Наболело? Не молчите!

Имя Веры Афанасьевой, философа, доктора математических наук, профессора Саратовского государственного университета имени Чернышевского, стало известно педагогической общественности буквально в считанные дни. Две ее публикации в сети, посвященные проблемам российского высшего и среднего образования, стали предметом горячих обсуждений во многих вузах страны и школьных коллективах. Особенно много откликов получило открытое письмо Веры Афанасьевой министру образования, появившееся в блогосфере чуть более недели назад. Преподаватели пересылали его друг другу в личной переписке, выставляли в социальных сетях, публиковали на многих педагогических сайтах (и оно сразу же обрастало множеством лайков и перепостов). Все это свидетельсвует о важности поднятых автором проблем, о том, что общественная дискуссия назрела давно и что плотина молчания рядовых исполнителей «реформ сверху», искусственно созданная чиновниками, наконец прорвана. Конечно, это еще не вполне прорыв — многие, во всем поддержавшие Афанасьеву, сделали это не публично, а анонимно, тем не менее вернуться к полному «одобряму» теперь уже вряд ли получится. И это можно лишь приветствовать. Замалчивание проблем всегда ведет к появлению новых, более серьезных.

Мы не будем приводить текст письма полностью, он многим известен, те, же, кто не видел и захочет с ним ознакомиться, без труда найдут его в любой поисковой системе. Приведем лишь наиболее выразительные цитаты, касающиеся пяти признаков «тяжелой болезни» российского образования – такую классификацию дает Афанасьева в своем открытом письме, начинающемся тезисом: «

Образование – стратегическое, наиболее устремленное в будущее направление государственной политики. От него зависит развитие культуры, науки, технологий, благополучие государства. Российское образование имеет славные традиции, но сегодня оно находится в бедственном, плачевном положении. Оно давно и тяжело болеет, и налицо признаки этой болезни.\”

Первый признак — тотальная нищета. «Государственные вложения в российское образование чрезвычайно малы и не позволяют ему достойно существовать.» И еще цитата: «Чудовищная нищета российского образования – подлинная национальная катастрофа. Доводя образование до нищеты, государство с необходимостью обеспечивает скорое собственное обнищание и неминуемый упадок, ведь хорошо известно, что каждый рубль, вложенный в образование сегодня, возвращается десятикратной прибылью в недалеком будущем». «Нищета большинства преподавателей особенно очевидна на фоне всем известного финансового благополучия вузовских администраций, бесстыдство которых позволяет им иметь зарплаты в десятки, а иногда и в сотню раз превышающие зарплаты своих подчиненных, – зарплаты, которых в России не удостаиваются даже гении. Это противоестественное и безнравственное расслоение является еще одним немаловажным источником недоплат преподавателям. К теме неприлично богатой вузовской администрации примыкает всем известная тема коррупции в образовании, которая достигает самых высоких уровней..»

В письме множество подтверждений первого признака, но мы переходим ко второму – бумажная паранойя и канцелярская шизофрения. «Российское образование в последние годы превратилось в безумную контору, – пишет Вера Владимировна. – Вот формула этого превращения: «конторизация образования = беспрецедентная бюрократизации + абсурдная канцеляризация + бессмысленная формализация + жесточайший чиновничий диктат». Российское образование буквально погребено под грудами никому не нужных документов, завалено бессмысленной отчетностью, задавлено чиновничьими предписаниями – и лавина бумаг катастрофически растет». «Эта бессмысленная канцелярщина, это бездарное бумагомарание уносят у людей, силы, здоровье, жизнь; не оставляют времени на подготовку к занятиям, научные изыскания, отдых. А самое страшное – занимают мысли, вытесняют из умов великие педагогические цели и научные идеалы. Труд по писанию и переписыванию в большинстве своем не оплачивается – это не только ничтожный и оскорбительный, но и рабский труд. Люди с тревогой ждут новых бумажных кампаний, которые, как известно, грядут.»

Третий признак тяжелой болезни – патологическая ложь – псевдология и мифомания. «Сегодня российское образование есть единое поле непрерывной болезненной лжи. Самая большая ложь – наше образование по сути своей осталось советским, а мы дружно делаем вид, что оно западное. Неловко подражаем западным образцам, но не достигаем их.» «Мы лжем, отписываясь за то, чего не делали. Лжем, что создаем новые педагогические продукты. Лжем, измотанные и отупевшие, что учим студентов, когда во время бумажных авралов читаем неподготовленные лекции. Лжем, выставляя оценки. Лжем, что во всем согласны с администрацией. Лжем, скрывая собственные идеи и взгляды. Лжем, что ЕГЭ полезно и объективно. Лжем, что Сколково не хуже Силиконовой долины. Лжем, что в России превосходное образование и наука, способная догнать и перегнать. Наши носы давно уже вытянулись от лжи, а глаза ужасно косят, но мы все лжем, лжем, лжем.»

Четвертый настораживающий симптом – девальвация знания. «Сегодня молодежь ориентирована на получение дипломов, а не систематических знаний. Реальность убеждает: образование само по себе не способствует карьере, не составляет основу социального успеха, не почитается, не уважается. Образованность подменяется дипломированностью, профессионализм – умением устроиться и приспособиться. Обесценивание знания и просвещения имеет серьезные материальные основания – сложная экономическая ситуация в стране, непредсказуемость будущего выпускников вузов, трудности в поиске работы. Но не менее значительными являются и ментальные основания этого явления: безнравственность; ломка традиций; разрушение прежней системы ценностей; отсутствие культуры образования, идеологии образования». И пятый признак – душевное нездоровье. «Оно складывается из страха, суетности умов, скудоумия, лживости, лицемерия. Страх господствует в системе российского образования – вернее, многочисленные страхи. Они связаны с нашей нищетой, с ужесточением административного контроля, с существованием рычагов давления, с помощью которых из сферы образования можно устранить любого. Страх перед начальством. Страх потери работы. Страх показаться политически нелояльным. Страх упасть во время рейтинговой гонки. Страх перед студентами. Страх остаться без студентов. Эти страхи заставляют нас терять человеческое лицо, забывать о достоинстве. Университеты давно уже перестали быть оплотами свободомыслия, столь необходимого любому здоровому обществу. И в этих условиях любое правдивое высказывание воспринимается как подвиг или сумасшествие.»

По приведенным цитатам можно судить о тональности и стиле всего письма. Оно безжалостное. Никакого снисхождения ни к руководству образования, ни к коллегам — профессорам и преподавателям – в нем не найдете. И в этой связи «Учительской газете» интересны комментарии, которые письмо вызвало.

Откликов было очень много. Все их условно можно разделить на три неравные группы. Первая (самая большая) — горячее одобрение и поддержка автора. Очень часто в откликах можно встретить такие фразы: «Хочется пожать руку автору…», «Огромное спасибо…» «Я читала и плакала. Это мои мысли, моя боль…» и даже «Слава героической женщине!» Ниже мы приведем наиболее содержательные реплики. Вторая группа — сдерженно-скептические («Многое сказано по делу и правильно, но толку не будет, потому что никто на это не отреагирует») Самая небольшая группа — критические и отрицательные отзывы. С них и начнем. Вот одно из самых резких выступлений (автор подписался полным именем, но редакция оставляет за собой право сохранить его втайне, дабы уберечь человека от публичного линчевания)

«Коллеги, прекращайте рыдания и стоны. Снявши голову, по волосам не плачут. Где мы были в 1988, 1989, 1990, 1991 году и т. д.? Кто из нас пытался остановить разрушение образования вместе со всем остальным? Не стенания нужны нашей Родине. Нужна тяжелая и неблагодарная работа, чтобы сохранить то, что еще не потеряно. И через образование – поднять экономику, воспитать патриотично мыслящих политиков, чиновников, отрицающих мздоимство. Нигде, никогда свобода и процветание не падали с неба. Они требуют не просто усилий, они требуют труда, сдержанности, гражданской и политической активности, самопожертвования. Не поддерживайте, останавливайте паникеров и провокаторов! Прекращайте стенания и жалобы. Кто не понимает, что может современная личность, тем более вузовский преподаватель – уходите, займитесь другим делом».

Кое-ко из преподавателей такую позицию поддержал: «Ситуация сейчас в стране сложная – раскачка \”лодки\” никому не нужна, ибо старшие поколения хорошо учили историю…» Были и те, кто выступил резко против такой позиции: «Текущие тревожные события и застарелые противоречия, ошибки чиновников, всегда богатых задним умом и категорически не принимающих критики в момент принятия решений, нервозное состояние профессиональных групп – все это опасные поводы для клича сбиваться в стаи и терзать кого-нибудь. \”Мы\” – это мы уже проходили. У каждого есть право на собственное мнение, на ошибку, на уважение, в конце концов. Лично я не во всем согласна с автором саратовского письма, однако мое несогласие категорично в отношении тех, кто называет его «паникером и провокатором» (эти слова написал профессор одного уважаемого московского вуза).

А это комментарий уволенного профессора: «Поддерживаю пафос Открытого письма Веры Афанасьевой. Действительно, наболело! Вношу свою лепту в наше общее дело. Еще в прошлом году мною была написана статья и отправлена в редакцию «Литературной газеты». Текст ее был буквальным образом четвертован, т.е. опубликована едва ли четвертая часть («ЛГ» от 1 июня 2016 №21) , зато редакторы Ставропольского сборника «Учитель» в системе современного антропологического знания (Ставрополь 2016) не постеснялись опубликовать  текст полностью, попросив меня лишь снять второй эпиграф: \”Кто умеет, делает; кто не умеет, учит других; а кто не умеет и этого, учит учителей.\” (Лоуренс Питер).

Федотов Олег Иванович, доктор филол. наук, профессор, чл.-кор. Междунар. академии педагогических наук, чл. союза писателей СССР, почетный работник высшего профессионального образования, в настоящее время безработный (кафедра, упомянутая в статье, была волюнтаристски упразднена ректором А.И. Рытовым, а сотрудники уволены).

Доцент одного из южных университетов пишет:\”Всё так и есть! Безумные нагрузки, постоянная гонка за рейтингами по науке, по методической работе и прочими. Лавина бумаг и острый дефицит времени, из-за которых мы вынуждены ежедневно, отчитав по 6—8 часов в университете, еще столько же времени писать, писать, писать этот вал требуемых бумаг дома, позабыв про свою семью, детей и вообще жизнь. Нет времени на научные исследования, нет времени на качественную подготовку к лекциям и практическим. Ужасающе низкий образовательный уровень выпускников школ. Вера Владимировна очень точно выразила то, что наболело у всех нас\”.

Вот еще показательный комментарий: «О письме узнала от мамы своего студента, лечащего врача. Она поинтересовалась моим мнением и судьбой автора. Ответить ей не смогла, письмо нашла и прочитала позже. Полностью согласна с обозначенными проблемами. Налицо повсеместное  массированное сокращение кадров и увеличение нагрузки, понижение статуса высшей школы, полное бесправие её работников, их исключительно внеэкономическое принуждение, ибо \”Вы должны учить, так как это ваш моральный долг и т.д.\” Потребительское отношение к образованному сословью в целом ухудшает настроение и портит здоровье преподавателей.Те, с кем мне довелось переговорить, полностью поддерживают автора письма, но высказываться, предпринимать какие-либо действия (писать, выступать и т.п.) не собираются, поскольку все боятся лишиться работы и на этих абсолютно бесчеловечных условиях. Если специалист физико-математического или естественного профиля может без потери квалификации реализовать себя в другой сфере деятельности, то гуманитарии, не расставшись со своей специальностью и квалификацией, этого сделать не могут. Причём сложнее всего специалистам обществоведческой направленности. При общих заклинаниях о необходимости воспитания патриотизма, истфаки, исторические кафедры в вузах почти полностью разгромлены. Нет никакого воспроизводства кадров. Кстати, как выяснилось, студенты об этом письме хорошо осведомлены. У них с каждым годом все меньше аудиторной нагрузки, и все больше времени полазить в интернете. Кто поумнее говорят: \”Так оно и есть\”, остальные удивляются: \”Неужели это так?\”

Профессор одного из северных университетов обратила внимание на другой важный момент: «Письмо правдивое, но оно, к сожалению, ничего не изменит. Нужно учесть, что это только одна сторона медали. А вторая – успешные и эффективные профессора, абсолютно довольные ситуацией, зарабатывающие по 500 и больше тысяч в месяц и т.д. Гранты, проекты – это их стезя. Тяжелее всего нашему поколению преподавателей гуманитарных дисциплин, мы со словом, а не с техникой. Я вижу и знаю многих молодых ученых, которым удается всё, они не ворчат и несколько презирают унылых и неэффективных. Так что в этом письме только часть правды современного образования\”.

Комментарии учителей и работников дошкольных учреждений из самых разных регионов говорят о том же, что написала Афанасьева:

Виктор Р. «Абсолютно правильно пишет автор. Бумаготворчество достигло новой вершины, главное отчитаться о проделанной работе, отчет стал важнее самой работы. Разумный принцип возвели до абсолютизма, результат очевиден – уровень абсурда поднялся на новую высоту. Все это говорит об уровне соответствия чиновников, точнее об их понятии, что телега должна быть впереди лошади.  Если посмотреть на принятую концепцию математического образования, то у нормальных людей нет слов, так как она не выдерживает никакой критики. Уровень подготовки в области логического анализа в педагогических университетах чуть выше нуля. Почему по истории изучают факты без связи с анализом, что было, что стало, что получили и что требовалось получить. Где влияние личности в истории, где детальный анализ произошедших событий? Сегодня математика стала связующим звеном в любой области человеческой деятельности, математические модели в экономике, в социологии, в лингвистике, ну нет сегодня области человеческой деятельности, где не применяется математика. Надо отметить, что та математика, которая изучается в школе, сегодня нужна крайне выборочно, большую часть можно заметно сократить без ущерба для требуемых знаний, но зато очень нужны знания в области матричного исчисления, которые изучаются в ряде лицеев, но которых нет в обычной школе, зато усиленно изучаются законы, открытые до нашей эры, и которые в сегодняшней жизни не востребованы.  Школьные учебники содержат примеры, которые как специально создавали, чтобы отбить желание учиться, они абстрактные, а ведь жизнь предлагает миллионы реальных примеров. Читаешь задачи по физике и диву даешься, как это можно решать примеры по электротехнике, если автор даже не понимает, что с точки зрения инженера это бред сивой кобылы, так как соединение будет работать доли секунды и все сгорит. По химии один параграф не связан с другим, изучаем ряд Бекетова, но следующий параграф в учебнике 8 класса, который должен на него опираться написан в совершенно другом ключе, что ведет вместо понимания к тупой зубрежке. Где межпредметная связь химии и физики, химии и биологии, ну нет примеров в школьных учебниках, а ведь их огромное количество, я уж молчу про другие предметы. С другой стороны формальное использование математики в физике приводит к полному абсурду с точки зрения исполнения физических законов, сюда прекрасно вписывается приведенный выше случай из раздела электротехники.  Хотелось бы видеть связь ОБЖ с химией и биологией. Почему бы не дать антидоты при отравлениях и укусах змей, рассмотрим химическое оружие – зарин, кто из школьников знает, что атропин — простейший антидот к органическим фосфатам. Сегодня существует огромная масса практически полезной информации, но которая отсутствует в школьных учебниках, где почти все примеры высосаны из пальца\”.

Инна М.: \”Подписываюсь под каждым словом. А еще смешно слышать от управленцев, что научить должны ВСЕХ, невзирая на состояние здоровья ребенка, умственное развитие и т.д. Ведь нам за это ДЕНЬГИ платят. Сдаем ЕГЭ, стоим по стойке \”смирно\”, оправдываясь за двойки, а родителям всё равно, как равно и детям. Виноват всегда учитель. Это как у плохого генерала всегда виноват солдат\”.

Ирина, профессор Новосибирского университета, пишет: «Не соглашусь с обобщением, что все берут взятки, проводят псевдоконференции и дают положительные отзывы о дрянных диссертациях. Да, система подталкивает к этому, но тут все зависит от порядочности человека и атмосферы на кафедре, на факультете. Да, бумагами нас завалили, но все, что касается преподавания и оценки научной значимости работы коллеги, студента – мы держим марку. Не благодаря, а вопреки!»

А вот комментарий Аллы З., учителя русского языка и литературы из Владимира: «Как приятно знать, что где-то еще есть смелые, мужественные и умные люди, способные на поступок. Лишь один человек из огромной армии работников высшей школы нашел в себе силы сказать королю, что он голый! А мы все? А мы играем в поддавки, покорно сносим все, даже унизительные требования, забыв о чести и достоинстве. О совести и тем более, о высокой своей миссии. Забыв о том, что служение истине превыше всего… Нас убедили, что главное – во что бы то ни стало сохранить место работы и иметь гарантированную копейку на существование. Нас поймали на очень простой и дешёвый крючок, и мы попались, как караси. Того гляди вытащат и зажарят. И мы стерпим.»

И родители не остались равнодушными к письму. Любовь Компаниец пишет: «Мы хотим, чтобы наши дети не оценки получали, а знания! А получается почему-то наоборот. И это грустно! Мы бы и рады поддержать учителей. Но не все родители могут за учителя сделать его работу, а нас почему-то заставляют это делать. И, увы, не министерство образования, а учителя и директора каждый раз на родительском собрании говорят, что школа не обязана воспитывать, учить – школа только базовые/урезанные знания даёт, а остальное родители сами должны доучивать (ну или нанимать в репетиторы учителей). И мы, родители, не можем понять – почему мы вдруг стали должны заниматься преподаванием всей школьной программы своему ребенку. Нас-то не так учили – нас учили учителя в школе! Хорошие, замечательные учителя!!! Потому и недовольство среди родителей. А письмо, конечно, правильное. Всё верно написано – только читать его вряд ли кто будет. И даже если прочитает министр, вряд ли что-то изменится.

Римма Ш., пенсионерка, проработавшая в школе 40 лет: «Я ушла из школы в январе 2011 года. Прочитала письмо и поняла, что все осталось. Тот же идиотизм. Например, для того, чтобы получить категорию, надо \”засветиться\” на определенном уровне. На высшую – в области, на 1-ю – в районе. Получить дипломы за какие-то выступления. Или чтобы дети стали победителями. 5-6 часов в день, да еще с окнами, во время которых пытаешься прийти в себя. Зарплата завхоза и директора в разы выше, чем учительская. Расслоение и между учителями. Учителя химии, биологии, физики при огромном числе лабораторных и практических работ бесплатно выполняют работу лаборантов или лгут, что ее сделали, так как физически не в состоянии все сделать. Из фонда оплаты труда доплачивается до минималки техническому персоналу. Следовательно, зарплата еще становится меньше. Меня иногда спрашивают, а не жалею ли я, что ушла с работы (я ушла в 60 лет). Не жалею, так как более унизительного положения я никогда не испытывала, работая в школе с 1974 года. Мне всегда казалось, что школа должна быть единым механизмом. Я ушла, хотя мне еще 3 года можно было работать без аттестации. У меня была высшая категория. Подобное положение дел в школе устраивает директоров-карьеристов. Или менеджеров, как теперь считают.\”

Сайт «Учительской газеты» приветствует открытую дискуссию. Если нарыв не лечить своевременно, а терпеть, делая вид, что все хорошо, никогда и ничего не изменится.

Комментарии собирала Вера Кострова

Фото автора