search
main
0

Литературу в школе могут поделить на правильную и неправильную. Так что, прощай, «немытая Россия»?

Помните названия школьных сочинений советского периода, эти ярлыки, которые непросто смыть даже после десятилетий свободной от идеологии жизни – «Катерина – луч света в темном царстве», «Толстой как зеркало русской революции»? Вскоре, возможно, наших детей ждет возвращение подобной практики однозначных моральных приговоров, только Катерина станет грозовой антихристовой тучей в ладном патриархальном царстве, а Лев Николаевич – виновником разрушительнейшей катастрофы в истории России. Во всяком случае, именно так рассуждают некоторые авторы недавно представленной в Общественной палате концепции преподавания литературы. Ну а как иначе, если во главу угла, то бишь в основу преподавания литературы, они кладут два главных принципа: нравственность и духовность (понимаемые как приверженность православию) и государственность (понимаемая как согласие с политикой власти). И тут даже верующий человек испытывает некоторую оторопь.

Мы живем на пороге неких важных для государства событий, когда будет принята президентом уже переданная ему концепция основ новой государственной культурной политики, которая распространится и на образование, и на воспитание, уверенно заверил собравшихся в Общественной палате Николай Бурляев, сделав упор на слове «будет». Литературе как школьному предмету необходима концепция.

Как и от заявлений вроде того, что сделал пришедший поддержать единомышленников народный артист и кинорежиссер Николай Бурляев о том, что «потеряно поколение», потому что «пришел Интернет». И поэтому надо особенно усердно взяться за воспитание, в частности, пересмотреть школьную программу. Например, исключить из нее известное стихотворение Лермонтова «Прощай, немытая Россия»

– Мы предъявляем детям строки, никогда не писанные Лермонтовым, – поведал Бурляев. – Я занимаюсь Лермонтовым всю жизнь, поэтому объясню вам: автографа у этого стихотворения нет. Некий писатель Бартенев через двадцать лет после убийства поэта принес стихотворение в редакцию и говорит: это Лермонтов мне читал сам. Ему поверили, издали. Проходит еще десять лет, приносит другую версию «немытой»: говорит, списал с подлинника. Но его так и не нашли! Есть исследования ученых, которые доказывают, что это не лермонтовское стихотворение. И чья-то грязная рука втянула это стихотворение в собрание сочинений Лермонтова, в 1841 год, где все дышит высотой любви к Отчизне: «Люблю Отчизну я», «Выхожу один я на дорогу». Как это возможно рядом с такими стихами? И во всех учебниках, тем не менее, «немытая Россия» есть! Давайте будем внимательнее к тому, что мы даем детям.

Пересмотреть школьную программу предлагают и авторы концепции. Не могу удержаться и приведу полный текст выступления одного из разработчиков проекта, учителя литературы из Нижегородской области Николая Лобастова, чей учебник (о нем см. на нашем сайте), как говорят знающие люди, «президенту нравится»:

– Все мировые культуры родом из сильной державы. Князь Владимир встал на путь христианства и государственности одновременно. Интересное понятие – Русь святая. Здесь два понятия слиты воедино – государство и его идеал, нравственная основа. Писатели нас не развлекали, они созидали. Басни Крылова любил цитировать победитель Кутузов, его солдатики их тоже любили, поэтому были непобедимы. Но уже в 19 веке прозвучали диссонансом ноты саморазрушительной, либеральной парадигмы. То ядовитые замечания «служить бы рад – прислуживаться тошно», то по дороге из Петербурга в Москву у нас все, видите ли, не так. Все русские писатели, возвращаясь к консервативным ценностям, непременно возвратились и к государству, и наоборот, все, заразившиеся западным либерализмом, тут же вставали на путь разрушения собственного общежития. В «Капитанской дочке» не с внешним врагом воюют, а с Пугачевым. И нам не жаль для него заячьего тулупчика, но принципы свои мы ему не отдадим!

Пушкин призывал служить Отечеству «верою и правдою, имея целью искренне усердно соединиться с правительством в великом подвиге улучшения государственных постановлений, а не препятствовать ему. Всякое правительство вправе не позволять проповедовать на площадях, что кому в голову взбредет». Согласитесь, «Эхо Москвы» эти слова никогда не процитирует. У Гоголя вся его духовная проза об истинном и благородном служении царю. Лермонтов, Тютчев, Фет, Полонский, Аксаков, Кириевский, Хомяков, Алексей Константинович Толстой, Жуковский – никто из них не покушался на традиции и существующий строй. Но противостояние, к сожалению, все усиливалось. И некоторые художники стали внедрять в сознание мысль о служении не истине как сохранению государства, а служение своим личным желаниям и их непременному условию – свободе от авторитета.

На этом пути два препятствия – церковь и государство. Розанов много и верно писал о либеральных писателях, о раскачивании ими государственного устройства. Островский своими купцами-самодурами однозначно отрекался от патриархальной Руси, Салтыков-Щедрин пишет откровенную пародию на «Повесть временных лет», Тургенев либеральный принцип доводит до крайности и говорит, что нет принципов, а есть одни ощущения. Этот принцип сегодня с успехом может быть повторен всеми извращенцами. Либерализм вы не найдете там, где созидание, а там, где разрушение. В крови у либерализма смеяться и критиковать, но строить он не способен. Любой, задумав сегодня серьезное дело, обнаружит: русский человек говорит красиво и правильно, но делать и созидать не приучен. Увы, это плоды воспитания нескольких поколений на образцах критического реализма в нашей литературе.

«Пушкинская» речь Достоевского поставила точку в споре, спровоцированном Чаадаевым: на обочине цивилизации оказалась не российская, а западная цивилизация. И открытие это принадлежало еще Пушкину. Но его твердая позиция не закрыла дискуссию, а лишь обострила ее. Лев Толстой пошел даже дальше социалистов, которых гениально развенчал Достоевский, и призвал к анархии, упразднению чиновников, армии, полиции, судов, тюрем и самого государства. Лев Львович, его сын, писал: «В эмиграции часто говорят, что Толстой был первой и главной причиной русской революции, и в этом много правды». Итак, литература, надо признать, как укрепляла нашу нравственность, традиции и государственность, так и подталкивала их к разрушению. Нам пора отказаться от социалистически-либерального подхода в изучении литературы. Конечно, ничего не запрещать, как провокационно заявляют наши оппоненты, а просто верно расставить акценты, учитывая трагический опыт 20 века. А опыт Украины говорит нам о том, что если вопросы массового сознания отдадим в руки кого угодно, то этим обязательно займутся другие. И уже не будет государства, а когда его не станет, о литературе никто и не вспомнит.

Это выступление более чем красноречиво.

Среди других авторов концепции преподавания литературы – доктор филологических наук, профессор Государственного института русского языка имени Пушкина Владимир Аннушкин, профессор и зав.кафедрой литературы Ульяновского государственного педагогического университета Лариса Петриева, профессор и зав.кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания филологического факультета МГУ им. М.В, Ломоносова Александр Волков. Что двигало этими уважаемыми профессионалами?

– Вы же видите, в обществе идет борьба двух взаимоисключающих мнений – «западнического» и «традиционалистского», – пояснил мне умный человек из числа инициаторов концепции.

Другой умный человек – Алексей Федоров, зав.редакцией литературы издательства «Русское слово» и учитель литературы московской гимназии № 1516, выразился еще яснее: литература сейчас оказалась на перекрестке центростремительной (разрушительной) и центробежной (собирающей, созидающей) тенденций в обществе. И появившуюся концепцию можно рассматривать как защитную реакцию части нашего общества на модернизирование отечественной системы в духе европейской и американской моделей образования с их тестированием, прагматизмом и коммерциализацией, которые если честно, у всех, кроме чиновников, в печенках сидят. На признание образования, этого высокого, доброго, вечного, – сферой услуг. На омертвляющее наукообразие современной педагогической науки и практики и чудовищный бюрократизм, душащий учителей сверху.

И это накладывается на идеализацию нравственности прошлого, сильного государства и тоску по твердой руке, когда стремление верхов выстроить жесткую вертикаль при видимости свободы (в принципе, и зэк, не занятый на работе, если верить «Одному дню Ивана Денисовича» Солженицына, мог перемещаться на территории лагеря беспрепятственно) находит такой живой, искренний отклик большой части населения. И РПЦ в этом с властью солидарна, в ответ мы видим свидетельства все более тесного слияния церкви и государства при внешней декларации их отделенности. Территория свободы образования тоже все время сужается.

Вероятно, этой взаимосвязью между настроениями верхов и низов объясняется одновременная с появлением «общественной» концепции преподавания литературы инициатива думского комитета по безопасности и противодействию коррупции во главе с Ириной Яровой. Депутаты усмотрели несоответствие требованию Конституции РФ о единой государственной политике в области образования и положению закона «Об образовании в РФ» о единстве образовательного пространства в нынешнем многообразии учебников. По мнению слуг народа, которые внесли на обсуждение в Думу проект изменений в закон об образовании, «общее образование предполагает общность возможностей и знаний», но «у учащегося всегда один учебник, при этом неодинаковый со своими сверстниками, что является элементом не общего, а разобщенного образования». Железная логика: вы несвободны, потому что слишком свободны. Поэтому Яровая предлагает ввести единый перечень учебников по литературе, русскому языку и истории. Что ж, это удивительным образом совпадает с желанием авторов концепции преподавания литературы. В приложении мы приводим оба проекта, так что можете сравнить сами.

А что касается свободы, то профессор Лариса Петриева заметила:

– По-моему, все уже захлебнулись свободой. Я опросила знакомых учителей и выяснила, что хотят разных программ и экспериментов молодые учителя со стажем до 10 лет, а те, у кого стаж больше, им уже не нужен этот выбор. Нужна одна хорошая внятная программа, как и один базовый учебник. А пособий, практикумов к нему может быть много. Эту проблему вполне реально решить – собрать авторов разных программ и они напишут одну нормальную.

Проблему чтения доктор педагогических наук тоже предлагает решить «очень просто»:

– Когда будет введен обязательный экзамен по литературе, все будут читать, – заявила Петриева под дружные аплодисменты собравшихся. – Аппетит приходит во время еды.

Интересно, что у молодежи мнение на сей счет разделилось. Студент 1 курса филфака МГУ Петр Пашков поддержал профессора, заявив:

– Проблема в том, что дети не читают никаких произведений, потому что у них нет умения воспринимать текст, а есть мозаичное интернетовское сознание. И нужно заставить их читать под страхом экзамена.

А вот студентка 2 курса филфака МОГИ Полина Трофимчук выдала непопулярную в этой среде истину:

– Нельзя заставить что-то полюбить принуждением. Учитель должен зажечь в детях интерес к литературе.

Заслуженный учитель России Михаил Нянковский продолжил эту мысль:

– Может быть, пора перестать превращать учителя  литературы в учителя жизни? У него задача-то поскромнее – научить бы читать… Научить бы разбираться и в стиле, и в форме, и в прочих вещах, касающихся собственно литературы. Так научить, чтобы,  выйдя за школьный порог, молодой человек сам, без учительской подсказки и принуждения, мог бы читать великую литературу и, проникая в ее глубинные смыслы, понимать, какие ценности истинные, а какие ложные, что нравственно, а что безнравственно, что действительно является искусством, а что лишь искусная идеологическая подделка.

Но услышана ли будет эта позиция, которую разделяет значительная часть учителей и педагогической общественности?

– Мы живем на пороге неких важных для государства событий, когда будет принята президентом уже переданная ему концепция основ новой государственной культурной политики, которая распространится и на образование, и на воспитание, – уверенно заверил собравшихся в Общественной палате Николай Бурляев, сделав упор на слове «будет».

Судя по тем репликам и заявлениям, что мы слышим с самого верха власти, у сторонников концепции преподавания литературы большие шансы, что ее благосклонно примут, как народные чаяния.

Но пока отмашка сверху не прозвучала, министерство образования придерживается нейтральной позиции. Присутствовавшая на конференции в ОП зам.министра Наталья Третьяк призвала всех к консенсусу:

– Литературе как школьному предмету необходима концепция. Не скрою, что министерство также работает в отношении данного документа. То, что сегодня предлагается на обсуждение, не бесспорно, здесь есть позиции, которые требуют обсуждения. В обществе на этот счет существуют полярные мнения, и цель и задача дискуссии – найти тот оптимальный вариант, который был бы приемлем для разных представителей нашего большого, многонационального, многоконфессионального общества.

Фото автора

Оценить:
Читайте также
Комментарии

Новости от партнёров
Реклама на сайте