Люди и профили. «Человека, человека давайте мне!»

Прошедшим летом мне посчастливилось познакомиться с одним из самых блистательных людей, с которыми меня сводила жизнь, – Валентином Григорьевичем Деминым. 9 лет он был помощником Генерального прокурора СССР. Я не встречал человека, так много знающего о том, что происходило в стране. И с такой феноменальной памятью. Всю русскую поэзию, не только классиков, но и поэтов второго и третьего ряда, он знал наизусть. Кандидат в мастера по шахматам. Перенесший тяжелейший инфаркт, он излучал поразительное жизнелюбие и бодрость духа.

Комментарий «УГ»На этом разговор о профилях не закончен. В следующем номере «УГ» читайте специальный выпуск «Модернизация: шаг в будущее», посвященный профильному обучению.

И вот однажды во время нашей прогулки Валентин Григорьевич обратился ко мне: «То, что я скажу вам сейчас, вы можете передать кому хотите и, если это вам нужно, назвать мою фамилию. Самое горькое для меня в современной жизни то, что из нее уходит литература. Вот я, простой сельский парнишка, приехал в Москву и поступил в МГУ. В соседней комнате общежития жил другой сельский парень – Миша Горбачев. Я смело могу сказать о себе, что я образованный человек. И этим прежде всего я обязан русской литературе. А без литературы – голый практицизм, холодный расчет, безыдеальность, примат средств над целями. Обесчеловечивание жизни».

Ну хорошо, это говорил юрист, гуманитарий. Но дома меня ждало большое письмо от читателя моих статей, человека другого поколения и к тому же, как теперь говорят, технаря. И в этом обширном письме он мне пишет: «Без высоких духовных проявлений, без искусства жить просто НЕЛЬЗЯ, и выжить без него люди не смогут, это смерть».

А приехав в Москву, я познакомился с проектом нового учебного плана, в котором часы на литературу в старших классах были сокращены вдвое. И даже в гуманитарных профильных классах их осталось меньше, чем в тех же классах сейчас. Какая поразительная недальновидность! Какое непонимание того, что происходит в стране и мире! Какое игнорирование того лучшего, что было в опыте прошлых десятилетий в отечественной школе!

Так получилось, что вот уже восьмой год в школе, где я преподаю, существуют два десятых и два одиннадцатых класса, которые готовят учеников по договору с медицинскими институтами. Так что для меня медицина и по этой причине – близкая тема. И огромное впечатление произвела на меня книга знаменитого американского кардиолога Бернарда Лауна «Утраченное искусство врачевания». «Оглядываясь на 45 лет моей практики, я вижу, что нечто нужное, как воздух, вот-вот исчезнет. Порой кажется, что медики заключили с дьяволом сделку Фауста. Трехтысячелетняя традиция нерушимого доверия между пациентом и врачом, похоже, уступила место новому виду отношений. На место исцеления явилась сумма манипуляций: менеджмент вытеснил заботу о больном, искусство выслушать страждущего уступило место медицинским технологиям. Доктора больше не адресуются к личности больного – они озабочены фрагментами, «не так работающими биологическими системами и органами». Сам человек «выключен» из игры, его как бы нет на сцене». Врачи, по мнению автора этой книги, стали «легко управляемыми купцами от здравоохранения». Главными стали технологии и механизмы. И «бесчеловечность оправдывают, как неизбежную плату за научную медицину».

Не мне судить об американской медицине, успехи которой бесспорны. Не мне обвинять наших врачей: так много я видел среди них настоящего, подлинного. Но что великая традиция русской медицины – лечить не только болезнь, а прежде всего больного – усыхает, это бесспорно.

И когда я иду на урок литературы в наши «медицинские» классы, я прежде всего думаю о формировании человеческого подхода к человеку. Так что ж, теперь мне в связи с тем, что в этих классах литература станет непрофильной, ограничиться поверхностной информацией о произведениях, без сопереживания, без соразмышления, без споров и обсуждений, без чтения самих текстов?

Когда я слышу и читаю про профильные школы, необходимость которых я, конечно, понимаю, я вспоминаю слова Ильи Ильича Обломова из романа Гончарова: «Человека, человека давайте мне!». Литература в школе не профилестроительный, а человекообразующий предмет.

Как-то один известный директор школы, страстный борец за гуманизацию и гуманитаризацию народного образования, узнав, что я работаю просто в школе, сказал мне: «И охота вам учить кого не лень». Не буду сейчас говорить о цинизме сего просветителя, (это вообще модно: точно так же борцы за патриотизм выхолащивают патриотическую душу из изучаемой в школе культуры), но ведь от этих самых «кому не лень» зависит наше будущее.

Конечно, дело не только в количестве часов на литературу в школе. По моим наблюдениям, с каждым годом все больше и больше наши ученики, когда мы задаем им какой-либо вопрос по произведению, ищут на него ответ не в тексте, а в том, что написано о литературе, прежде всего – многочисленных типографских шпаргалках. 2 апреля 2001 года на полках книжного магазина «Библио-Глобус» было 28 сборников школьных сочинений; 25 мая 2002 года – 35; 12 июля того же года – 51, 28 октября 2003 года – 85 и 32 книги с краткими пересказами изучаемых в школе классиков. По объему продаж все эти книги в магазине на третьем месте.

И вот результат: проводившееся Организацией экономического сотрудничества и развития исследование качества школьного образования (прежде всего умения работать с текстом), охватившее 32 страны, показало: российские школьники разучились воспринимать текст. Они оказались на самых последних, рядом с Бразилией, местах.

Но предлагаемый товар пользуется спросом, когда в нем есть потребность. В чем же первопричина того, что происходит? По моим данным, число классов гимназий и лицеев филологической направленности по сравнению со всеми остальными приблизительно равно 3%. Но многие учебники, учебные пособия, методические работы, темы сочинений на экзаменах ориентированы не на остальные 97%, а именно только на эти 3%. Ограничусь одним примером, хотя мог бы привести десятки.

Вот один из последних учебников по литературе для 11-го класса (естественно, ДОПУЩЕННЫЙ Департаментом Министерства образования). Всего лишь несколько вопросов: «Какова роль литературной классики XX века в осознании сложных путей развития современного мира? Какова роль классиков XIX века, прежде всего Л.Толстого и А.Чехова, в понимании новых форм и средств реального отображения жизни? Какова горьковская концепция человека в произведениях разных лет? (Это при том, что в старших классах оставлены 1-2 произведения Горького)». Могу продолжить в том же духе. На кого все это рассчитано?

Достойное место литературы определяется не только часами, отведенными на нее, но и достойным качеством учебников и методик, экзаменационных тем и прежде всего достойным положением учителя, который уже сегодня лишен возможности покупать и читать серьезную литературу.

Тут дело не в методике. Это проблема общекультурная, социологическая и в принципе политическая.