На чтение: ≈ 11 мин.С 1996 года в России открыта сеть юридических консультаций под общим названием «Миграция и право». Координирует работу правозащитный центр «Мемориал».
Начало интервью с руководителем центра Светланой Ганнушкиной оказалось неудачным: я попросил рассказать о работе организации, на что получил весьма лаконичный ответ: «Вы хотите объять необъятное – формулируйте вопросы конкретнее». Пришлось сконцентрироваться:
– Какой категории граждан вы оказываете помощь?
– Беженцам, то есть людям, оставившим свою страну по одному из пяти дискриминационных признаков: этническому, конфессиональному, политическому, социальному или расовому. А также вынужденным переселенцам, то есть гражданам России, которые покинули родные места, в частности из-за военных действий в Чечне. Я говорю «в частности», поскольку причиной, по которой человек претендует на статус вынужденного переселенца, могут быть не только военные действия, но и техногенные и экогенные катаклизмы. Например, землетрясение.
– Насколько обширна сеть «Миграция и право»?
– Наши юридические консультации открыты в 37 регионах России. В Чечне, например, их четыре.
– Помимо юридических проблем беженцы сталкиваются и с финансовыми. Ваша организация помогает в их решении?
– Дело в том, что сеть «Миграция и право» тесно сотрудничает с благотворительной организацией «Гражданское содействие», руководителем которой я также являюсь. «Гражданское содействие» существует с 1990 года при финансовой поддержке Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, программы TACIS Европейского союза, Московской миссии Союза друзей и других отечественных и зарубежных спонсоров. Таким образом, мы имеем возможность оказывать финансовую поддержку.
– Наверное, трудно быть руководителем двух организаций? Насколько мне известно, вы также являетесь членом Комиссии по правам человека при Президенте России.
– Вовсе не трудно, тем более что разграничение финансовых и юридических полномочий необходимо для более четкой работы. Обе организации работают слаженно и дополняют друг друга. Приведу пример. Благотворительный фонд Каритас Франции перевел на счет «Гражданского содействия» 10 тысяч долларов на закупку гуманитарной помощи чеченским детям. Встал вопрос: где закупать продовольствие и медикаменты? В Москве – дешевле, но дорого везти. В Ингушетии – дороже, но выгоднее с точки зрения транспортировки. Нашли компромисс: закупить груз в Ставропольском крае (где находится пункт сети «Миграция и право»), предварительно переслав туда деньги по почте. Правда, не обошлось без накладок. С нашей почтой не соскучишься: с первого раза перевести деньги не удалось, и вся сумма вернулась обратно в Москву. Только со второго раза платеж все-таки состоялся. Теперь предстоит переправить груз в Чечню, пройдя все блокпосты, и распределить по детским домам.
– Если не ошибаюсь, Каритас – католическая организация. Какой у нее интерес в Чечне? Религиозная миссия?
– Прежде всего – это благотворительная организация, которая оказывает помощь тем, кто в ней нуждается, независимо от вероисповедания. Кстати, многие ее члены неверующие. Людей объединяет желание делать добро.
– И, очевидно, зарплата?
– Волонтеры не так много получают – у этих людей просто есть мотивация работать. Зарплата наших юристов, например, всего 7-10 тысяч рублей в месяц, в то время как в частной адвокатской конторе меньше тысячи долларов за одно дело не берут.
– Расскажите о наиболее удачном, с вашей точки зрения, судебном процессе.
– Мы выиграли дело у Правительства России, касающееся 510-го постановления. Если вы знаете, оно гарантирует компенсацию за утраченное жилье и имущество вынужденным переселенцам из Чечни. В нем фигурирует срок – с 12 декабря 1994 года по 23 ноября 1996-го. Компенсация выплачивается только тем, кто покинул Чечню в этот период. Однако это не единственное условие. Человек должен был встать на учет в Миграционной службе в этот же временной интервал.
– Насколько я помню, в 510-м постановлении нет ограничения срока регистрации в Миграционной службе.
– Совершенно верно – снятия этого ограничения добились именно мы. Благодаря этому 1800 вынужденных переселенцев смогли получить компенсацию, а это около 200 миллионов рублей из федерального бюджета.
– Не поделитесь секретом, как это удалось?
– Поставим себя на место людей, покинувших Грозный во время первой чеченской войны. Это, как я уже говорила, был конец 94-го, 95-й и 96-й годы. Многие оставили в разрушенных домах все свое имущество и вынуждены были скитаться по стране в поисках крыши над головой. Откуда они могли знать, что год спустя, то есть в 1997-м, выйдет 510-е постановление и ограничит срок регистрации в Миграционной службе? Многие даже не знали тогда о ее существовании.
– Подобные доводы не могут не убедить суд. А вы не пытались, в судебном порядке, разумеется, исключить из 510-го постановления этот пресловутый временной интервал: с декабря 94-го по ноябрь 96-го? Ведь ни для кого не секрет, что беспорядки в Чечне начались гораздо раньше этого срока, а закончились… Недавние события в Грозном свидетельствуют о том, что они явно не закончились ноябрем 96-го. Так вот, к нам в редакцию приходит множество писем от учителей, которые не имеют права на компенсацию из-за того, что покинули Чечню месяцем раньше или двумя месяцами позже установленного срока. «Легкомысленно поступили, не спросили у чиновников свыше, когда именно следовало спасаться из-под развалин» – цитата из письма. Подобная несправедливость возмущает. Человек остался без крова в результате вооруженного конфликта. С точки зрения здравого смысла государство должно компенсировать утрату жилья и имущества вне зависимости от того, когда именно произошла утрата.
– Абсолютно с вами согласна. Но, увы, несмотря на все наши попытки исключить этот пресловутый срок из 510-го постановления пока не удается. Один-единственный раз нам удалось отстоять в суде право человека на компенсацию независимо от срока выезда из Чечни. Но, повторяю, это единственный случай.
– Думаю, федеральные власти нескоро признают справедливость подобных доводов по одной простой причине: в этом случае им придется раскошелиться на сумму, значительно превышающую 200 миллионов…
– Аналогичная картина со вкладами в чеченских отделениях Сбербанка России. Представьте себе возможную, хоть и маловероятную ситуацию. Я приехала в Грозный, положила там деньги на книжку, не будучи жительницей этого города. Почему я не могу эти деньги взять – я их доверила Сбербанку! Почему и без того пострадавшие люди должны лишиться своих накоплений? Сейчас, правда, решением Минфедерации и Сбербанка проводится составление реестров вкладчиков. Однако это довольно странно: разве сберегательной книжки недостаточно? Отделения Сбербанка есть всюду по России. Таким образом, это единая структура – извольте отвечать за вклады. Реестры-то составляются, но вернут ли вкладчикам деньги? Люди обращаются к нам с этим вопросом, однако мы не в состоянии ответить.
– Какие еще вопросы волнуют ваших клиентов?
– Наиболее типичный: как получить статус вынужденного переселенца? На сегодняшний день лишь 15 процентов покинувших Чечню имеют этот статус.
– А остальные?
– А остальным власти предлагают добровольно вернуться в родные места, дескать там уже все спокойно. Из всего, что мы знаем о Чечне, ожидать, что люди добровольно вернутся на ее территорию, не приходится.
– Сеть «Миграция и право» весьма обширна, но, очевидно, есть и другие общественные организации, занимающиеся проблемами беженцев и вынужденных переселенцев? Вы с ними сотрудничаете?
– Разумеется. Как пример могу привести пятигорскую благотворительную организацию «Вера. Надежда. Любовь». С ее помощью мы переправляем в Чечню гуманитарные грузы. В этой организации работают чеченские беженцы, а ее руководитель – Ольга Плыкина – вышла из Грозного под артобстрелом. Тогда ей не удалось закончить юридический факультет Грозненского университета. Образование получила в Пятигорске, теперь помогает землякам.
– Последний вопрос, Светлана Алексеевна. Он весьма актуален для нашей аудитории, поэтому я должен его задать: сколько стоит юридическая консультация в сети «Миграция и право»?
Выбор читателей
Комментарии