Представьте себе, что вы директор школы. Однажды открывается дверь вашего кабинета, и входит эффектная, хорошо одетая дама.
– Здравствуйте, – говорит она, – я бы хотела стать классным руководителем. И лучше всего у пятиклассников, ведь старшие скоро уйдут.
…Вот-вот! Директор 102-й пермской средней школы с углубленным изучением математики отреагировала точно так же, буквально застыв с открытым ртом.
– А это вам, простите, зачем? – едва опомнившись, спросила она. – Знаете ли вы, какова будет оплата этого совсем нелегкого труда?
– Меня не интересует, – спокойно сказала дама. – Я хочу, чтобы жизнь ребят и после уроков стала умной, интересной, яркой. Чтобы они запомнили школьную жизнь не только потому, что у них хорошие учителя-предметники. Я люблю детей.
– Это замечательно, – совсем уже придя в себя, сказала директор. – Но тут одной любви мало…
– Не волнуйтесь, я знаю школу, – улыбнулась дама. – Работала в Ташкенте. Но мы, моя семья, не беженцы – здешние, коренные.
Ирина Левина родилась под Пермью, в селе под названием Ергач, в семье учительницы немецкого языка Тамары Сергеевны Дедовой. Собственно, Левиной-то она стала, когда замуж вышла. Еще студенткой пошли с подружками в детский дом на Новый год с подарками. А Деда Мороза – там нет! Вот она и пригласила первого попавшегося парня. Прямо на улице подошла к симпатичному брюнету и говорит:
– В Деды Морозы не пойдешь?
Ну что бы ответил на это любой “серьезный” мужчина, хотя и молодой? А тот спокойненько так:
– Пойду, конечно. А куда?
Так Ирина познакомилась с Гришей Левиным. Оказалось, они в одном университете учатся. Когда закончили, у них Наташка родилась. Работали оба на заводе. Хорошо было все. Спокойно и весело. А потом Наташа болеть начала, простуживалась каждые два месяца. Наконец, однажды врачи сказали, вам ехать надо туда, где жарко, Урал для дочери холодное место.
Вот как бы отреагировали на это многие родители? Ахали, охали, но с места не стронулись бы. Шутка ли, бросить все – работу, карьеру, квартиру, мебель – и рвануть в чужие края. А Левины уехали в Ташкент. Дочка-то единственная. Самопожертвование? Безусловно. Но скорее все же – любовь. Настоящая родительская любовь. А время это было тогда такое – конец восьмидесятых – начало девяностых годов. Дальновидные русские из Узбекистана уже активно начали уезжать.
– Зато можно было найти работу. Я вела в школе…только спокойно – пять предметов, – рассказывает мне о своей жизни Ирина Геннадьевна. Мы сидим на роскошном кожаном диване в квартире Левиных. Квартира шикарная – очень современная, богатая. И, наверное, я чувствовала бы себя в ней не в своей тарелке, если бы не куча ребятишек, восьмиклассников, заполонивших апартаменты и хозяйничающих здесь, как у себе дома.
– Судя по всему, вы теперь “новые русские”? – спрашиваю я, окидывая взглядом столовую в американском стиле.
– Когда, спустя три года, мы вернулись из Ташкента, здесь в Перьми у нас не было ни гроша, – улыбнулась Ирина Геннадьевна. – Ни денег не было, ни работы – ничего.
И они стали думать, с чего опять начинать свою жизнь. Однажды Ирина увидела в витрине цветочного магазина красивый букет. Постояла, полюбовалась, увидела цену. “О! Я буду фитодизайнером”, – решила она и купила эти роскошные цветы, чтобы понять, каковы правила составления букета. Григорий одобрил эту идею, принес книги по фитодизайну и сам углубился в изучение. Вскоре они уже любовались собственными произведениями.
– Так, – сказал, наконец, муж. – Мы достигли с тобой, Ирка, совершенства. Но продавать все это я не буду. Уволь! Не могу.
– Я тоже не могу, Гришенька, – просительно замотала головой Ирина.
– А я могу, – твердо пискнула семилетняя Наташка. Похоже, она почувствовала, что теперь настала ее пора принести себя в жертву.
Наташка торговала букетами на лестнице и в фойе областного театра. Милое создание с бантом на голове подходило к молодым парам и, обращаясь к мужчине, важно произносило:
– Я думаю, вашей девушке будет приятно.
Народ буквально обалдевал от этой сцены, букеты шли нарасхват. А спустя год Григорий Ефимович предложил администрации театра: позвольте моей семье готовить обеды для актеров. Еще через год Левины организовали свое кафе, наняли официантов (студентов университета), обслуживали банкеты, свадьбы, юбилеи. Спустя время Левин нашел для себя серьезную, солидную работу, а Ирина решила вернуться в школу. Так накануне учебного года она стала классным руководителем 5-го “Г” в 102-й средней.
Первого сентября она пришла к своим ребятам… с елкой, Дедом Морозом и подарками. На Руси-то новый год начинался в сентябре, как известно. Ну вот Левины и придумали, что Григорий Ефимович будет Дедом Морозом, ему же не привыкать.
– Да ну? – ахаю я. – Ведь солидный бизнесмен. И согласился?
– Не согласился, а напросился, – поправляет Ирина Геннадьевна. И продолжает: – Не думаю, что многие наши учительницы привлекают своих мужей помочь им в школе. А зря! Вот и нашли бы выход из многих трудных положений. Во-первых, мужчины появились бы в школе, а во-вторых, семьи учительские только крепче от этого бы стали. Надо только суметь своих мужей привлечь.
– Ну вы-то как сумели?
– А мы в семье все всегда сообща делали, как вы поняли, наверное. Так что сильно агитировать не пришлось. К тому же, мы не забываем свою молодость.
И то правда! В тот вечер, что я провела у Левиных, Григорий Ефимович пришел с работы уже после моего прихода. Я спросила:
– Ну и как вам весь этот ребячий тарарам?
– Так куда ж от всего этого деваться! – радостно воскликнул он и взял гитару. Дети тут же облепили его со всех сторон… И зазвучала тихая, красивая мелодия. Ребята запели, потом еще и еще… “Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!” – наконец, услышала я знакомые слова и подхватила песню.
– А три года назад мы с Гришей сильно переживали, когда мои пятиклассники не очень-то радостно отреагировали на Деда Мороза и елку, – продолжает Ирина Геннадьевна. – Потом решили, что умение и труд все перетрут, и первым делом организовали классную газету.
Она называется “Переменка”. И она не стенная. Компьютерная. Выходит раз в месяц. На двадцати листах. Пишут заметки не только ребята, но и их родители, и даже учителя. “Переменку” можно выписать (подписная цена пять рублей), и тогда ее будут класть в почтовый ящик (классные распространители, разумеется). Я держу в руках очередной номер. На первой странице – колонка главного редактора. А дальше – статьи, репортажи, интервью. Много фотографий. На третьей полосе – письмо мамы одного ученика, инженера-технолога Галины Аверьяновой: “Газету мы читаем всей семьей от корки до корки. Мне очень нравится рубрика “Знакомые незнакомцы”, в которой печатаются интервью с ребятами вашего 8-го “Д”. Самым интересным для меня стало интервью с моим сыном Ваней. Оказывается, я не знала своего ребенка! Теперь я отношусь к нему как к взрослому человеку, он может составить мне конкуренцию в обсуждении многих вопросов! Газету читали сослуживцы, а одна моя коллега сняла с нее копию, чтобы унести в класс своего сына”.
На этой же странице “Переменки” начинается беседа с 8-классником Рауфом Габибовым. Корреспондент спрашивает у него обо всем: “Есть ли у тебя вредные привычки!”, “Хочешь ли служить в армии?”, “Как относишься к сериалам?”, “Рождается ли в спорах истина?”, “Есть ли в твоей семье традиции?”, “Доводилось ли тебе дарить цветы?”, “Есть ли у тебя большая мечта?”. На этот вопрос Рауф ответил: “Вернуть нашей стране былой авторитет”.
…В ноябре в 8-м “Д” прошла “Осенняя ярмарка”. Ребята принесли поделки и продали их в своем классном магазине “Сударушка”. А перед этим был конкурс рекламы. Правда, он не всем понравился. Одна мама даже потом написала критическую заметку в “Переменку” – про то, что ей не хватало информации о продаваемом товаре. Зато другая мама рассказала, почему ей понравилась ярмарка. Конкретно – показ мод, который организовала Наташа Левина. Сегодня она уже студентка филфака в университете и, конечно же, вожатая в 8-м “Д”. А как иначе? Этот класс – личное дело семьи Левиных.
В декабре 8-й “Д” встречался с интереснейшим человеком – Сиприеном Лунга. Он негр. Бабушка и дедушка его африканцы. А родители Сиприена эмигрировали в Англию. Вот уже несколько лет Лунга работает в России – сначала в Москве и Санкт-Петербурге, затем в Нижнем Новгороде и вот теперь в Перми. Восьмиклассник Андрей Хохряков написал об этой встрече в газете так: “С виду Сиприен старенький, а в душе – ребенок”. Вообще-то ему 67 лет, он преподает бизнес на гуманитарном факультете политехнического университета и в одной из гимназий – разговорный английский. Ребята запомнили один его совет. У моих родителей, сказал Сиприен, было 11 детей. Я считаю, отец правильно воспитал нас. Он говорил мне: “Пусть у тебя будет одна хорошая рубашка, чем три плохого качества. Человек должен стремиться к лучшему, ставить планку высоко”.
Вообще-то 8-й “Д” – это не просто ученики. Это единомышленники, объединенные в отряд под названием “Сапфир” – союз активных, принципиальных, феноменально интересных ребят. Они шефствуют над пятиклассниками, отправляются с ними в “плавание по морю Эрудитов” и “по морю Сотрудничества”, посвящают их в Галантные рыцари и Дамы. Обо всем этом тоже можно прочитать в газете “Переменка”.
А еще обязательно в каждом номере присутствует рубрика “Моя семья”.
Все ребята по очереди с огромной гордостью рассказывают о своих замечательных родителях. Паша Макаров написал в 4-м номере о своей маме, о том, что она стоматолог, а главное, по его мнению, то, что мама приняла участие в родительском конкурсе “Супербутерброд для суперребенка”. И это здорово. Даже несмотря на то, что она в нем не выиграла.
…Как утверждает философия, помимо человеческого блага есть высшее благо, которое стоит по ту сторону “человеческого – слишком человеческого”. Я уехала из богатого дома Левиных с приятным чувством. Только высокие цели делают нашу жизнь действительно богатой.
Светлана ЦАРЕГОРОДЦЕВА
Пермь
Комментарии