Кто земель наших жаждет?

Окончание. Начало в NN 51

2. От Балтики до Амура

КАЛИНИНГРАДСКАЯ ОБЛАСТЬ испытывает двойственное к себе отношение. Официальные правительственные круги всех заинтересованных государств ныне признают суверенитет России над ней. В то же время, на неофициальном уровне и в нашей, и в других странах выдвигается ряд сценариев возможного будущего региона. Среди них не только сохранение как субъекта РФ в нынешнем статусе, но и его повышение за счет преобразования области в республику в составе России или предоставления дополнительных полномочий региональным органам власти. Иные варианты – переселение в область российских немцев и преобразование в Балтийскую Немецкую республику в составе России либо передача области Польше и (или) Литве. Кроме того, – возврат ее Германии или воссоздание Восточной Пруссии (на этот раз суверенной) на бывших прусских землях, входящих ныне в состав России, Польши и Литвы, превращение ее в четвертое (наряду с Литвой, Латвией и Эстонией) независимое государство Балтии. Есть также идеи установления над областью кондоминиума – совместного управления с разными вариантами участников (среди них – Европейский союз, Россия, Германия, Польша, Литва, Швеция).
Сценарии, связанные с выходом области из-под суверенитета России, маловероятны и контрпродуктивны. Но подобные точки зрения есть, столкновение различных политических и экономических интересов стало реальностью. Если Россия и область как ее субъект не определят стратегию развития анклава, то ее (явно или неявно) сформулируют и попытаются реализовать другие, исходя из своих интересов. Меняющаяся геополитическая ситуация бросает вызов, на который наша страна должна дать адекватный ответ.
УКРАИНА также не лишена сил, выдвигающих территориальные претензии к России. Украинские националисты радикально-националистической организации “Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона” (УНА-УНСО) в программных документах главным направлением определяют “втягивание в орбиту украинской политики Дона, Кубани, с последующим присоединением этих областей к “самойстiйной”. Сделать это намерены после вступления Украины в НАТО и “обеспечения если не альянса, то хотя бы нейтралитета Беларуси”. Вкупе с другими предполагаемыми территориальными приобретениями (у Румынии, Молдавии, Польши и т. д.) названные российские регионы, по мнению членов УНА-УНСО, должны войти в состав Украины “в ближайшие годы”.
Официальный Киев ничем не проявляет своего отношения к планам УНА-УНСО, однако проявляет весьма своеобразную позицию в прибрежном районе на границе с Россией. На картах Украины коса Тузла выделена как собственная территория, и таким образом, фарватер Керченского пролива остается полностью в распоряжении украинской стороны. Это, кстати, было одной из причин, по которым российские парламентарии долгое время отказывались ратифицировать Договор о дружбе с Украиной. Министр иностранных дел РФ Игорь Иванов с трибуны Совета Федерации говорил сенаторам, что мы будем использовать с Украиной Керченский пролив и воды Азовского моря только совместно. Но Украина использует их так, как считает нужным. Цель этих маневров – вытеснение России из акваторий Черного и Азовского морей.
В ТУРЦИИ есть силы, мечтающие о территориальных приобретениях за счет других стран. Идеологически эти взгляды еще в конце XIX в. нашли отражение в пантюркизме – своего рода политическом исламе. Его основы заложены теоретиками турецкого национализма, в первую очередь И. Гаспирали и Ю. Акчурой. В 90-х гг. XX в. пантюркизм приобрел более радикальный характер, в частности, на свет появился проект создания “государства великого Турана”, включающего население всех тюркоязычных стран, то есть весь Северный Кавказ плюс население государств Центральной Азии, а также Татарию, Башкирию и Якутию. Нельзя недооценивать опасность таких идей, так как в России более 20 млн. мусульман. Эти идеи усиленно обсуждались в 1992-1994 гг. с лидерами государств Центральной Азии.
В Средней Азии этнический сепаратизм не совместим ни с пантюркизмом, ни в целом с панисламизмом. Этническая картина государств Центральной Азии, как и Северного Кавказа, чрезвычайно пестра. На практике этнический сепаратизм этих регионов и субрегионов ставит серьезные препятствия на пути развития радикального ислама и пантюркизма.
КИТАЙ таит проблемы. С геополитической, военной, экономической точек зрения граница с ним – самая уязвимая часть России. Сибирь и Дальний Восток богаты практически всеми видами сырья и энергоресурсов, огромными массивами тайги, полей и т.д. На них приходится половина мировых запасов угля и почти одна треть мировых запасов нефти и газа. Всего же от Урала до Дальнего Востока залегает почти 80 % всех разведанных запасов угля, 7,1 млрд. т железных руд, 98,5 млн. т марганцевых руд. Запасы древесины превышают 40 млрд. куб. м. Население от Байкала до Владивостока – всего около двух десятков млн., а в Китае – более 1,2 млрд.
Китаю все теснее в своих границах. Недаром во всех геополитических прогнозах одним из основных конфликтов будущего называют русско-китайский.
Впервые Китай позарился на российские земли, вернее, на речные острова, из-за “несовершенства условий” Пекинского договора, по которому граница по Амуру и Уссури, определялась по берегам рек – ни водное пространство, ни острова не были тогда официально разграничены. Например, остров Даманский китайцы тихо считали своим и жили там. Когда отношения между Китаем и СССР ухудшились, из-за Даманского разгорелся военный конфликт. Даманский остался за СССР. Но в перестройку М.С. Горбачев решил сделать подарок Китаю. В мае 91-го подписали соглашение, по которому остров отошел Китаю. По нему же Китаю достались 968 га в Уссурийском районе и еще 300 – в Хананском районе, на реке Туманная. Показательно, что задолго до подписания соглашения китайцы построили на спорном участке земли дорогу, а в 80-е самовольно возвели дамбу у самой границы, чтобы отвести русло реки в свою сторону. Ну а в 90-е Китай построил несколько шоссейных дорог, которые ведут к российской границе и пока заканчиваются тупиком…
Китаю, чтобы выйти на уровень достатка среднеразвитых стран Европы, о чем объявило китайское руководство, потребуются природные ресурсы еще одной планеты “по имени Земля”. Отсюда и тезис “демографического империализма”. Его авторы У. Гогуан и Ван Чжаоцзюнь в книге “Китай после Дэн Сяопина: десять сушностных проблем” пишут, что любой стране мира будет угрожать крах, если хотя бы 10 % китайцев устремятся за пределы своей страны. Этот тезис уже реализуется в Сибири и на нашем Дальнем Востоке. Если даже Пекину удастся ужесточить демографическую политику: “одна семья – один ребенок”, то к 2015 г. население КНР возрастет как минимум на 300 млн., на 125-140 млн. увеличится армия работников.
У КНР немало трудноразрешимых проблем. В частности, почти четверть взрослого городского населения – безработные (почти 250 млн.) Это порождает настроения эмиграции.
По данным экспертов в РФ, особенно на Дальнем Востоке и в Забайкалье, нелегально проживают около 2 млн. китайцев. Если называть вещи своими именами, идет тихая ползучая китаизация приграничных земель России. Всего же китайцы осваивают 72 страны.
По словам наших пограничников, в КНР разработана специальная государственная программа заселения Дальнего Востока. Китайские госслужбы не только оформляют своим гражданам визы, но и помогают им в легализации в России, сообщают адреса, по которым можно поселиться в Хабаровске, Владивостоке, Благовещенске, дают инструкции, как быстрее вписаться в российскую жизнь.
Российский Институт Дальнего Востока РАН оценивает скрытую безработицу в КНР примерно в 230 млн. А китайские ученые “не исключают возможности возникновения ситуации неуправляемого “демографического империализма”. Ведь все безработные миллионы жаждут работы, недоедают и недопивают. В Китае от недостатка воды страдает половина всех городов страны.
Еще хуже с пахотными землями. На душу населения пахотный клин в Поднебесной в 3,3 раза меньше, чем в среднем в мире, почти в 12 раз меньше, чем в России. И их земли сокращаются, так как строятся новые заводы, электростанции, транспортные магистрали и т.д. Земельный кризис сказывается на сборах зерновых.
Лесов на душу населения в КНР почти в 7,5 раз меньше, чем в среднем в мире, и примерно в 50 раз меньше, чем в РФ. Для освоения новых земель требуются огромные затраты, а их у руководства Китая нет.
Китайские аналитики еще в конце 60-х приступили к так называемой картографической агрессии. Пекин стал издавать карты “Исторического Китая”, в который включалась территория СССР вплоть до Урала. Китайцы говорят: “Давайте проведем экскурс в историю. Граница существует согласно договорам, которые были заключены между царской Россией и Китаем. Тогда Китай был очень слабым, а Россия – могущественной империей, поэтому нужно пересмотреть, что записано в договорах, и еще раз уточнить границу”.
Геополитически Китай еще не готов к открытой “демографической экспансии” по отношению к России, но уже сегодня в Китае полно “лишних” людей, желающих переселиться куда угодно. Значит, Поднебесной нужны новые территории. А они есть только на Севере и Дальнем Востоке. Отсюда можно сделать обоснованный вывод: южный сосед опасен для России как “глобальный человейник”, огромный инкубатор людских ресурсов, страна самой высокой в мире демографической плотности.

3. На Тихом океане

ЯПОНИЯ ежегодно 7 февраля отмечает День Северных территорий, развешивая на центральных улицах плакаты: “День возвращения Северных территорий – день мира”.
По японскому телевидению частенько крутятся ролики такого содержания: мама рассказывает малышу сказку про волшебные северные острова: “Там живут удивительно красивые птицы, под деревьями бегают хитрые лисы, а в море плавают сильные рыбы. И все это наша земля, Япония”… Все это про Южнокурильские острова.
История Южных Курил богата таким множеством противоречивых фактов, что эксперты могут в равной мере убедительно доказать верность двух взаимоисключающих утверждений: “Острова по праву принадлежат России” и “Острова должны принадлежать Японии”.
Когда первые россияне появились на диких Южных Курилах, доподлинно неизвестно. По историческим слухам, русские люди в тех далеких краях промышляли рыбу и зверя, постоянных поселений не делали. Документированная же история начинается с 1701 г., когда группа русских установила на островах крест и провозгласила эти земли территорией России.
В 1855 г. стараниями дипломатической миссии во главе с вице-адмиралом Евфимием Путятиным заключен Симодский трактат – первый российско-японский договор. По нему японской территорией были провозглашены острова, которые принято называть Южными Курилами. Сахалин же объявлен территорией, свободной для освоения как русскими, так и японцами.
Спустя 20 лет Россия и Япония подписали новый договор, по которому Токио получил под свою юрисдикцию практически все Курильские острова, а в обмен уступил России право полностью распоряжаться Сахалином. Неудачная для России военная кампания против Японии в начале XX века повлекла утрату Россией южной половины Сахалина, которая отошла к Японии по Портсмутскому договору 1905 г. Затем в годы гражданской войны Япония захватила весь Сахалин, который японские войска покинули в 1925 г.
На Ялтинской конференции (1945 г.) Сталин согласился вступить в войну против Японии в обмен на заверения союзников, что Сахалин и все Курильские острова перейдут под юрисдикцию Москвы. Примечательно, что репатриация тысяч японцев с островов была осуществлена не только по распоряжению Объединенного Главнокомандования, но и на основе соответствующего рескрипта императора Японии.
8 сентября 1951 г. на международной конференции в Сан-Франциско заключен мирный договор, по которому Япония отказалась от всех прав на Курильские острова и Сахалин. Тем не менее Токио заявил тогда, что четыре острова, которые мы называем Южными Курилами, не входят в архипелаг Курильских островов. Однако Вашингтон указал, что это является субъективной точкой зрения Японии и не имеет никакого отношения к условиям договора.
Проблема с точки зрения международного права состоит только в том, что СССР не подписал в Сан-Франциско договор, сославшись на то, что рассматривает его как сепаратную договоренность между правительствами США и Японии.
Многие специалисты по территориальным проблемам считают, что термин “возвращение территории” по отношению к Курилам должен быть навсегда изъят из языка российских должностных лиц. По их мнению, этот термин – концептуальная ревизия итогов войны, означает косвенное признание новой Японии в качестве продолжателя того японского государства, которое развязало и проиграло войну.
Полная и безоговорочная капитуляция принципиально отличается от простой капитуляции по своим правовым, политическим и историческим последствиям. Простая означает лишь признание поражения в военных действиях и не затрагивает международную правосубъектность побежденной державы. Государство, пусть наголову разбитое, сохраняет суверенитет и само в качестве юридической стороны ведет переговоры об условиях мира. Но полная и безоговорочная капитуляция означает прекращение существования субъекта международных отношений, демонтаж прежнего государства, утрату им суверенитета и всех властных полномочий, и уже победители сами определяют условия мира и послевоенного устройства. На месте прежнего возникает новый субъект международного права, который может по отношению к нему быть правопреемником.
С лидерами СССР Страна восходящего солнца спорить особо не отваживалась. Зато перестройщика Горбачева раскрутила на официальное признание “наличия территориального вопроса”. А в 93-м Ельцин предложил японскому премьеру подписать договор о “дружбе и сотрудничестве с последующим решением Курильского вопроса не позднее конца 2000 года”. Ах, как полюбили Бориса Николаевича за это японцы! Путин – не Ельцин. Он недвусмысленно дал понять Токио: “Лишней земли у нас нет”.
Но японцы не теряют надежды. Решили пока давить на “экономическую доброту”. Так, Токио в 97-м снял запрет на военные контракты с РФ, а в разгар конфликта Москвы с МВФ Япония оказалась единственной страной, кредитовавшей Россию на двусторонней основе. Понятно, что японская “доброта” имеет далеко не бескорыстную перспективу.
Сегодня на Шикотане, Кунашире, Итурупе и гряде островов Хабомаи, которые являются предметом спора, живут 8 тысяч россиян. О них японское правительство обещает позаботиться как о нацменьшинстве. И уже заботится. Например, японцы первыми помогли островитянам, пережившим землетрясение, гуманитаркой, построили на островах электростанцию, все жители Южных Курил регулярно посещают своих “добрых соседей” – за их же счет.
В сложном переплетении названных и других факторов и лежит ответ на вопрос: почему наш юго-восточный сосед так упорно добивается “северных территорий”? Основная причина – дефицитное сырье (минеральное и биологическое – морское). Только на Итурупе разведаны залежи высококачественных железных, титанованадиевых руд, золота, серебра. На этом и других островах, прежде всего на Кунашире, есть запасы полудрагоценных камней, цинковой и свинцовой руд, стекольного сырья. Найдены уникальные редкоземельные полиметаллы – лимонитовые руды самого высокого качества, содержащие титан, фосфор, висмут. Кроме того, на Кунашире – золотые и серебряные месторождения, запасы самородной серы. А еще – электроэнергетический потенциал Южных Курил. На их шельфе есть и “черное золото”.
В 1998 г. Япония, уплатив с согласия Правительства РФ символическую сумму (всего 4,2 млн. долларов), выловила в российских водах 11 тыс. тонн лососевых. А всего в зоне Дальнего Востока она добывает 95 тыс. тонн рыбы ежегодно, получая не менее 1,5-2 млрд. долларов. Пользоваться богатствами наших морей японцам помогают отечественные браконьеры. По данным Погранслужбы, ежегодный ущерб от хищнического промысла одних только крабов – в среднем 400-450 млн. долларов. Если же Россия передаст Японии Южные Курилы, ежегодный ущерб составит более 6,6 млрд. долларов. К этому надо добавить, что проход торговых судов из портов Сахалина, Хабаровского края и Приморья через проливы Кунаширский, Екатерины и Фриза в Тихий океан станет платным. А это еще выше 500 млн. долларов убытка в год. Наш ВМФ окажется запертым в замерзающем Охотском море.
Чувствуя свою экономическую и финансовую мощь (и зная слабость современной России), японцы начали активно внедряться на “северные территории”.
Итак, потеря Россией Южных Курил нанесет ущерб не только экономике нашей страны, но и геополитическому присутствию в этом стратегически важном районе. Передача островов означала бы создание прецедента для других нарушений Ялтинских соглашений, пересмотра границ в Азии и Европе, в результате чего ухудшалось бы геополитическое положение России. Кроме того, что она лишилась бы четырех незамерзающих проливов, имеющих для РФ большое стратегическое значение, были бы потеряны значительные запасы полезных ископаемых, а также один из важнейших рыбохозяйственных районов.
США тоже сосед серьезный. 12 лет назад наша страна лишилась части Берингова моря. Потеряли мы очень весомый водный кусочек – 70 тысяч (!) кв. км. В 1990 году г-н Э. Шеварднадзе (тогда – министр иностранных дел СССР) подписал с госсекретарем США Бейкером договор о разграничении водных пространств. Законность договора, правда, весьма сомнительна – он до сих пор не ратифицирован нашим парламентом. Но с тех пор американцы не подпускают наши суда к “своей” территории. А ежегодный ущерб России оценивается экспертами в 200 млн. долларов.
Есть ли у нас шанс вернуть территорию? Вообще-то эксперты МИДа оценивают их скептически. Соглашение является временным. Кроме того, впервые в международной практике в нарушение всех норм оно заключено путем обмена нотами. А это значит, что теоретически Россия может выйти из соглашения в одностороннем порядке.
Кроме того, американский и русский тексты документа не совпадают. Так, в американском речь о государственной границе в части Берингова пролива. У нас же – о разграничении морских пространств. С юридической точки зрения это серьезный огрех. Термина “разграничение морских пространств” вообще не существует. А значит, американцы могут безнаказанно арестовывать наши суда, когда те якобы нарушают их границу. Причем чаще всего береговая охрана США арестовывает российские суда с российской же рыбой и изымает улов. Мы терпим убытки.
Любопытно, что в Соврыбфлоте проходили российско-американские переговоры по межправительственному соглашению о компенсации материального ущерба, нанесенного России соглашением Бейкера – Шеварднадзе. Но… В конце договора есть приписка: соглашение о компенсации вступит в силу лишь тогда, когда договор будет ратифицирован обеими сторонами. Желающих ратифицировать такой договор в нашем парламенте, слава Богу, нет. Значит, мы остались и без компенсации. И пока суд да дело, американцы свято блюдут “свою” госграницу в том районе.
В заключение надо отметить, что, наверное, не стоит тешить себя отсутствием официальных территориальных претензий к России с чьей-либо стороны, не отбрасывая ничего, даже если территориальный аппетит разыгрывается у националистов, политических аутсайдеров каких-то стран. Политика – “дама” изменчивая. Аутсайдеры могут выйти в лидеры. Или лидеры – взять на вооружение аргументы аутсайдеров. Поэтому надо очень внимательно постоянно заниматься этой проблемой, целеустремленно и активно обеспечивая безопасность России всем спектром средств и возможностей, которые есть у государства.

Александр ЧАЕВИЧ,
кандидат философских наук, доцент