждается счастьем бытия, а в зрелом возрасте это уже абсолютно другой человек – спокойный, несколько отстраненный наблюдатель, если не циник. Хотя цинизм, по мнению Ильи Демакова, явление очень человеческое, и в древнегреческой его интерпретации это способность критически рассматривать очевидные и привычные вещи. Какую бездну открытий это иногда сулит нам!Вообще Илья Демаков часто предлагает детям взглянуть небанально на… банальность. Например, его излюбленный прием, когда он просит учеников попробовать найти объяснение общим вещам. Для ребят это очень эффективный способ исследовательской деятельности. Скажем, как тема рассматривается семейная история, и дети должны спросить у родителей, как начинались их отношения. Как правило, родители отвечают банальной фразой: «Мы начали встречаться». Но если заглянуть за монолит расхожести, то можно услышать миллион вариаций, к примеру: «папа подарил цветы и читал стихи», «гуляли по набережной», «увидели друг друга и помахали рукой», «папа подал руку, а мама улыбнулась» и т. д. За махровой банальщиной вдруг открывается уникальная история, часто трогательная и интересная.К слову, эту особенность, то есть эмоциональность, вплетенную в кружево урока, отмечают все ученики Ильи Демакова. Петербургские ребята даже употребили прилагательное «живой», когда говорили об уроках своего учителя.- Знаете, у Антона Чехова есть такое словосочетание – «живая жизнь», и это по-чеховски точное выражение, – объясняет наш герой. – Есть два способа выучить с ребенком тему: показать ему цветную рамочку в учебнике, где жирным курсивом выделено то, что нужно запомнить, или рассказать ему историю, показать реальный пример, а еще лучше помочь ему попробовать переложить то, о чем мы говорим, на себя. Даже у самого маленького ребенка есть жизненный опыт, и этот опыт он может транслировать на практически любую проблему, а если не может, то наступает момент открытия, и он думает: «Надо же, я ведь с этим еще не встречался». Урок получается живым, когда мы идем по второму пути, то есть стараемся обращаться к личному опыту, к эмоциям.- А эти открытия на уроке истории, как они часты?- Их не посчитаешь. И потом в предмете, как однажды образно выразилась министр образования и науки Ольга Васильева, как в фигурном катании, есть обязательная, произвольная и показательная программы. Без обязательной программы, то есть черновой работы, которую никто не видит, не будет результатов. Поэтому не всегда на уроке могут случаться открытия, иногда нужно посвятить время черновой отработке того, что должно остаться в памяти, в понимании. К тому же открытия – это вещь отсроченная, никто не знает, когда «выстрелит» ружье, повешенное в первом акте.Кстати сказать, разговор с Ильей Демаковым тоже приносит одно за другим открытия. Вот все думают, что историк спит и видит, как бы погрузиться в прошлое. Ничего подобного. Илья Демаков приводит в пример одного из любимых своих ученых – Василия Осиповича Ключевского. Незабвенный историк в своих записках приходил к выводу, что настоящий историк на самом деле большой интерес проявляет к тому, что происходит вокруг него. Оказывается, что прошлая история не открывается и не играет красками, если не интересоваться тем, что происходит в настоящем. Ключевский как-то сам себя в Париже поймал на том, что поехал смотреть не на королевские дворцы, а на Эйфелеву башню.- Кроме того, я не думаю, что задача истории – это оценка прошлого, – продолжает добавлять новые штрихи к своему образу Илья Демаков. – Задача истории – прочно установить факт и научиться его передавать. Главный смысл того, чем мы занимаемся на уроках истории, – это попытаться немножко удлинить историческую память. Наша историческая память не только короткая, но и куцая. Россиянин гордится, как своими, двумя историческими достижениями – победой в Великой Отечественной вой­не и полетом Юрия Гагарина. Все остальное он не воспринимает как свое, и то, что было до ХХ века, вообще, кажется, не с ним происходило. Задача историков – создать такие условия, в которых дети могли бы что-то из истории… присвоить. Да, сделать своим, потому что это их предки, их собственная история, идущая от этих предков. Мне кажется, было бы здорово, если бы ребенок историю страны считал своей собственностью и заботился о ней ровно так же, как заботится о своей семье, о своем доме.- А важно при этом ваше собственное отношение к живому историческому процессу?- Думаю, да. В российской школе у учителя есть авторитет, поэтому важно, чтобы у него была ясная и открытая позиция по тем вопросам, которые обсуждаются. Дальше в зависимости от того, как выстроено взаимодействие с детьми, произойдут две вещи: либо дети примут позицию учителя и будут вооружены его аргументами, либо они в знак протеста сформируют свою точку зрения. Таким образом, благодаря мнению учителя или вопреки ему дети обретут собственный взгляд и многому научатся, но, чтобы это произошло, мнение учителя всегда должно предъявляться. При этом мнение ни в коем случае не должно быть обязательным для принятия детьми. Для человека естественно иметь свою позицию и также естественно, что не все с ней могут быть согласны. Понимания в этом вопросе можно достичь только в диалоге с ребятами. Когда мы дискутируем, они привыкают понимать, что человек многозадачен, что он не машина. Есть вещи, свойственные машине, а есть вещи, свойственные человеку, – это спорить, понимать, принимать.Между прочим, Илья Демаков убедился в том, что конкурс «Учитель года России» очень даже способствует открытию перед детьми многозадачности учителя. Может, кто не поверит, но факт: дети бывают шокированы, когда педагог проявляет себя в какой-либо иной роли. Например, если учитель математики на уроке прочел стихотворение, то обсуждаться детьми это будет целую неделю. А уж если учитель немецкого языка решит задачу по химии, то велика вероятность того, что это резко поднимет учебную мотивацию. На конкурсе у учителя есть возможность продемонстрировать перед ученической аудиторией – а в том, что ученики активно болеют за своих педагогов, сомневаться не приходится – разные навыки. Например, он проводит урок, презентует идеи, работает в команде, общается с первыми лицами государства. Многозадачность учителя не может не вызывать уважения ученика. Можно соглашаться, а можно не соглашаться, но дети всегда ищут пример для подражания. Учитель, открывающий перед детьми новые грани своего таланта, вполне может им стать.Дети, присвоившие урокам Ильи Демакова статус «живых», не ошиблись. Дети вообще редко ошибаются, когда дело касается характеристик. На этих уроках, даже когда они входят в «обязательную» программу, в плоскости портрета или за зарослями чернильных закорючек можно разглядеть живого человека с его радостями и печалями, раздумьями и поступками. Потому что в основе любого исторического действа всегда лежит человеческая судьба. Так же как основу любого урока составляет личность учителя. Нет сомнений, что такого учителя трудно встретить. Может, потому что он, как человек увлеченный, постоянно в поиске. Но теперь-то мы знаем, что он ищет. Конечно, рецепт приготовления «живого» урока.Санкт-Петербург