Куклы как отражение эпохи. Эти игрушки не встретишь в магазине

В Великом Новгороде в здании детского музейного центра при Новгородском государственном объединенном музее-заповеднике открылась выставка «История в куклах».

Экспонаты для временной экспозиции предоставила частный коллекционер из Санкт-Петербурга. Это более 130 уникальных антикварных и винтажных детских игрушек, сделанных в СССР, Германии, Швеции, Канаде, Франции, Японии, Польше, США в период конца XIX – начала XXI века.Нарядная кукла – мечта девочек всех времен. Такую прижимает к себе маленькая барышня начала XX века на старинной фотографии (новгородский музей-заповедник добавил к выставленной коллекции собственные экспонаты, среди которых предметы быта прошлых веков, старинная утварь, уникальные фото). Девочка в кружевном платьице и фарфоровая красавица тоже. Как сложилась судьба хозяйки куклы, мы не знаем. Но ровесницы куклы со старинной фотографии могут нам многое поведать из своих стеклянных витрин, хоть и молчаливы…Как и люди, куклы носят имена. У коллекционеров есть негласное правило – никогда не менять имена приобретенных ими кукол. Самая старая кукла в экспозиции – Галка, брюнетка в белоснежном платье и чепце. Ей 120 лет. Родом Галка из Германии, сотворена она на известной в те времена фабрике Армана Марселя. Ее голова из фарфора, а туловище из композитного материала. Но более всего красавица может гордиться своими ножками – чтобы они сгибались, мастера сделали их на шарнирах. Таких ног нет больше ни у одной куклы в коллекции.«Обедать» антикварная красотка могла бы с детским фарфоровым сервизом конца XIX века работы «Товарищества Кузнецова». Посуда для детей – чайники, блюдца, чашки и вазочки, расписанные тончайшими кисточками, – представляла точную копию сервизов для взрослых. Могла бы Галка предпочесть и детский розовый столовый сервиз фабрики «Гарднер», копии таких сервизов стояли на столах городской знати XIX века.Над куклами XX века уже не так тщательно трудились, как над Галкой, но и стоили они в десятки раз дешевле. Производство многих было поставлено на поток, примером может служить обаятельный, но штампованный целлулоидный пупс Кьюппи, выпущенный в Америке в 1913 году. А в СССР в 1920-е годы были распространены игрушки другого образца. Нарком культуры Луначарский запретил производство игрушек, назвав их буржуазным пережитком. Но родители все равно тайком покупали куклы для своих детей – тряпичные, производившиеся немногочисленными артелями. В эпоху военного коммунизма и нэпа появились такие куклы, как представленная на выставке Октябрина. У нее облик типичной советской девушки тех времен: короткая стрижка, челочка скобкой, строгое платье до колен.Дети 1930-х годов в СССР играли в игрушечные машинки, копировавшие настоящие модели автомобилей. В 1935 году детям и взрослым «вернули» елку, то есть разрешили отмечать по старым традициям Новый год, что также было запрещено на заре Советской власти Луначарским. Поэтому кукла Лиза 1947 года на выставке вместе с плюшевым медвежонком наряжает маленькую елку игрушками в духе того времени – самолетами, парашютами, напоминающими о техническом прогрессе СССР, или нейтральными внеклассовыми фруктами и животными. Никаких буржуазных дедов морозов! Их в семьях делали сами – такой румяный и очень легкий Дед Мороз, сотворенный из ваты и клея и расписанный акварельными красками, есть в коллекции.В куклы играли и в трагические времена. Детство есть детство. Почетное место в экспозиции занимает Шоколадная Лена. Ее привезла из Ленинграда после блокады девушка-медик. Тем, кто был отправлен в Ленинград для реабилитации населения, полагался ежедневный паек, включавший шоколад. После окончания командировки врач сложила все свои шоколадки и обменяла их на куклу Лену, которая долго потом хранилась в ее семье. Ровесница Шоколадной Лены – кукла Негритос, привезенная весной 1945 года в СССР солдатом, который нашел негритенка на развалинах Берлина.Бывало, что куклы спасали своих маленьких хозяев. Антикварная кукла Соня, рожденная, как и Галка, на фабрике Армана Марселя, в начале XX века жила в семье богатого помещика в Царицыне. Пришла революция, семья лишилась крова, стала голодать. Долгое время дети хранили свою Соню. Но пришел день, когда куклу пришлось обменять на продукты. Дорогая игрушка принесла в семью деньги и спасение от голодной смерти. А Соня стала жить с детьми рабочих. Еще одна кукла, полячка Ганна, прошла оккупацию в Варшаве во время Второй мировой войны со своей маленькой хозяйкой и была для нее единственным утешением. В 1980-х годах владелица продала Ганну коллекционеру с условием обязательно рассказать об истории своей любимицы детям. Еще одна история ребенка, спасенного куклой, относится к 1970-м годам. Произошла она в СССР. Кукла, имя которой не сохранилось, помогла выздороветь тяжелобольной девочке. Состояние малышки улучшилось после обещания доктора купить ей самую красивую игрушку.За каждой без исключения куклой – человеческая жизнь. И зачастую жизни хозяев и их кукол тесно переплетаются. Фарфоровая кукла Лиза жила в семье одного из основателей советского театра В.И.Немировича-Данченко. Кукольный мальчик Юрочка провел 1950-е годы в Берлине в семье дипломата. На выставке есть кукла-балерина, любимица взрослой женщины, никогда в детстве не игравшей в такие игрушки. А вот кукла, обретшая собственную жизнь и даже ставшая знаменитостью. Про нее писали все газеты 1926 года в Петрограде – этого пупса, оставленного на сиденье трамвая, приняли за настоящего ребенка.Разные ли они, куклы различных стран? Немецкие куклы, привезенные как трофеи в СССР после окончания Второй мировой войны, наверное, многим покажутся однообразными, с серьезными, сосредоточенными лицами. Но, может быть, «родные» игрушки приобретают для нас индивидуальные черты потому, что связаны с личными воспоминаниями о детстве?Эту мысль подтверждают выдержки из книги отзывов на выставке: «Это так здорово! Выставка позволила мне окунуться в детские времена моих родителей, бабушки и дедушки! Дарья, 16 лет». «Игрушки напомнили нам детство золотое. Бабушка Валя и Дарина». «Огромное спасибо за то, что я окунулась в детство! Многие игрушки у меня были. Иванова, 58 лет». «Вспомнилось собственное детство, война (мне сейчас 76 лет), куклы из глины, которыми мы играли и очень любили. Мария Ивановна».Мое собственное детство пришлось на 1980-е годы. Если бесстрастно взглянуть на игрушки периода застоя, они были во многом шаблонными и безликими. Но для моего поколения непонятное другим очарование несут в себе и железная заводная лягушка, и грузовик, кузовом для которого папа сделал крышку от чемодана, и остро пахнущий резиной стандартный мячик с полоской на «пузе», и серая алюминиевая посудка. Пять-шесть пластмассовых зверюшек величиной в детскую ладошку были для меня живыми. Я помню их имена и цвета. Они были героями моей первой книги – с неровными картонными страницами, переплетом из проклеенного бинта и массой грамматических ошибок. Сейчас таких игрушек не встретишь в магазине.