«Мне жизнь спасли ваши занятия!»

Владимир Дружинин стал особенно популярен в столице после завершившегося недавно конкурса «Учитель года Москвы», когда на финальном празднике в киноконцертном зале «Россия» ему, преподавателю ОБЖ московской школы № 709 вручили специальный приз за военно-патриотическое воспитание учащихся.

Дружинин известен и коллегам из других регионов, потому что каждое лето работает заместителем главного судьи престижных Российских состязаний по военно-прикладным и техническим видам спорта. У него хорошая подготовка (в свое время закончил тренерский факультет Академии физической культуры) и практический опыт.

Трудится Владимир Петрович в кадетском классе обычной общеобразовательной школы и убежден, что это наилучший вариант, так как нет изоляции детей в отдельном учебном заведении, а есть интеграция среднего образования и гражданского, военно-патриотического воспитания. Его кадеты-жуковцы известны всей Москве, а опыт Дружинина считают ценным, достойным широкого распространения. Он водит своих питомцев в походы, приобщает к военно-прикладным видам спорта. Не удивительно, что после окончания школы многие ребята идут в армию, поступают в военные вузы. Они хорошо знают, что их ждет и готовы к этой ратной работе, многое умеют и могут. Все это – заслуга их педагога.

Позиция Дружина: «Мы должны научить детей любить свою Родину, свой город, свой дом и двор, друг друга, пока мы сами еще не забыли, как эту любовь можно проявить».

Владимир Петрович рассказывает об опыте своей работы читателям «ВО».

Вечер встречи выпускников в школе. Шум, веселье, радость встречи, нескончаемые: «А ты как?», «А помнишь?». На меня смотрит стройный, высокий парень, улыбается, спрашивает: «Вы меня не узнаете, Владимир Петрович?»

Тяну паузу, вспоминаю: «Витя Трушкин, ты?» Ну, конечно, это он, мой ученик. Лет 10-15 назад школу окончил. Как я мог не вспомнить сразу?!

«А я вас никогда не забывал, – говорит Витя. – Ведь вы мне жизнь спасли. Вы и ваши занятия!»

И рассказал: «В первую чеченскую войну я участвовал в боевых действиях. Тяжело было. Но все равно легче, чем другим бойцам. Такие салажата попадались. А у меня сказывалась все-таки подготовка на уроках НВП, полевые занятия, походы…. Однажды бандиты загнали нас в ловушку. Прижали к ущелью, а склон его такой, что только парашют может выручить. Они были настолько уверены в неприступности отвесных скал, что со стороны ущелья даже охрану выставлять не стали. Некоторые бойцы запаниковали: «Все, кранты, сдаемся, не прорваться…» Но я вспомнил ваши слова о том, что в любой безвыходной ситуации бывает как минимум два выхода. Убедил всех в этом. Без страховки мы спустились по вертикальной стене, все тогда вышли. Помогло то, что еще в школе сталкивался с экстремальными ситуациями, да и горная подготовка здорово пригодилась. В общем, все выжили. Спасибо вам!»

Мы еще долго говорили с Трушкиным. И только когда расстались, с запозданием пришла радость, даже какое-то необузданное ликование: значит, не зря бродил с ребятами по подмосковным болотам, по горам Северного Кавказа. Вспомнил, каким смешным и беспомощным выглядел когда-то Витя на первом практическом занятии. Он и его товарищи учились, наверное, тогда в шестом или седьмом классе. Мы выбрались в лес, и только я начал занятие, как хлынул холодный осенний ливень. Кеды, кроссовки, одежда тут же промокли насквозь, зуб на зуб не попадает. Кто-то заныл: «Зачем нам это надо было, сидели бы дома».

Попытался заставить ребят развести костер. Бесполезно: они только беспомощно ломали мокрые спички о размякший коробок. Сам развел костер под дождем, чем необычайно удивил их. Но чтобы поддерживать огонь, нужен хворост. Отправил их в лес за хворостом, а они пару шагов в сторону сделали, потоптались на месте и опять к костру жмутся. Холодно. В тот момент еще не понимали, что пассивность, бездействие могут быть в прямом смысле слова губительны для их здоровья. А еще они тогда думали: если сам не сможешь что-то сделать, сломаешься, кто-то другой непременно доделает твое дело, создаст тебе комфорт и безопасность.

Я довольно жестко поставил условие: без дров к костру не подходить. Тогда ребята, втянув голову в плечи, на негнущихся ногах, отправились за дровами. Они доходили до первого кустика, отламывали тоненькую веточку и, гордо держа ее перед собой, спешили к костру. Огонь мы все-таки сохранили, а потом натянули большой тент и умудрились под проливным дождем обсохнуть, высушить мокрую одежду. И со смехом вспоминали свою недавнюю беспомощность.

В тот день мы все вместе и сделали важный вывод о том, что не бывает безвыходных положений, что в экстремальной ситуации нельзя поддаваться панике, а нужно, проанализировав ситуацию, попытаться найти минимум два выхода. И, избрав лучший, приступить к исправлению критического положения, действовать активно, не рассчитывая на благоприятное стечение обстоятельств. И всегда помнить, что каждый в ответе за тех, кто рядом. Не допускать действий, которые вызовут сомнения окружающих в твоей уверенности, профессионализме. А чтобы научиться действовать умело, профессионально, и даны уроки ОБЖ.

Но в кабинете, на пальцах трудно объяснить, какую угрозу представляет разбушевавшаяся стихия. Даже вызубрив учебник, нельзя научиться оказывать первую помощь. Большой объем знаний не научит переносить тяготы и невзгоды армейской жизни. Необходима практика – реальные ситуации, когда благоприятный исход событий зависит от воли и умения ребят. Но при этом руководитель должен четко контролировать и направлять развитие ситуации. Вводные команды должны быть сложными, но выполнимыми. Перед началом практической деятельности необходимо подробно провести инструктаж по технике безопасности, а по окончании – анализ работы каждого участника группы. Позднее я припомнил, что Витя, оказывается, за свою жизнь спас не первую группу.

Когда он и его товарищи учились в старших классах, мы совершили поход по Северному Кавказу. Неожиданно в конце марта ночью выпал мокрый снег, так много, что к утру палатки прижало его тяжестью почти до земли. Утром глаза открываем, ничего понять не можем: крыша палатки – на лицах. Выбрались, огляделись, спали-то, оказывается, чуть ли не в сугробах. Разумеется, порезвились, поиграли в снежки, позавтракали, собрались в путь. И тут совсем недалеко от места ночевки обнаружили чей-то другой лагерь -призрак. Палатки снегом завалены, мокрые спальники почему-то выброшены на улицу, костра не видно. Ни звука, ни души. Бросились к палаткам. Слава Богу, люди есть и все живы. Оказалось, это детская группа из города Кириши впервые выбралась в горы. Опыта и подготовки у них никаких, в межсезонье отправились в горы кто в резиновых сапогах, кто в кедах. Первые же трудности ребят сломали, а снегопад просто добил. Горе-руководитель ничего не мог сделать, ребята на просьбы и команды просто не реагировали. Их из палатки достаешь, на землю ставишь, а они на снег валятся. Переохлаждение – страшная штука.

Напоили ребят чаем, вернули к жизни. Но в горах им делать было нечего, надо спускаться, но одних отпускать очень опасно. Решили для спуска этой группы набрать добровольцев. Вызвались все, пришлось желающих отсеивать. Начали готовиться к спуску. В тот момент бросилось в глаза, как изменились, сразу повзрослели недавние «шалопаи», которые еще утром баловались, дурачились, играли в снежки. Тот же Витя Трушкин, разбирая чужие вещи, наставительно ворчал: «Ну вот, «чайники», с консервами в горы потащились. Это выбросить, это выбросить, это выбросить, это оставить, пригодится». Облегчили чужие рюкзаки и, взвалив большую часть груза на свои плечи, начали спуск. Уже в темноте вывели ребят к населенному пункту и сразу же обратно. Решили идти без привалов и под утро оказались в лагере. А там, оказывается, никто не спал. Ждали тех, кто глухой ночью месил грязь на кавказских перевалах. Радость, объятия. Сразу чаем напоили. Встретили ребят как победителей.

Победителями были все. Все, кто, одолев равнодушие и усталость, помог совсем незнакомым людям справиться с бедой. Даже не помню, сказали нам «Спасибо!» или нет. Да и ладно. Ведь не это главное. Не ради благодарности мы учим ребят преодолевать свои слабости, стойко переносить невзгоды, не задумываясь, приходить на помощь тем, кто в ней нуждается.

В нашей школе хранятся копии писем ее выпускника Сергея Боярина. Писал он своей маме с последней чеченской войны, но чтобы не волновать ее, рассказывал, что служит под Челябинском. Такие пронзительные и нежные письма московского мальчишки, который по воле судьбы оказался в настоящем аду. Слова «Мама», «Мамочка», «Мамуля» Сережа всегда писал с большой буквы.

«Мамуля, твой день рождения для меня святой праздник. Ты не подумай, что я про него забыл. Мамуля, Солнышко, самая моя любимая и самая лучшая Мама, поздравляю тебя с днем рождения, правда, уже с прошедшим, но лучше поздно, чем никогда. Мама, желаю тебе счастья, всего наилучшего, и чтобы ты всегда была такой же красивой и молодой, как сейчас. Я тебя люблю».

Вот одно из последних писем Сергея: «…из нашей роты 15 ноября увольняются последние дембеля. Земляк мой, один-единственный, который из Солнцева, 11 ноября уволился. На дембель проводил я его как полагается. Даже тоска на душе появилась какая-то, особенно когда он билет на Москву показал. Да ну и ладно, мне тоже не так уж много осталось потерпеть… Пока, люблю, целую, ваш покорный слуга Боярин Сергей Александрович. Постскриптум: Я, наконец, сумел понять,/Как дорого и свято./Звучат слова родная Мать/ Для русского солдата. Да поможет вам Бог».

Когда до конца службы оставалось всего 2 месяца, пуля бандитского снайпера оборвала жизнь Сережки Боярина. Погиб славный московский мальчишка, нежный и любящий сын. Сколько таких ребят, совсем юных, неопытных, необстрелянных погибли нелепо на полях военных конфликтов. Погибли наши дети, которые так и не научились бороться, сражаться за свое выживание.

Я смотрю на нынешних мальчишек и думаю: «Дорогие мои мальчишки! Выживайте! Стиснув зубы и используя малейший шанс, выживайте! Преодолев непреодолимые препятствия, выживайте! И живите долго и счастливо. А я помогу вам в этом, научу вас всему. Ведь я – преподаватель Основ безопасности жизнедеятельности».