Миндальное дерево расцветет

Был такой советский мультфильм замечательных сестер-мультипликаторов Зинаиды и Валентины Брумберг – «Кентервильское привидение», многие его наверняка помнят и любят. Он снят по одноименной новелле Оскара Уайльда, английского писателя, поэта, эстета и драматурга, и повествует о, собственно, самом привидении и его знакомстве с новыми владельцами Кентервильского замка.

Уайльд – один из самых известных в России английских авторов. Его пьесы всегда присутствуют в репертуаре того или иного театра, а его единственный и великий роман «Портрет Дориана Грея» до сих пор с интересом изучают как взрослые, так и подростки. Но стоит вспомнить один эпизод из жизни писателя, и подобная его популярность в современной России начинает приобретать какой-то едкий окрас исторической иронии.

Общеизвестен судебный процесс, произведший настоящий резонанс, когда известного к тому моменту (1895 год) Уайльда обвинили в «непристойном поведении».

Стоит отметить, что дело было в чопорной Великобритании времен заката Викторианской эпохи. В то время тема секса была табуирована в искусстве, хотя при этом в Лондоне процветала проституция, распространялись порнографическая литература и фотокарточки и т. д. Но многие англичане предпочитали, что называется, не выносить сор из избы, притворяясь друг перед другом почтенными семьянинами, хотя сами могли быть давними клиентами жриц и жрецов любви. Об этом лицемерии и написан роман Уайльда: порок, тщательно скрываемый внешним благообразием. В России, кстати, на подобную тему напишет позже Александр Куприн свою ужасающую повесть «Яма».

Но сам Уайльд совершил роковую для себя ошибку: его личная жизнь получила огласку. Как это произошло? И, может, это была не ошибка, а подвиг? Или хотя бы попытка не притворяться?

Уайльд уже в 1880‑е был известной литературной фигурой, читал в США и Франции лекции по искусству и эстетизму, манифест которого он позже поместит в начале своего нашумевшего романа. В 1890 году издается «Портрет Дориана Грея», а в 1891 году Уайльд знакомится с Альфредом Дугласом (но известен он больше как Бози), который выразил писателю свое восхищение романом. Постепенно эта дружба перетекла в романтические отношения, несмотря на то что Уайльд был женат. Это была любовь, которой он не смог сопротивляться.

Хотя любовью эти отношения были только для Уайльда. Бози воспринимал писателя как того, кто сможет не только обеспечить ему ленивую и богатую жизнь, но и раскрыть двери в большую литературу. Бози был нарциссом и диктаторским эгоистом. Непонятно, мог ли этот человек хоть кого-то любить. Зато ненавидеть и презирать он умел точно, а именно своего отца.

Джон Шолто Дуглас, или маркиз Куинсберри, – отец Бози, не уступавший своему отпрыску в дурном характере. Поначалу слухи о связи своего сына с Уайльдом маркиз принимал за клевету. Он даже познакомился с писателем, и тот произвел на него весьма приятное впечатление. Но, когда у него в руках оказалась переписка Бози с Уайльдом, он ошалел от ярости. В какой-то момент Куинсберри подослал через третьих лиц Уайльду оскорбительную записку, в которой косвенно обвинял того в распущенности. По наущению Бози, который, как уже писалось, своего отца ненавидел, Уайльд подал на Куинсберри в суд, обвинив в клевете.

3 апреля 1895 года начался судебный процесс, Уайльд против Куинсберри. Близкие друзья писателя уговаривали его уехать, замять дело, но тот остался в Лондоне, видимо, ожидая легкой победы. Но суд пошел не так, как ожидалось. Уайльд провоцировал суд присяжных своими остроумными, но неуместными ответами, и из его ответов становилось очевидно, что писатель действительно предпочитал мужчин. Куинсберри был оправдан, а Уайльда арестовали по обвинению в непристойном поведении. В тогдашней Англии за это могли посадить на срок до двух лет.

Уайльда признали виновным и приговорили к двум годам тюрьмы. Бози в это время уехал из Англии и, как известно, ни разу не навестил своего любовника. Уайльд был теперь не нужен Бози, он был жалок, а значит, по мнению Бози, достоин презрения. В тюрьме Уайльд написал свое известное письмо De profundis, в котором раскрывается вся мерзостная натура Бози, который даже после смерти Уайльда поливал имя писателя грязью. Обидно ему было запомниться людям лишь жестоким и неудачливым любовником великого писателя.

В 1995 году, спустя сто лет после судебного процесса, в уголке поэтов Вестминстерского аббатства установили памятную доску Оскару Уайльду. Таким образом, страна словно бы принесла запоздалое извинение своему классику. Ведь очевидно, что именно тюрьма стала причиной ранней смерти Уайльда.

Тут можно вернуться к Кентервильскому привидению. В новелле оно ведет себя агрессивно, всячески пытаясь напугать пришлых. Но внезапно оно сталкивается с отточенной системой отношений. Отец семейства оставляет пузырек машинного масла на столике, чтобы цепи привидения не грохотали по ночам. Мать думает, что у привидения несварение, и предлагает ему желудочную микстуру.

И вроде бы привидение злое, люди вокруг хотят как лучше, предлагают различные средства, но все это не то. Все блекло, прозаично, механично.

К чему я все это? К тому, что не стоит дожидаться момента, пока очередному маленькому Уайльду установят памятник, вместо того чтобы помочь. То явление, из которого многие в современной России стремятся соорудить чучело всех человеческих грехов, может обитать в любом вашем родственнике, друге или ученике. Это, вопреки мнению многих людей, не выбирают, как и цвет глаз. Система хочет вычеркнуть этих людей из жизни: «Пусть делают что хотят за закрытыми дверями». Политики ехидно разглагольствуют о том, что такие люди возглавляют театры, что им присуждают государственные премии и т. д. А что делать тому, кто родился таким где-нибудь в маленьком городке Урала? У кого нет связей, денег, государственных премий?

Можно по-разному относиться к этому, но надо стремиться к пониманию и любви. Конечно, можно продолжать лелеять свое фарисейство, ссылаясь на Библию. А можно помочь подобной душе стать счастливым человеком, можно уберечь от травли или неосторожных поступков. Кто знает, может быть, тогда в нашем мире произойдет что-то, что произошло в уайльдовской новелле: сухое миндальное дерево расцветет.