Наталья Алексютина, Санкт-Петербург: В ближайшем будущем, возможно, только матом мы и будем скреплять свою убогую речь, поскольку ничего другого воспроизвести будем не способны.

Люди так привыкают к словам – паразитам, что избавиться от них оказывается очень тяжело. К тому же, если убрать из употребления матерные слова, сразу явственно проступает лексическая и культурная ущербность \”оратора\”.

Бывший ректор, а ныне декан филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета Людмила Вербицкая, давно изучающая ненормативную лексику, как-то рассказала историю из жизни. Случилось ей ехать в общественном транспорте. Рядом сидела группка школьников. Их ненормативная лексика была разнообразна, громка и протяженна по времени. Юные петербуржцы матерились от всей души и за милую душу, не взирая на лица, пока, наконец, учёная-филолог не вторглась вежливо в «разговор» и не предложила альтернативный вариант: сказать всё то же самое, только «средним или высоким штилем». В первую минуту школьники обомлели: возможно ли такое?! Но, потихоньку, под неусыпную заинтересованность большей части пассажиров беседа потекла в нормативном русле, и даже внешний вид детей преобразился. Людмиле Алексеевне удалось одержать победу в борьбе за чистоту русского языка с теми конкретными персонажами, но с того момента прошло довольно много времени. Сегодня мат из уст детей, увы, не вызывает ни возмущения, ни неодобрения. Мало того, поступок Вербицкой в свете нынешних отношений отцов и детей уже сродни подвигу. Мат стал частью нашей жизни, в том числе, детской и, похоже, эта экспансия непобедима. Вот данные недавнего опроса ВЦИОМ. Были опрошены  респонденты из 153 населенных пунктов в 46 областях, краях и республиках России. Итог – 61% (!) россиян используют в повседневной жизни ненормативную лексику. Намеренное искажение слов и употребление жаргонных слов и выражений раздражает 46-47% респондентов, в их числе 20-21% не скрывают своей неприязни, остальные 24-26% не выказывают раздражения. Целенаправленную борьбу за чистоту русского языка вести нужно, полагают 78% респондентов, не видят в этом необходимости только 11%, и еще столько же затрудняются с ответом. Для того чтобы защитить русский язык, необходимо более глубоко изучать его в школе, отмечают 21% респондентов; 9% полагают, что надо ввести цензуру в СМИ; 6% считают, что надо ввести запрет на использование ненормативной лексики в общественных местах, правильно говорить в семье и прививать любовь к русскому языку детям. 2-4% опрошенных придерживаются мнения, что надо больше читать русскую литературу, запретить искажения русских слов и не использовать иностранные слова.

А 55% опрошенных затрудняются назвать меры, которые бы обеспечили наиболее эффективную защиту чистоты русского языка. И их сомнения понятны. Для того  чтобы лечить болезнь, нужно знать причину её возникновения. Специалисты утверждают, что брань может быть аффективная (когда наступаешь на грабли) и паразитическая (для связки слов). Паразитическая брань, равно как и другие слова – паразиты (\”короче\”, \”ну\”, \”в общем\” и т.д.) – это попытка восполнить бедность словарного запаса. Люди так привыкают к словам – паразитам, что избавиться от них оказывается очень тяжело. К тому же, если убрать из употребления матерные слова, сразу явственно проступает лексическая и культурная ущербность \”оратора\”. Нет сомнений в том, что  дети, исторгая из уст «грязные» слова, лишь следуют примеру взрослых. Как объясняют психологи, малыши до семи лет матерные слова употребляют осознанно, прекрасно понимая, что этого делать нельзя, но выражая, таким образом, бунт. Ребята чуть постарше используют жаргон среди сверстников для самоутверждения, из желания влиться в коллектив и стремления казаться взрослее. Так они чувствуют себя увереннее. К двенадцати – четырнадцати годам подростки, как правило, употребляют жаргон, в основном, для выхода эмоций или в анекдотах. Психологи считают, что мат для некоторых подростков – защита от враждебного мира. Они, как могут, пытаются от него защититься, а лучший способ защиты, как известно, нападение. За изощренной бранью подростки пытаются скрыть свои слабости и казаться сильнее, жестче, неприступнее. С точки зрения психологии, агрессия – необходимое звено духовной эволюции, поэтому прохождение и преодоление такого этапа развития – хороший знак того, что ребенок развивается нормально. Детям, не выплеснувшим подростковую агрессию и не прошедшим данный этап развития, это грозит проблемами в будущем. Из таких детей вырастают тираны и диктаторы. Поэтому, опять же с точки зрения психологии, будет гораздо лучше, если ребенок наругается и выплеснет агрессию в этом возрасте, будет расти и развиваться дальше, узнавая, что можно, а что нельзя. И мат, по сути, постепенно изживет себя. Но это в идеале, а в реальности брань из нежных отроческих уст несётся сегодня селевым потоком. И иногда это  такой отборный, такой откровенно-гаденький, незамысловато-площадный мат, что морщатся и корчатся даже бывалые сквернословы.

Увы, но во всём мире русский мат считается самым крепким и самым смачным. И недаром. Особенность русского мата состоит в том, что основной акцент делается на «грязности» понятий, связанных с половой жизнью. Неслучайно, иностранцы, знающие русский язык, когда хотят выругаться по-настоящему, употребляют в речи русскую матершину. Остановит ли знание этого ребят от сквернословия? Оно на улицах – всё явственнее, всё отчетливее, всё дряннее и гаже. Из неосознанных матершинников вырастают сознательные и принципиальные, для которых мат – не связка и не сиюминутное восклицание, а полноценное, завидное в постоянстве бытие. Их полку всё прибывает. И в ближайшем будущем, возможно, только матом мы и будем скреплять свою убогую речь, поскольку ничего другого воспроизвести будем не способны.