Не брезгуйте брачным контрактом! «Благодаря» новому Жилищному кодексу отец семейства выбросил из дома жену с двумя маленькими детьми

С будущим мужем Ольга познакомилась в 1996 году. «Служебный роман» бурным не был. Андрей, мужественный и вежливый водитель трамвая, казался оплотом спокойствия и уверенности. Ольга – стройная улыбчивая кассирша – регулярно выдавала ему зарплату. Ухаживал красиво. Так ей казалось тогда, хотя вспомнить цветы и подарки уже не может. Ничего не осталось, кроме обиды. Ольга даже подозревает, что лучшее ее качество, замеченное будущим супругом, – деньги в руках. Чужие деньги. Но, похоже, именно купюры наполняли романтикой душу Андрея. Потом была, как водится, свадьба: счастливая невеста в роскошном платье, смущенный жених с цветком в петлице, шумные гости, утирающие слезу родители. Красивые слова, обещания… Свекор сделал молодым «царский» подарок: строящийся двухэтажный особняк на 18-й Северной – улочке зеленой и тихой, несмотря на близость к центру Омска.

Правда, дом состоял лишь из фундамента, кирпичной коробки и стропил. Но молодоженам страшно не было. Андрей смеялся – вот он, тот самый шалаш из пословицы, в котором все равно милым рай. Постепенно «шалаш» обретал крышу, веранду, пол, крыльцо. Жили в однокомнатной квартире Ольгиных родителей. Не очень удобно, зато всегда накормлены. Свои-то зарплаты тратили на дом. Ольга, закончив вечернее отделение вуза, устроилась на довольно престижную должность бухгалтера крупного магазина. Руководство ее уважало, даже помогло пристроить и Андрея – водителем опять же, только уже не трамвая, а служебного авто директора банка «Соотечественники».

На строительство дома ушло восемь лет. В перерывах между строительными работами родились две дочки. Синеглазой красавице Насте сейчас восемь лет. «Папина» дочка, говорят окружающие, – вся в Андрея. Он любил ее баловать. На подарки, правда, был скуповат, а вот покатать на шее – всегда пожалуйста.

– У меня больше нет папы, – недавно твердо сказала Настя, поговорив с отцом по телефону. А Светланку за год и семь месяцев, прожитых ею на этом свете, папа почти и не видел. Младшая называет папой дедушку.

– Муж очень хотел второго ребенка. Но перед самым роддомом начались сюрпризы. Стал возвращаться за полночь: мол, директор задерживает – встречи, визиты, бани, рестораны. По выходным – командировки неизвестно куда. Несколько раз видела в его мобильнике любовные SMS. Потому не удивилась, когда не услышала особой радости в голосе на сообщение о рождении младшей дочки.

Но надеялась. Не может близкий человек предать. Одной с двумя детьми управляться было тяжко. Мама, Лариса Алексеевна, наезжала нечасто – по выходным привозила гостинцы да подкидывала денег. Только какие там деньги-то у медсестры детской поликлиники. Замечала, что Ольга чересчур бледная, но та маминых расспросов старательно избегала. Не могла же дочь рассказать матери, что спит по два часа в сутки, потому что муж из командировок возвращается все реже и все более усталым. И то, что, перетряхивая тысячные купюры, «отстегивает» семье по десятке на несколько дней, тоже язык не поворачивался сказать. Это теперь Ольга может говорить почти спокойно:

– 22 мая 2005 года я никогда не забуду. У свекрови был день рождения, а у Насти зуб разболелся. Я ее быстренько на такси свозила к стоматологу, возвращаемся, и муж мне заявляет: «Я тебя больше не люблю, жить с тобой не буду». Пыталась его образумить: «Андрей, одумайся, у нас же дети!» Бесполезно.

В два часа ночи Ольга позвонила матери и брату со слезами: «Заберите нас!»

Вещи из «царского» дома она не перевозила долго – ждала и надеялась. Потом поехала мириться сама, но в ответ услышала: «Я могу и детей забыть». Вещей к этому времени уже стало меньше – по словам Ольги, пропали куда-то все ее золотые украшения. Ключи от особняка Андрей отобрал у жены почти силой. Больше они до суда не виделись. Дочки Андрея интересовать перестали. Настя и сама не сильно рвалась встретиться с отцом, памятуя ночной кошмар, а к Светлане папа вообще никаких чувств не испытывал. Позвонил однажды, чтобы предположить с надеждой: может, не моя? Увы, Светланка – его «копия». Говорят, брошенные отцами дети особенно сильно на них похожи – природа таким образом пытается образумить родителей. Знала бы Ольга, что так получится, конечно, позаботилась бы об оформлении части дома на себя и дочек. И чеки бы на все приобретенное имущество сохранила. Но не в Америке же живем, чтоб брачные договоры составлять. И в голову не приходило – любила, доверяла. Когда муж сказал, что дом оформлен, на документы и не взглянула.

Ольга сама подала на развод. Назначили алименты, и Андрей вдруг засуетился. Быстро продал особняк вместе с прописанными женой и дочками. За цену, раза в два ниже реальной. Впрочем, денег хватило, чтобы приобрести трехкомнатную квартиру, оформив недвижимость на отца, и машину, оформив «движимость» на новую невесту. После чего усталый, но довольный отец семейства со спокойной совестью отбыл на курорт с будущей супругой. Тоже почему-то бухгалтером – видно, тяга у него к дамам, умеющим считать деньги. Ольга тоже считала – сколько от продажи дома полагается девчонкам. Вернулся человек с курорта и она спросила?

– Дашь детям денег на квартиру?

– Хватило только мне на жилье, а о детях пусть заботятся дедушка с бабушкой, – был ответ.

Ольга подала судебный иск о возложении на бывшего мужа обязанности обеспечить детей жильем. Говорит, судья от души старалась убедить Андрея, что надо помочь дочерям. Особенно когда соседка рассказала, как ей приходилось подкармливать Ольгу и девчонок во время папиных «командировок». Андрей даже слегка сдал позиции – вдруг «вспомнил», что уже предлагал бывшей супруге 400 тысяч рублей, которых вполне могло хватить на полквартирки. А Ольга якобы отказалась! Ольга слушала с недоумением – актерских способностей в человеке, с которым прожила бок о бок восемь лет, раньше не замечала. Да если бы предложил хоть в 400 раз меньше – взяла бы, не задумываясь. Молоко у нее пропало сразу после ухода из дома, детские смеси недешевы, Настену пора было собирать в первый класс.

– Ну а как же внучки жить будут? – судья попыталась воззвать к чувствам отца Андрея, свекра, сделавшего молодым «царский» подарок в день свадьбы.

– Какие внучки? – не сразу понял дедушка. – А, эти… Пускай их Ольга кормит.

Несмотря на явное сочувствие судьи, решение прозвучало однозначно: «В удовлетворении исковых требований Ольги Родионовой к Андрею Родионову о возложении обязанности обеспечить жилым помещением отказать». И дальше: «Судом установлено, что Ольга Родионова не имеет в собственности жилья и не имеет оснований его приобретения, являясь бывшим членом семьи ответчика… На период предъявления иска и ответчик Андрей Родионов не имеет жилья в собственности – значит не может выполнить исковые требования. Ссылка истицы на вложения в строительство жилья не может повлиять на решение».

Сейчас Ольга, Настя и Светлана, по-прежнему прописанные в давно проданном доме, ютятся в двухкомнатной квартире на пятидесяти квадратах – родители объединили две однокомнатные: свою и сына, чтобы было хоть чуть-чуть просторнее. Тем более что Ольгиному брату повезло – дали комнату в общежитии. От дележа имущества достался Ольге спальный гарнитур, который пришлось поставить в гараже – втиснуть больше некуда, а продать не удается. У молодой 30-летней женщины стало болеть сердце. Отчего больше – от заботы о дочках, оставшихся без родного дома, или от предательства любимого человека, сама не знает. Андрей, впрочем, тоже страдает:

– Устал я уже от этой истории. Дом – подарок отца, он мне был дорог. Я и так почти всю зарплату на алименты отдаю – 5 тысяч 600 рублей, себе остается совсем мало. Пускай бы лучше думала, как заработать, а не у меня отобрать. Она и детей против меня настраивает.

Чего их настраивать, если на 50 квадратных метрах взрослые регулярно поминают папу недобрым словом? Или надо уверять Настю, что отец ее любит, просто почему-то видеть и слышать не хочет? Наверное, можно. Только зачем? Чтобы он предал детей в очередной раз?

Вот и вся любовь. Стала бывшей жена, стали бывшими дети. На законных основаниях – так определил новый Жилищный кодекс. Наши либеральные законодатели почему-то забыли о детях, которых собственники жилья, в том числе и родители, пожелав продать квартиру, теперь запросто смогут оставить без крыши над головой.

Омск

Александр ПТИЦЫН, юрист:

– До сих пор серьезным «тормозом» при совершении сделок с недвижимостью были органы опеки и попечительства. Их «добро» требовалось во всех случаях отчуждения квартир, в которых проживают несовершеннолетние. Обновленное законодательство урезало полномочия органов опеки и попечительства. Теперь их согласие на сделку требуется, только если в продаваемой квартире проживают члены семьи ее собственника, находящиеся под опекой или попечительством, либо несовершеннолетние члены семьи собственника, «оставшиеся без родительского попечения» (ст.292 Гражданского кодекса РФ). Под опеку или попечительство совершеннолетние граждане могут попасть только после признания их судом недееспособными или ограниченно дееспособными. «Оставшимися без попечения» могут быть признаны дети, родители которых уклоняются от воспитания, лишены родительских прав, тяжело больны, длительно отсутствуют, а также в других случаях (см. ст. 121 Семейного кодекса РФ).

Собственники жилья, в том числе родители, пожелав продать квартиру, теперь запросто оставляют детей без крыши над головой. Важно иметь в виду ч. 4 ст. 31 Жилищного кодекса. Согласно ей в случае прекращения семейных отношений собственник вправе выселить бывшего члена семьи. А при продаже квартиры «бывший» потеряет жилплощадь, даже если сохранил право на нее по решению суда. То есть «право пользования жилым помещением бывшего члена семьи собственника прекращается одновременно с прекращением права собственности на данное жилое помещение этого собственника» (п. 5 статьи 30). Если супруг-собственник продаст квартиру, его жене и детям ничего не светит, кроме алиментов. Однако если бывший супруг или другие члены семьи имеют право на получение алиментов от хозяина квартиры, то они вправе потребовать через суд, чтобы собственник обеспечил их иным жильем. Так, например, если после развода малолетнего ребенка оставят с матерью, а отец-собственник решит продать квартиру, то бывшая жена сможет потребовать от него предоставления другого жилья. Почему суд принял такое решение по отношению к Ольге и ее детям, мне сказать трудно. Возможно, это объясняется непониманием нюансов ЖК, очень, кстати, сложного.

Есть ли сейчас хоть какие-то возможности защитить несовершеннолетних? Немного. Если в квартире проживают несовершеннолетние дети, являющиеся не только членами семьи родителя-продавца, но и полноправными сособственниками жилья, то согласие органов опеки и попечительства на сделку по-прежнему необходимо (исходя из ст. 37 ГК РФ). Такая ситуация возможна, например, если квартира приватизирована в долевую собственность родителей и детей.

«Зацепка» – и в правиле о том, что если в квартире проживают дети, «оставшиеся без родительского попечения», то для сделки все-таки требуется согласие органов опеки и попечительства. Важно, что для признания ребятишек живущими «без присмотра» отец с матерью необязательно должны быть лишены родительских прав. Если родители тяжело больны, длительно отсутствуют, просто уклоняются от исполнения обязанностей, а также в других случаях (ст. 121 Семейного кодекса РФ), можно обращаться в ООП с просьбой принять детей под наблюдение. Это позволит привлечь органы опеки к защите прав детей, если зайдет речь о продаже жилья. С другой стороны, сделку, «провернутую» в обход ООП, в подобных случаях можно будет оспорить в интересах несовершеннолетних.

Поскольку бывший супруг Ольги непьющий, и сама она в порядке, согласие органов опеки не понадобилось. Получается, что в «благополучных» семьях дети не защищены. Ольге, чтобы не попасть в такую ситуацию, нужно было оформлять дом в совместную собственность – половина доли жены, половина мужа. Или в зависимости от внесенных затрат. К тому же сейчас действует брачный договор. В нем супруги по своему усмотрению определяют права и обязанности сторон в случае расторжения брака. Пока хорошие отношения, пока муж любит, надо такой договор оформлять. Прописать в нем порядок раздела имущества в зависимости от количества детей. Можно даже предусмотреть условия, непосредственно защищающие права несовершеннолетних. Договор лучше заверить нотариально, в присутствии двух свидетелей.

Не как юрист, а как мужчина хочу сказать – кроме норм права существуют нормы морали. Если бы ситуация Ольги и ее детей получила огласку на Западе, проблемы на работе такому «отцу» были бы обеспечены.