На чтение: ≈ 5 мин.Ольга ЛАРИОНОВА, руководитель Департамента образования: – С 1 января 2009 года вступил в силу закон о ЕГЭ. Естественно, что мы, как Департамент образования, сейчас делаем все для того, чтобы этот экзамен прошел на хорошем организационном уровне, чтобы обеспечить комфортные условия для участия детей.
Но тем не менее всегда, когда принимается закон, а тем более такой судьбоносный закон, как о ЕГЭ, необходимо его обсуждение. Поэтому Департамент образования и в целом московское правительство продолжают вносить свои предложения по совершенствованию этой формы оценки знаний школьников. Ведь ради чего вводился ЕГЭ? Для того чтобы предоставить возможность всем детям нашей великой Родины поступить в любой вуз страны. Значит, если это тест для поступления в вуз, так к нему и надо относиться! Но мы ведь в один флакон пытаемся слить две темы – окончание школы и поступление в вуз. Но в вуз-то поступает далеко не каждый! А школу должен окончить каждый ребенок! Это ЧП, если ребенок не оканчивает школу. Чему мы его в течение 11 лет учили?
На наш взгляд, нужно развести задачи ЕГЭ. Даже если вводить какую-то единую форму оценки знаний учащихся по итогам обучения в школе, она все равно должна быть другого уровня, чем та, что нужна для поступления в высшие учебные заведения.
По итогам прошлого года, когда по математике оказалось почти 25 процентов двоек, мы предлагали свою помощь федеральным властям. Группой наших специалистов были разработаны контрольно-измерительные материалы по математике, которые мы предлагали для апробирования. Причем обязательная минимальная часть могла быть выполнена практически каждым ребенком, который ходил на уроки. А уже части В и С были сложнее – они и нужны для того, чтобы знания абитуриента оценили вузы. Но наши материалы не были приняты. Причем без особых объяснений.
Кроме того, мы считаем, что форма ЕГЭ снижает уровень образования. Хотим мы или не хотим, сейчас преподаватели школ в 11-м классе начинают ребят готовить к ЕГЭ. Натаскивать их на решение тестов вместо того, чтобы выполнять школьную программу. Мы уже все высказались по поводу того, что экзамен по обществознанию, истории не может быть в форме ЕГЭ. То, что ребенок забыл какую-то дату или перепутал фамилию полководца, еще не значит, что он не знает историю. Как можно определить тестом, понимает ли вообще ребенок, что такое история?
Более того, одна из задач школы на протяжении 11 лет – научить ребенка учиться. А что проверяет ЕГЭ? Почему на экзамене по английскому нельзя пользоваться словарем? Ведь в обычной жизни мы знаем: что-то забыл – посмотри в словаре. Ребятам в 11-м классе, после того как они написали сочинение, на один час разрешали пользоваться словарями, прежде чем они сдавали эту работу. Разрешали пользоваться даже некоторыми первоисточниками. Ребенок показывал на экзаменах то, чему он научился в школе, как он научился учиться – как он может пользоваться словарями, справочниками. У нас людей-энциклопедистов, держащих в голове знания по разным областям, не так уж и много. И это совсем не обязательно. В нынешнем мире мы конкретно дату, фамилию или факт всегда можем посмотреть, узнать. А вот каков этот ребенок, как он умеет рассуждать, какова его гражданская позиция? Вот этого мы не видим.
Об этом же говорят и вузы.
Так что форма ЕГЭ для оценки знаний учащихся по итогам обучения за 11 лет и как форма вступительного экзамена, к сожалению, в нынешнем виде очень несовершенна. Это мнение Департамента образования Москвы.
Выбор читателей
Комментарии