Наше… все

Я не люблю проводить выходные в нашей дачной деревне. Мне не нравятся постоянное жужжание бензопил и газонокосилок, дым бань и костров (не туристских, а мусорных, с едким привкусом диоксида азота) – от неприятного запаха приходится уходить в дом и закрывать окна и форточки, другого спасения нет. Признаюсь, в будни в деревне значительно приятнее – почти весь день тихо, слышно, как птицы поют и стрекочут кузнечики. Я все понимаю: люди на селе живут постоянно, у них свои потребности и жизненные задачи, не то что у меня, беззаботной дачницы… В чужой монастырь со своим уставом не ходят, нужно терпеть.

Но есть в нашей деревне еще один неприятный момент, с которым не может мириться моя душа. О нем я хочу сказать особо.
В этом году день рождения Пушкина выпал на выходной. Казалось бы, это очень здорово: люди, почитающие поэта, смогли провести день в мемориальных пушкинских местах или культурных центрах, насладиться гармонией природы и поэзии, приобщить детей к прекрасному, многое им рассказать. Я провела этот день в деревне, о чем очень пожалела.

Мои молодые (30 с небольшим) соседи, купившие несколько лет назад дом, опустевший после успения кроткой старенькой бабушки, по выходным летом традиционно устраивают в своем саду пиршества, на которые приглашают друзей и родных. Для большинства россиян «шашлычок под коньячок» в последние десятилетия если не единственный, то самый доступный способ проведения досуга. Наши соседи тоже жарят шашлыки, пьют крепкие напитки под незамысловатый шансон или сами громко поют песни.

Иногда посиделки заканчиваются бурной ссорой, в единичных случаях – дракой, к счастью, не очень серьезной. В целом хозяева и их гости настроены миролюбиво. Гулянье начинается засветло и кончается по ту сторону ночи. Нам, если мы в это время в саду, слышно каждое слово. Поскольку каждые два из трех слов матерные, мы стараемся уводить детей в дом или на более тихую соседнюю улицу. Благословенны дни, когда соседи уезжают с ночевкой на рыбалку, в такие вечера счастью нашему нет предела. Но это случается редко, всего раза два за лето.

Соседи наши вовсе не маргиналы, как может кто-то подумать. Наоборот, по местным меркам они считаются благополучными, если не образцовыми. Оба, и муж, и жена, работают на заводе в ближайшем райцентре, у них еще и огород, требующий постоянного ухода и приложения сил, муж калымит в свободное время, потому что двое детей и дом (полная чаша) требуют немалых средств, словом, люди устают, конечно, и расслабление им необходимо.

Беда в том, что расслабляться иначе они не умеют. Шашлык, водка, похабные анекдоты и сальные шутки под нецензурный блатняк – вот весь арсенал расслабляющих средств.

…В день рождения Пушкина наши соседи превзошли самих себя. «Музыка» из-за забора орала громче обычного, ей дружно вторили мужские и женские пьяные голоса. Признаюсь, такой похабщины я давно не слышала. На этом фоне даже убогая «Что мне делать со своей любо-о-овью? Фотография в альбоме о тебе напо-о-омнит, о тебе-е-е», вдруг прорвавшаяся в эфир, показалась вполне приличной и не оскорбительной для слуха. Увы, она быстро закончилась, а дальше полились тексты уже совершенно отвязные.

Сказать, что слышать их было стыдно и неприятно, ничего не сказать. Пришлось бросить огородные дела и уйти в дом. Но невольными слушателями отвратительного во всех смыслах концерта были не только мы, ближние и дальние соседи, но и дети веселящейся компании: человек восемь в возрасте от 5 до 10 лет. Во время взрослых гулянок они находятся здесь же, возле своих не слишком трезвых мам и пап. Конечно, у детей свои игры и разговоры, но кто гарантирует, что они ничего не слышат, не фиксируют и не понимают?

Какими вырастут эти дети? Как будут жить, повзрослев? Об этом я думала с горечью вечером 6 июня. А еще об учителях, которые работают в местной школе, ведут уроки русского языка и литературы, пишут программы и отчеты о нравственном воспитании, получают наверняка какие-то грамоты и премии за отличную работу.

Слышат ли они, как и о чем говорят их бывшие ученики, доносятся ли до них эти ужасные песни, написанные людьми, никогда не читавшими Пушкина, не имеющими понятия о поэзии…
Может ли педагог, ценящий слово, спокойно жить, понимая, что все, о чем он говорил на уроке, не дало результата, что ни одно брошенное им семя не пало на благодатную почву, не проросло и не принесло плода?

Мы всегда гордились нашей культурой, нашим языком. До сих пор кто-то еще говорит об особом пути России и какой-то исключительной, неведомой другим нациям духовности. Но если то, что происходит сейчас с нашим языком и нашей культурой, не национальная катастрофа, то я не понимаю, почему мы позволяем себе до сих пор отмечать день рождения Пушкина.

Вера КОСТРОВА, Нижний Новгород