Наринэ АБГАРЯН: Учителя – сильные и самоотверженные люди

Наринэ Абгарян – один из самых интересных и знаменитых на сегодняшний день российских прозаиков, работающих в том числе и в сегменте детской литературы. Начинавшая с блога в Живом Журнале, сегодня она автор множества произведений, переведенных на разные языки, лауреат премии «Ясная Поляна» (2016) и номинант «Большой книги» (2011), а ее автобиографическая повесть «Манюня» получила Российскую национальную литературную премию «Рукопись года». В 2020 году The Guardian называла ее в числе самых ярких авторов Европы. О том, как удержать читателя в многонасыщенном информационном пространстве, о детском чтении и о новой книге, посвященной родным местам писательницы, Наринэ Юрьевна рассказала в интервью «Учительской газете».

– Наринэ, сейчас вы уже писатель с именем, но было время, когда перед вами было открыто множество других дорог. Насколько я знаю, несмотря на то что вы получили диплом учителя русского языка и литературы, в школу вы работать не пошли. Почему?

– С меня хватило школьной практики на пятом курсе института. Пройдя ее, я поняла, что преподавание не мое предназначение. Я родилась в семье, где было много учителей: дед, бабушка, сестра бабушки, мама. Поступление в Ереванский институт имени Валерия Брюсова казалось для меня вполне закономерным и логическим шагом. Училась я с большим удовольствием, бесконечно благодарная своей альма-матер. Но работать в школе так и не решилась, потому что была абсолютно уверена, что не справлюсь. В том числе по этой причине с огромным уважением отношусь к учителям, они сильные и самоотверженные люди.

– Есть мнение, что школьную программу по литературе надо срочно модернизировать, добавив туда побольше современной литературы за счет исключения больших классических произведений. У такой идеи много противников, но не меньше и сторонников. Каково ваше мнение на этот счет?

– Я сторонник включения современной литературы в школьную программу. Хотите заинтересовать подростка чтением – ознакомьте его с его же современниками: автором, героем, событиями, которые понятны и ясны ему. Я не отважусь указывать, какие произведения классиков нужно убирать, это должно быть решением специалистов, но могу перечислить несколько произведений, которые, на мой взгляд, должны быть включены в школьную программу. Это «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева, «Петровы в гриппе и вокруг него» Алексея Сальникова, у Евгения Водолазкина я бы взяла «Лавра» или, может быть, даже «Авиатора», он ближе и понятнее подросткам, рассказы Людмилы Петрушевской, Людмилы Улицкой и Виктории Токаревой. Взяла бы также «Кысь» Татьяны Толстой – чем не антиутопия на русский лад? Ну и, конечно, «Дом, в котором» Мариам Петросян.

– Ваш путь в литературу пролегал на заре Интернета, так скажем, через Живой Журнал. Сейчас, когда такое разнообразие интернет-площадок для самовыражения, для того чтобы представить свое творчество, порой кажется, что создалась абсурдная ситуация – писателей больше, чем читателей. Или это только кажется?

– Выскажу на первый взгляд странную мысль: писателей ровно столько, сколько нужно читателю. По большому счету мы являемся авторами только потому, что нас заметил читатель. Мы его выбор, плод его фантазии, мир, порог которого он готов переступить, выкроив из своего драгоценного времени немного для нас. И спасибо ему огромное за это.

– Кстати, насколько я знаю, вы недавно вернулись к ведению своей страницы в ЖЖ. Почему не перешли, например, в Инстаграм?

– Я не возвращалась в ЖЖ, я дублирую туда записи, которые вывешиваю в Фейсбуке. ЖЖ – удобное хранилище, там можно с легкостью найти любую свою запись. А вот существую я только в Фейсбуке, и его мне вполне хватает. Потому на другие площадки уходить не планирую.

– Как завоевать и удержать в таком перенасыщенном информационном пространстве своего читателя?

– Если вы подразумеваете читателя-подписчика, то удержать его можно только уважением и чувством самоиронии. Как только автор надевает лавровый венок и начинает вещать, а не говорить, читатель сразу же уходит, потому что, будучи самодостаточным человеком, он легко отличает искренность от фальши. Если же вы имели в виду покупателя книги, то удержать его можно только своим тяжким трудом и честным отношением к себе. Других рецептов я не знаю.

– Дети стали меньше читать художественную литературу. Как можно этому противодействовать, да и нужно ли? Может, это просто новая эпоха – художественная литература перестает быть массовым явлением, уходит в элитарную плоскость, и мешать этому не стоит?

– Я думаю, что это новая эпоха – меняются вкусы, образ мыслей и жизни, приоритеты. Мы наблюдаем совершенно другое поколение, которое разительно отличается от нас. При всей своей кажущейся беспомощности и детскости новые подростки отличаются рациональным мышлением и ответственным отношением к себе. Они нацелены на будущее. Я уверена, что в этом будущем художественная литература обязательно будет существовать. Потому что любой, даже самый рациональный, человек нуждается в мирах, куда он может уходить, чтобы побыть с собой. Книга – самый прекрасный из этих миров.

– Ваша новая книга о тех местах, где вы провели детство. Почему вы вновь и вновь возвращаетесь в своей прозе к родному городу Берд? Чем обусловлено такое «вечное возвращение»?

– Скорее всего, тем, что я человек, живущий воспоминаниями. Самые яркие мои воспоминания связаны с детством, с Бердом. Потому я навсегда осталась там. И легче всего мне пишется о нем.

– Есть такое выражение: «Писатель – прежде всего читатель». Что сейчас читает писатель Наринэ Абгарян? Как менялись ваши читательские вкусы на протяжении жизни? Кто из писателей-титанов больше всего повлиял на ваше творчество?

– Очень люблю Евгения Водолазкина, Гузель Яхину, Марину Степнову, Яну Вагнер, Андрея Аствацатурова. Перечисляю любимых авторов и переживаю, потому что их значительно больше, если назову всех, интервью растянется до бесконечности. Всегда радуюсь успехам коллег и дарю друзьям их книги. Хорошим нужно делиться.

Классиков, которых с удовольствием перечитываю, тоже много: Фолкнер, Маркес, Чехов, Камю, Дюрренматт, Джойс, Толстой. Кстати, о меняющихся вкусах: всю жизнь обвиняла Толстого в предвзятом отношении к Анне Карениной. Перечитав роман уже в зрелом возрасте, поняла, что нет там осуждения, а лишь сострадание и любовь. Уверена, Толстой не меньше нашего переживал ее смерть.

– Какая литература увлекала вас в детстве?

– Линдгрен, Эно Рауд, Чуковский, сказки – всякие, много.

– Расскажите о вашей мечте.

– Написать такую книгу, к которой у меня не было бы претензий. Воображаю, как сейчас смеется Бог. Сама смеюсь.