«Моржи», на выход?

В омском парке «Зеленый остров» идет реконструкция. Мэрия радостно сообщает, что на уличной сцене теперь можно будет проводить мероприятия. Про то, что под сценой уже 15 лет идет активная жизнь, ни слова.

Хорошее дело – ремонт, думала я, скача по лужам Зеленого острова, стремительно превращающимся в озера. Странно только, что он не предусматривает строительства ливневой системы, и грязная вода по-прежнему будет сбегать в Иртыш, уже измученный варварским отношением к себе. Торопилась я в клуб зимнего закаливания и плавания «Омские моржи», самую известную оздоровительно-просветительскую организацию региона, неожиданными достижениями которой он гордится. Ее руководитель Евгений Житнов считает, что про клуб, которому в этом году исполнилось 55 лет, тоже забыли. Ему 84, он по-прежнему бегает по утрам в любую погоду, купается в проруби и ни на грамм не растерял инженерного мышления.

– Клуб на Зеленом острове живет с 1985 года, – рассказывает Евгений Михайлович. – В здании с бассейном под открытым небом отметили и 20‑, и 30‑летие. Но бассейн не выдержал сибирского перепада температур от – 40 до + 40 градусов, стал разваливаться. Слили воду, перестали отапливать. Легкоатлеты, бегуны разбежались, а мы остались. Холод переносим хорошо, место удобное – прямой выход к Иртышу.

В 2007 году, когда российское правительство разрешило продавать убыточные муниципальные предприятия, здание продали, сколько Житнов ни бился. «Моржей» выкинули на улицу, а бывший бассейн и по наши дни пугает окружающих разбитыми стенами. Спортсмены перебрались в другое строение. Точнее, под пустующую сцену-«ракушку», где в советское время крутили фильмы, а в новые времена проводили концерты так редко, что «моржи» пришлись кстати: нужны были «смотрители» за вандалами. Выделили им три гримерки по 8 квадратных метров, где они устроили раздевалки и склад оборудования. Отопления под сценой нет, но были вполне довольны. Кто не выдерживает, идет в баню, которая находится поблизости. Люди парятся, потом выскакивают на лед и ныряют в лунку. Евгений Михайлович смеется, что теплолюбивые соратники скорее «тюлени», чем «моржи». Сам он с товарищами обогревается только упражнениями и выдалбливанием проруби длиной 25 метров. Гвозди бы делать из этих людей. Я была однажды в обиталище «моржей» в разгар 50‑градусных морозов. С трудом держала диктофон обледеневшими варежками, с ужасом глядя, как рядом женщины переодеваются в купальники, чтобы поплавать в проруби.

Житнов долго выпрашивал у мэрии разрешение расширить помещения – 45 членам клуба было тесновато, особенно когда наезжали гости из других городов. Наконец, скинувшись, закупили на свои деньги керамзит, утеплители, стойки. Расширили «моржовую» до 80 метров, работая все лето. Бок о бок трудились люди разных профессий: и учителя, и медики, и строители.

– В декабре следующего года мы уже открыли сезон, участвовали в рождественском полумарафоне – бегали, обливались водой на морозе. Каждый район стал приглашать нас на праздники, спортивные мероприятия, как надо показать сибирскую закалку, так: «Моржи», на выход!» Однажды на стадионе соорудили «баню» – выскакиваем из двери, оттуда пар, а нас из брандспойтов поливают, – рассказывает Евгений Михайлович.

На полумарафоне познакомились с бегунами из Германии, и Житнову пришла в голову идея добежать командой «моржей» до Гамбурга. Немцы не поняли затеи, но через некоторое время позвонили: германские благотворители, собрав деньги, купили пять автобусов для омских детдомов. «Моржи» решили, что это шанс: доедут до Гамбурга, а оттуда побегут домой, одновременно перегоняя автобусы, на каждый по пять членов экипажа. Так получился первый международный благотворительный пробег. Правда, возникла проблема в разнице менталитетов. Бежать предполагалось летом, а зимой, когда Житнов обзванивал российские городки, чиновники еще не знали, в каком лагере найдется местечко для ночлега, какая школа не будет занята ремонтом. Немцы же просили договоры, телефоны, счета, фамилии встречающих. Неприхотливость «моржей» экономила деньги, но все равно каждый должен был заплатить по 8 тысяч рублей стартовых взносов, да и на дорогу до Гамбурга требовались средства. Написали прошения во все инстанции, и горсовет нашел предпринимателя, оплатившего половину. Пробежали почти 5000 километров, пригнали машины. В Омске их встретили с помпой, собрав детей из детдомов, которых даже покатали на автобусах.

– А через месяц-два к нам приходит контрольно-ревизионное управление и спрашивает: «Куда вы деньги дели?» – вспоминает Житнов. – Оказывается, для нас губернатор выделил 110 тысяч, а мы ни сном ни духом. Пошли разбираться в администрацию марафона, мы же под его эгидой бегали. Только кто ж нам признается?

Детдомовские дети больше автобусов не увидели. Их нужно было растаможить, но, по словам Евгения Михайловича, денег на это областное правительство не нашло. Куда уехали благотворительные автобусы, теперь уже никто не знает. Слухи об этом до иностранцев дошли, и Сибирский международный марафон, как и рождественский полумарафон, постепенно перестал пользоваться той популярностью, что прежде. Кроме прочего, бегунов не устраивали неподходящие дистанции, странный подсчет участников, вполне вписывающийся в гигантоманию чиновников. Житнов больше всего сокрушается, что до сих пор нет омичей, его выигравших, что многое говорит о качестве подготовки спортсменов и физкультурников, хотя в Омске есть академия этого профиля.

«Моржи» же, несмотря ни на что, продолжают свое дело, осваивая все новые виды оздоровления. В 2014 году решили сбегать на Олимпиаду в Сочи – всего-то 3600 км. С трудом добились одобрения Олимпийского комитета, после чего омские чиновники тоже закивали головами, дав разрешение по дороге рекламировать Омскую область. Но за свой счет.

– Мы хотели взять с собой по нескольку ребятишек из тех детских домов, которые не получили автобусы, показать им Олимпиаду, – опускает голову Евгений Михайлович. – И не виноваты, а будто мы их обманули. Забег устроен так, что один бежит определенное время, а сзади за ним автобус едет, так что не страшно. Целое лето дети с нами занимались, ездили на спартакиады, из кадетского корпуса тоже пацанов подтянули, планировали 15 человек потом выбрать. И билеты уже им купили, а меньше чем за месяц до старта вызвали в Министерство образования: в спальниках детям спать не положено, предоставьте меню, и вообще как бы чего не вышло. В итоге даже кадетский корпус не пустил мальчишек.

Четверо детей все же побежали с родителями, и это стало самым большим приключением в их жизни. Они и сейчас занимаются в клубе зимнего купания и закаливания, среди 120 «моржей» немало детей. Обычно приводят их родители, которые сами не хотят ни бегать, ни плавать. Но Житнов тверд: «Как так, дети будут закаляться, а мамы-папы смотреть? Только после вас». И вот что удивительно: родители помаленьку втягиваются, преодолев себя однажды. Друзья клуба из других городов, приезжая в гости, удивляются, в каких условиях занимаются омичи, умудряясь неуклонно прирастать командой.

И вот теперь «моржи» могут остаться даже без этого – спартанского, холодного – помещения, выстроенного своими руками и выстраданного своей работой. Власти решили реконструировать сцену, под которой «живут» «моржи», совершенно про них забыв.

– Эта сцена никому не нужна была 30 лет, – вздыхает Евгений Михайлович. – Теперь вовсю идет реконструкция Зеленого острова, но нигде не говорится, что с нами будет дальше. Парк перестраивается с одной целью – качать деньги, это я как инженер-проектировщик вижу четко. А какие деньги от спорта? Мы ведь даже туалета и отопления не просим, хотя разве плохо, если бы в парке был еще один туалет, кроме того, что находится на территории аттракционов, которые вечером закрываются?

Из ответа Министерства по делам молодежи, физкультуры и спорта области следует, что сцена вместе с «моржовой» передана в парк «Зеленый остров». Алексей Сокин, директор БУ Омска «Центр компетенций городской среды», у которого парк в управлении, отвечает прессе, что «моржи» в парке «всегда желанные гости, просто нужно будет немного потесниться, чтобы артистам было где переодеться». При этом, по словам Евгения Михайловича, на разговор с ним не идет. Побывал Житнов и на приеме у губернатора Александра Буркова. Окончательно расстроившись, понял: надо искать помещение. Только где? Место «моржам» нужно возле реки, а ничего более подходящего в Омске нет. Платить за аренду в соседних зданиях они не смогут: занимаются закаливанием люди небогатые, часто нездоровые, как когда-то сам Житнов. Грантов общественная организация не получает – никуда ее тематика не вписывается.

Надеялся Евгений Михайлович на Оксану Фадину, депутата Госдумы от Омской области. Но зря. Еще недавно бывшая мэром Омска, после встречи она написала в Телеграме: «Вот «моржи» просят сохранить и реконструировать их «обитель» для закаливания – пристройку к сцене и саму сцену… Еще задолго до настоящего момента Алексею Сокину говорилось, что сцена в статусе временного сооружения отсутствует на кадастровой карте как объект капитального характера. И прежде чем приступать к реконструкции, надо уточнить признаки капитальности и, как следствие, правовых оснований расходования средств хоть инвестора, хоть бюджетных. Пока этих оснований нет… Надо обеспечивать преемственность духовных ценностей парка, но признавать, что историческое наследие на полулегитимных основаниях уже не может вписываться в современное пространство и отвечать запросам современной жизни».

У меня для омской власти две новости, как водится. Хорошая: в конце июля пятеро участников омского клуба «Омские моржи» совершили восхождение на Казбек и Эльбрус. Информация об этом разлетелась по всей стране: «моржи» с удовольствием создают положительный образ сибирского города. А теперь плохая: возможно, эта новость была последней из хороших…

Наталья ЯКОВЛЕВА, Омская область