«Менуэт учтивый танцевать»…

До менуэтов ли тут, воскликнет изумленный читатель, вспоминая перечень всех сегодняшних бед учительства. Ну пусть не менуэт. Я – об учтивости. Право же, так и чудится, что речь пойдет о некоей допотопной одежке, хранимой в прабабкином сундуке.

И все же именно галантность, учтивость становятся остросовременными – если хотите «гламурными». Причем не за счет упаковки в глянец, а, напротив, за счет простоты и незатейливости «костюма». Впрочем, в яркую галантность нынешняя школьная и студенческая молодежь без всякого понукания сама очень любит играть, устраивая в лесах и парках ролевые, исторические (реконструкционные) игры. Турниры, костюмы, фехтования, балы…

Но и не о балах я. А вот о той самой казенной школе. Каких только стилей общения педагогов с детьми психологи не напридумывали! Но нет там ни слова о том, о чем я толкую. Может, оттого еще, что учтивость, галантность, великодушие тут уже не просто демократизм, а некий аристократизм духа.

…Для меня самой выбор был сделан в школьные годы: кумиром моим стал элегантный, изящный, учтивейший Евгений Николаевич (Евген), учитель английского языка, а вовсе не та миленькая белокурая практикантка, что сразу же после звонка с урока повисла у нас на шее: «Ой, ребятки, я вас так люблю, а я сегодня так боялась первого урока!» И много чего она еще трещала, и это было мило, но она совсем не замечала нашего снисходительного отношения к ней.

Дело не в дистанции, а в том, чем она, дистанция эта, будет наполнена, каким отношением? И, самое главное, будет ли она выстроена «от ребенка» или «от взрослого» ради удобства учителей держать дисциплину или демонстрировать свой излюбленный стиль.

Итак, учтивость, а не просто вежливость (которая может быть и холодной, обидной, в то время как в слове «учтивость» так и слышится теплота участия); и даже не само по себе уважение личности ребенка, его прав и т.д. (что все же слегка отдает судебным заседанием, регламентом и уставами и потому тоже может быть вполне холодным, внеличностным).

Нет. Учтивость предполагает отношение к ребенку как к особе царственной – недаром же величайшие гуманисты ХХ века летчик Антуан де Сент-Экзюпери и доктор Корчак так царственно именовали своих героев: «Король Матиуш», «Маленький принц»… И лишь осторожная учтивость автора-взрослого позволяла вести равноправный разговор с Принцем и с Матиушем.

Помню школу в Гурзуфе, почти патриархальную, где эта учтивость стала обычной нормой, ее и не замечают, как воздух, которым дышат. Пятиклассники при мне степенно вели спор (вернее даже, беседу) о природе добра и зла, о Герострате и Македонском и вмиг останавливались, едва заметив желание высказаться другого собеседника.

Столь же учтиво относились в этой школе к книгам. Никаких конференций, обсуждений, ибо чтение – процесс глубоко интимный. Все, что позволяет себе пожилая библиотекарша, – это система закладок. Прочел интересное место, заложи закладкой. И тебе будет в конце интересно узнать, что так зацепило тебя в книге, и уж, конечно, следующий читатель будет гадать, что на этой странице такого ценного. Впрочем, строгая библиотекарша считает неучтивым извечный вопрос малышу: кем ты хочешь стать? Считает это оскорблением его суверенитета. С той же целью директор одной ульяновской школы на бесконечные ребячьи вопросы «А можно..?», еще не дослушав, кивал головой: «Можно». – «А как?» – «Не знаю», – спокойно поднимал плечи. И как-то все эти «а как?» сами собою разрешались. Учтивость взрослого никогда не торопит ребенка.

Ну а причем тут танец менуэт?

Да просто в очень давнее время, летом в середине 70-х годов, я вывезла свой клуб «Алый парус» в гости к дружественному коммунарскому отряду в Карелию. Отношение между московскими снобами, мальчишками-критиканами и местными девчатами никак не складывались, вплоть до девчачьих слез. Тогда мы и решили срочно провести «День рыцаря». С вечера девицы отправились втайне собирать букеты и готовить наряды, мальчишки же всю ночь тоже втайне лили из стеариновых свечей крохотные сердечки, пронизывая их веревочкой. А наутро две шеренги обменялись дарами, причем сердечко надобно было повесить на шею «даме сердца». Встали в пары, разодетые в пышные наряды, и за две минуты выучили этот чудный танец – менуэт в сопровождении старинной музыки и красивых слов.

…- Как странно видеть вас рядом,

Думал, вас в мире больше нет.

Все думал, с кем же я стану

Танцевать танец менуэт…

– Милый друг, ну-ка, дайте мне руку,

Чересчур скользкий здесь паркет.

Целыми днями будем мы с вами

Танцевать учтивый менуэт.