На чтение: ≈ 21 мин.“Настроение публики и ее отношение к проблеме наказания преступников является одним из наиболее верных показателей цивилизованности государства”.
Уинстон Черчилль
Нарушение прав человека в местах лишения свободы
Признание того, что заключенные имеют права, восходит к идеи незыблемости и неприкосновенности личных прав и свобод человека. Признавая право на личную свободу, мы должны признать, что в каждой правовой системе существует определенный диапазон ситуаций, в которых право на физическую свободу может отступить перед лицом каких-либо иных жизненных интересов общества. Эти ситуации возникают прежде всего (но не исключительно), когда речь идет о системе уголовного права. Она указывает на два наиболее часто встречающихся случая, когда личность теряет свое право на свободу перед лицом принуждения со стороны государства:
лишение свободы в соответствии с законом после приговора соответствующего суда;
арест или задержание в соответствии с законом с целью привлечения к ответственности перед соответствующей инстанцией по имеющему под собой твердое основание подозрению в совершении преступления.
Таким образом, к заключенным мы можем отнести, во-первых, лиц, находящихся под следствием, чья вина еще не доказана, но в интересах следствия их свобода ограничена, во-вторых, лиц, отбывающих наказание по приговору суда. Однако и те, и другие обладают целым перечнем прав, которые не могут нарушаться.
Например, к личным правам относится право не подвергаться пыткам и другому бесчеловечному или унижающему человеческое достоинство обращению и наказанию. Это право, закрепленное в различных международных документах, представляет абсолютное требование к государствам, запрещая применение пыток и т.д. при всех обстоятельствах без всяких исключений. Это право составляет “стержень”, вокруг которого выстраиваются и остальные права заключенных, создается основа для их защиты. Между тем, по мнению специального докладчика Комиссии ООН по правам человека г-на Родли, посетившего нашу страну в 1994 г., условия содержания во многих учреждениях пенитенциарной системы России могут расцениваться как пытка.
Особенно тяжелое положение сложилось в следственных изоляторах (СИЗО). В докладе Комиссии по правам человека при Президенте РФ (1996 г.) указывается: “Переполненность камер, плохо работающая вентиляция, отсутствие необходимого количества спальных мест, высокая степень изношенности бытовой инфраструктуры губительно сказываются на состоянии здоровья арестованных и подсудимых, способствуют широкому распространению легочных, сердечно-сосудистых и кожных заболеваний, особенно туберкулеза и чесотки”. В этом же докладе приводятся и трагические примеры, связанные с положением в СИЗО. Особый трагизм это приобретет, если вспомнить, что в этих тяжелых условиях, которые наносят непоправимый вред здоровью и унижают личное достоинство, содержатся те, чья виновность еще не доказана судом, причем содержатся длительный срок (средний срок нахождения в СИЗО составляет не менее 9 месяцев). Тем самым нарушается правовая норма, содержащаяся во многих международных документах (например, в Европейской конвенции по правам человека) о праве лица, подвергнутого аресту или задержанию, на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.
Основной причиной переполненности СИЗО и международные, и российские правозащитники считают недостатки современной судебной практики. В России неоправданно часто применяется заключение под стражу как мера пресечения, и неоправданно мало применяются альтернативные лишению свободы меры (например, освобождение под залог). В СИЗО находятся и те, кто не представляет опасности для общества, мелкие правонарушители. Международный эксперт по правам человека сообщает о поразившей его встрече в Московском СИЗО N 2 с женщиной, содержащейся длительное время под стражей за кражу трех огурцов. По его мнению, “чрезмерное использование предварительного заключения – особенно в свете тяжелых условий содержания – не соответствует гарантии личной свободы”.
Сохраняется прежняя карательная практика, отличающаяся неразборчивостью средств и чрезвычайной жестокостью. Тот же самый Родли отметил, что увеличение количества необоснованных арестов связано с традицией, согласно которой интересы государства ставятся выше интересов отдельного человека, при этом “основной упор делается на содержание под стражей, а не освобождение под залог либо иные формы”. Из-за такой недальновидной политики происходит постепенная криминализация общества, когда миллионы людей, проходя через многочисленные СИЗО, оказываются втянутыми в преступный мир.
В базовом документе Российской Федерации, который в июле 1995 года обсуждался Комитетом по правам человека при ООН, признаются крайне неблагоприятными условия в местах предварительного заключения: “Вместо положенных 2,5 кв.м на человека приходится меньше метра; в камерах, рассчитанных на 20 человек, сидят по 60 и больше человек, еще не признанных судом преступниками”.
По обоснованному выводу международных экспертов, изучивших проблему переполнения следственных изоляторов в России, проблему можно решить, “уменьшив количество арестов и сократив сроки пребывания в предварительном заключении”. На основании этих выводов Комитет по правам человека при ООН настоятельно призвал государственную власть Российской Федерации “воздержаться от помещения в центры содержания под стражей лиц, совершивших преступления впервые и совершивших ненасильственное преступление или мелкое правонарушение, и, рассмотреть различные другие меры практического характера, направленные на смягчение проблемы переполнения центров предварительного заключения, и в частности, возможность более широкого использования практики освобождения из-под стражи до судебного разбирательства”.
Переполненность порождает и другие нарушения прав людей, находящихся в СИЗО, как правило, санитарно-медицинского и бытового характера. Но есть нарушения, не связанные с вышеуказанной проблемой. Это грубое и жестокое обращение персонала СИЗО с теми, кто в них находится. Несмотря на многочисленные инструктивные распоряжения, приказы центральных органов МВД, в средствах массовой информации публикуются сведения о вопиющих проявлениях жестокости персонала СИЗО в отношении подозреваемых и обвиняемых.
В докладе Комиссии по правам человека при Президенте РФ сказано: “Только в 1994 г. на основании прокурорских проверок жалоб и заявлений осужденных и следственно-арестованных 2537 сотрудников СИЗО и ИТУ, виновных в нарушении закона и разного рода злоупотреблениях, привлечены к дисциплинарной ответственности, 146 уволены из органов внутренних дел, 92 преданы суду”. Но это только верхушка “айсберга”, т.к. чаще всего этого рода нарушения остаются безнаказанными и становятся достоянием гласности в силу своей чрезмерности. В том же следственном изоляторе г.Новокузнецка в 1994 г. произошла попытка массового суицида – около 100 человек вскрыли себе вены. Естественно, такой факт не удалось скрыть, и было проведено расследование. Оно установило, что причиной ЧП послужили массовые избиения следственно-арестованных подразделением спецназа. Эти нарушения порождены не столько исключительно садистскими наклонностями тех или иных надзирателей или охранников, а сколько той атмосферой, которая царит в самом российском обществе. Когда человека воспитывают долгие годы на ненависти к “зеку”, трудно надеяться, что он перевоспитается даже по приказу министра.
Нарушения прав человека, которые происходят в ИТУ (исправительно-трудовые учреждения, в просторечии именуемые зонами) имеют ту же природу, что и в СИЗО. Если мы взглянем на УК РФ (ст.43), то увидим, что в качестве целей наказания предусматриваются: 1) “восстановление социальной справедливости” 2) исправление и 3) предотвращение правонарушений. Не будем говорить о рациональности первой цели (это вопрос теоретических изысканий), но верить в то, что в “зонах” люди исправляются, в настоящее время может только очень наивный человек. Скорее можно говорить, что люди в них приспосабливаются к тому, что их окружает, и пытаются выжить. О каком исправлении может идти речь, если в настоящее время в пенитенциарных учреждениях содержатся свыше 45 тыс. человек с открытой формой туберкулеза, от него только в 1992-1994 гг. около 1,5 тыс. человек умерли и почти 4 тыс. человек стали инвалидами.
В официальной статистике указывается, что в ИТУ наблюдается снижение числа правонарушений. Скорее можно говорить о росте латентной (скрытной) преступности, которая не регистрируется официальной статистикой, т.к. в раскрытии этих правонарушений не заинтересован никто (ни заключенные, ни администрация). Таким образом, можно констатировать, что по крайней мере две из трех поставленных целей перед наказанием в местах лишения свободы пока остаются недостижимыми.
Острейшей проблемой является экономическое положение ИТУ. В настоящее время государство не в состоянии содержать эти учреждения, а разрыв хозяйственных связей с отраслевыми министерствами и ведомствами привел к массовой безработице среди осужденных. Такая ситуация приводит к нарушениям не только личных прав и свобод, но и социально-экономических прав, закрепленных Конституцией РФ. Так, например, медико-санитарная работа в уголовно-исправительной системе России не обеспечивает сохранение и восстановление их здоровья, а ее финансирование осуществляется по остаточному принципу. Практически исправительно-трудовые учреждения и СИЗО оставлены без средств на приобретение медоборудования, медикаментов, перевязочного материала, что существенно нарушает гарантированное Конституцией Российской Федерации право на охрану здоровья и получение медицинской помощи. Многие ИТУ оказались перед реальной ситуацией голода. В настоящее время примерно каждый третий из работоспособных заключенных является безработным, и по этой причине они не могут реализовать свои права на приобретение продуктов питания и предметов первой необходимости, оказывать материальную помощь своей семье, лишены возможности получения платных медицинских услуг.
Пути решения проблемы
Все эти нарушения и проблемы в обеспечении прав заключенных можно решить только совместными усилиями соответствующих государственных структур и общества. Это выгодно обеим сторонам. Отдельные представители органов государственной власти все больше и больше осознают, что без поддержки общественных организаций, усиления общественного контроля за пенитенциарными учреждениями невозможно добиться решения многих проблем. Общественное мнение все больше и больше осознает, что человеку, которому вынесен приговор и который несет тяжелый крест искупления своей вины, нельзя мстить, превращая условия его существования в местах лишения свободы в пытку. В конечном итоге сохранение существующего положения в тюрьмах и зонах представляет угрозу для самого общества, общественной безопасности. Если в XVIII-XIX вв. англичане избавлялись от своих осужденных, высылая их в пустынные колонии (например, в Австралию), то мы лишены такой возможности. И, выходя на свободу, вчерашний зек начинает мстить обществу за тот ад, который он прошел в местах лишения свободы. Ежегодно из тюрем и зон освобождается свыше 10 тысяч больных активным туберкулезом, которые, как правило, уклоняются от медицинского наблюдения и становятся разносчиками туберкулеза среди населения. Сотни, тысячи голодных заключенных – это угроза общественному порядку и спокойствию. За долгие годы советской власти государство приучило общество смотреть на тех, кто находится в заключении, как на врагов, и общество в лучшем случае старалось не замечать людей, оказавшихся по ту сторону решетки. А ведь до революции заключенные наряду с бродягами, нищими, увечными являлись объектами общественного призрения, и оказать помощь заключенному считалось богоугодным делом. Именно негосударственные организации могут взять на себя многие функции, которые возложены сейчас на стражей порядка. Причем это не только сбор пожертвований на закупку медикаментов и продовольствия – это одномоментные акции, и они не смогут и не должны заменять государственное финансирование. Речь идет о том, что раньше называлось политико-воспитательной работой. Общество должно оказать нравственно-психологическую помощь, помочь обрести веру тем, кто, быть может, волею случая оказался в заключении. То, что именно это в первую очередь нужно тем, кто находится в заключении, свидетельствует достаточно успешная деятельность на этой ниве православной церкви. И на общественные организации как раз должна лечь основная работа по отстаиванию прав заключенных. Ибо наивно полагать, что один, пусть даже самый хороший, но государственный орган сможет эффективно надзирать за другим государственным органом. Такова природа государственного механизма.
Роль общественности должна сказаться и на том, какие законы принимают законодательные органы в отношении заключенных. Важным событием стало принятие нового Уголовно-исполнительного кодекса, который вступил в действие с 1 июля 1997 г. Особенностью его является расширение прав осужденных и более четкое регламентирование их правового положения. Так, теперь ограничение прав осужденных может устанавливаться только законом. По ранее действовавшему законодательству ограничения прав могли вытекать и из режима мест исполнения наказания. Например, долгие годы в ИТУ осужденным запрещалось вступать в брак, хотя никаким законодательством такое запрещение предусмотрено не было (считалось, что оно вытекает из режима мест лишения свободы).
В кодексе предусмотрено право осужденных обращаться с жалобами на действия администрации в любые инстанции, вплоть до суда.
Значительно возросла открытость мест лишения свободы для общественности. Увеличено количество свиданий, введены краткосрочные отпуска осужденных, в колониях может производиться кино- и фотосъемка, усилен депутатский контроль и т.п. У осужденных появилась возможность заниматься индивидуально-трудовой деятельностью, а также предпринимательством (последнее, по мнению ряда специалистов, является явным “перехлестом”, возникшим на рыночной волне).
Вместе с тем, даже поверхностный анализ той нормативной базы, которая имеется сейчас в распоряжении пенитенциарной системы, может выявить возможные нарушения прав человека. Так, например, отсутствует четко и жестко установленная законом процедура ограничения личной свободы и достоинства заключенного (досмотр вещей и личный обыск), что создает возможность произвола со стороны охраны. Поэтому привлечение общественности, неправительственных правозащитных организаций к составлению законодательно-нормативной базы уголовно-исправительной системы является одной из рекомендаций Комиссии по правам человека при Президенте РФ. В настоящее время уголовно-исполнительная система передана из МВД в Министерство юстиции. Этот шаг свидетельствует о решимости правительства осуществить полномасштабную реформу пенитенциарной системы, что помогло бы наладить более тесные контакты между общественными организациями и органами исполнения наказаний.
Антонина ДАНИЛОВА,
кандидат исторических наук
Чебоксары
Выбор читателей
Комментарии