Мир изменился, знатоки остались прежними. Леонид КАНЕВСКИЙ

Когда смотришь на Леонида КАНЕВСКОГО, складывается впечатление, что внешне он не меняется. Практически таким же он был и в «Городе мастеров», и в «Бриллиантовой руке», и в знаменитом телесериале «Следствие ведут знатоки». Ну может, разве виски посеребрила седина. Об этом замечательном актере можно сказать, что кого-кого, а уж его старость точно дома не застанет. Большую часть времени Каневский проводит в самолете: из-за программы «Следствие вели…», которая с 2006 года регулярно выходит на НТВ, он стал больше времени проводить в Москве, чем в Израиле, где совместно с режиссером Евгением Арье участвовал в создании драматического театра «Гешер» (в переводе с иврита «мост»).

– Леонид Семенович, как по-вашему, почему телесериал «Следствие ведут знатоки» пользовался такой популярностью? Ведь там не было ни сумасшедших погонь, ни драк, ни бесконечных убийств…

– Может, именно поэтому! Наши герои – нормальные люди, не «менты» (пусть простят меня коллеги из современного сериала). У них свои принципы, к примеру, уважение к преступнику. Для них главным было выяснить, почему человек стал на преступный путь, помочь ему найти путь исправления. У Георгия Мартынюка, который играл Знаменского, был реальный прототип, мой Томин был сборным, я собирал его сам: по каким-то отдельным штрихам, мелочам… Все это я позаимствовал у вполне конкретных людей. Кто-то характерно щелкал пальцами, кто-то по-особому потирал подбородок. Но у моего героя, конечно же, в основном моя энергетика. Потом, роль писали именно под меня.

– Вас утвердили без проб?

– Нет, пробы были. Но дело в том, что режиссер сериала Вячеслав Бровкин на базе нашего Театра на Малой Бронной, где я в то время работал, делал много телевизионных проектов, так что меня с Георгием Мартынюком знал хорошо, ему были известны наши возможности. Кстати, на роль Томина было много претендентов из нашего же театра, но Бровкин отстоял именно мою кандидатуру. Потом к нам присоединилась Элла Леждей, сыгравшая Зиночку Кибрит: у ее героини, кстати, тоже был реальный прототип. С нами постоянно работали специалисты-консультанты. Нам повезло, с самого начала мы встретили настоящих профессионалов с Петровки, людей, которые работали не за страх, а за совесть. За работу им платили очень мало, но они все-таки делали свое дело из чувства ответственности, осознания своего долга и по призванию. В нашем фильме нормальные люди, человеческие отношения. За двадцать с лишним лет, в течение которых снимался и шел сериал на телевидении, мы не только сами сроднились со своими персонажами, но стали родными и близкими людьми телезрителям. Об этом нам много раз говорили на творческих встречах, писали в письмах. Наша работа была отмечена многочисленными грамотами, почетным знаком «За содействие МВД России».

– Какие отношения у вас сложились с сотрудниками правоохранительных органов?

– Нормальные. Особенно хорошо ко мне относились сотрудники Госавтоинспекции. Меня они останавливали только для того, чтобы пообщаться. Но, надо сказать, я старался не нарушать правила дорожного движения. Когда «знатоки» ездили с творческими встречами, нас встречали как самых дорогих гостей! Зная, что я заядлый парильщик, специально для меня готовили баню.

– Как вы отреагировали на предложение сняться в продолжении сериала «Следствие ведут «Знатоки. Дело №24. Пуд золота»?

– Когда мне позвонили в Израиль, первая реакция была: разыгрывают. Но потом выяснилось: действительно, такое решение есть. Мне прислали сценарий. Когда я его прочитал, подумал, что может получиться неплохой сериал, и дал свое согласие сниматься. Пришлось вспомнить уже ушедшее время, когда приходилось мотаться по всей стране с гастролями и выкраивать время на съемки. Конечно, «Знатокам» возвращаться было очень непросто. На телевидении конкурентов огромное количество, не то что в советские годы. А ведь нужно было еще и соответствовать уровню тех, прежних «Знатоков».

– Ваш Томин за это время изменился…

– Конечно же, он стал старше, умудреннее, уже не таким резким, более спокойным, менее заводным. И Знаменский Мартынюка тоже стал другим: более серьезным, жестким. Но по сути наши герои остались прежними нормальными людьми, несмотря на то что за прошедшие годы мир вокруг очень изменился, стал совершенно другим. Снимали и в знакомых стенах Петровки, и в Министерстве МВД, и в тюрьме, где, правда, в это время «жильцы» отсутствовали.

– Трудно было вашей коллеге Лидии Вележевой? Ведь ей пришлось заменить Эллу Леждей.

– Очень нелегко. Элла была потрясающей женщиной. Знаковая фигура: прищуренный глаз, всегда тайна… Но у Лиды все получилось.

– Об актере у зрителей впечатление складывается по его ролям. Вам пришлось сыграть самые разные характеры: темпераментного восточного человека в «Бриллиантовой руке», остроумного Томина в «Знатоках»…

– Я такой, как мои герои. И темпераментный, и ироничный, и на себя смотрю с таким ироничным прищуром.

– В 2006 году вы стали продолжать на НТВ свои «следственные эксперименты» в передаче «Следствие вели с Леонидом Каневским».

– Мне позвонили с предложением стать ведущим телепередачи, где речь шла бы о наиболее громких делах советского времени. Я поставил условие, что это будет мой сегодняшний взгляд на те дела минувших дней, на ту эпоху, мое отношение, моя интонация. У меня должно быть свое мнение, возможность высказывать свою версию произошедшего. Мне не хотелось работать в криминальной программе. Пообщавшись с продюсерами, мы пришли к взаимному согласию. К тому же мне повезло: я работаю с замечательной командой: журналистами, операторами, режиссерами. Рейтинг у передачи достаточно высокий, причем особенно важно, что ее с интересом смотрит молодежь.

– Такое впечатление, что ко многим преступникам вы относитесь даже с каким-то сочувствием.

– Я отношусь ко многим из них и с сочувствием, и с уважением, особенно к тем, кто пострадал невинно. К сожалению, то странное и сложное время перекрутило многих по-настоящему талантливых людей. Кто-то не выдерживал и во зло применял свои таланты в криминальных структурах. О том же директоре знаменитого Елисеевского гастронома Соколове, о котором я не раз рассказывал в своей передаче, многие его знакомые и друзья отзывались как о хорошем человеке, которого просто подставили и расстреляли. Или передача об оружейнике, пытавшемся доказать, что его оружие необычное, заслуживает внимания профессионалов. Когда от него все отмахнулись, он решил пойти другим путем, криминальным… И таких много. Как же к ним не относиться с сочувствием и уважением? Но когда мы показываем нелюдей, я с особенным удовольствием говорю о них уничижительно.

– Дома, я слышал, у вас много цветов, зелени…

– Видимо, у меня это наследственное. Отец был крупным специалистом по технологии переработки фруктов и овощей, мечтал, что я или мой старший брат Александр пойдем по его стопам. Отец часто брал меня с собой на фабрики, в колхозы, где я с большим удовольствием ел, пил, пробовал… Так продолжалось класса до седьмого. Именно тогда я стал посещать драматический кружок при клубе МВД. Пропадал на репетициях, в доме появился Станиславский, и папа понял, что никто из детей по его стопам не пойдет. Потом я поступил в Щукинское высшее театральное училище, стал профессиональным артистом. Так вот, на своем балконе я развел настоящие джунгли, рукотворный цветник, увлек этим и жену.

– У вас очень крепкая, спортивная фигура.

– Я когда-то занимался борьбой, греблей, да и сейчас регулярно делаю зарядку, посещаю тренажерный зал. Надо поддерживать физическую форму, нельзя распускаться. Мне иногда приходится раздеваться на сцене, и совсем не хочется, чтобы зрители кривили лицо от увиденного.

– Вы кажетесь очень спокойным человеком…

– Вот тут вы ошибаетесь. Я могу быть вспыльчивым и взрывным. Правда, сейчас стал все-таки поспокойнее. Это на меня жена повлияла. Когда я заводился, она замолкала и пережидала мой взрыв. И постепенно я научился себя останавливать и сдерживаться. Наша встреча с Анной была предопределена моим братом Александром. Он писал программы для популярного киевского дуэта – Тарапуньки и Штепселя. Ефим Березин, игравший Штепселя, был отцом моей будущей жены. Брат нас и познакомил. Аня жила в Киеве. Мы встречались восемь лет, правда, виделись редко, я летал к ней. Когда снимался в «Бриллиантовой руке», после ночных актерских посиделок становилось скучно, и я ей звонил… Вместе мы уже больше тридцати лет. Аня очень хороший психолог, очень точно чувствует людей. Кстати, все мои друзья стали ее друзьями. Мы с женой постоянно вместе. Аня уже много лет работает моим пресс-секретарем.

– Кто в вашей семье главный?

– У нас в семье нет главных, все вопросы решаем вместе, так что ссор у нас, тьфу-тьфу, не бывает.

– Леонид Семенович, вы верите в приметы?

– Я, как и многие артисты, человек суеверный. И в приметы тоже верю. Например, что-то забыв и возвратившись, обязательно смотрю в зеркало, если роняю текст роли, сажусь на него. Если чешется левая рука – это к деньгам. Надо эту руку поцеловать и спрятать за пазуху. Соль нельзя передавать из рук в руки – это к ссоре. Соль надо брать только со стола. Но при этом не верю в черную кошку. В Израиле, кстати, очень много кошек различных мастей, к ним там очень хорошо относятся.

– Наверное, и талисман у вас есть?

– Когда-то дочка мне подарила маленького львенка, сказав: «Пусть он тоже посмотрит, куда ты сейчас едешь». С тех пор львенок сопровождает меня во всех моих поездках.

Леонид КАНЕВСКИЙ