Кто ты, аватарка?

Все чаще звучит выражение «новая реальность». И каждому, хочет он того или нет, приходится вписываться в эти непривычные для нас обстоятельства, по-новому оценивая себя как профессионала и как человека.

Я начала работать в школе в 1986 году. Мел, тряпка, коричневая доска, сорок пар ребячьих глаз. По вечерам проверяю тетради, делаю перфокарты – печатаю на машинке.

Шло время… Новый район, новая школа. Мел, тряпка, зеленая доска, тридцать пар ребячьих глаз. По вечерам проверяю тетради, делаю пленки для графопроектора – печатаю на компьютере.

Прошло еще лет десять. Электронная доска, двадцать пять пар ребячьих глаз. По вечерам проверяю тетради, делаю сценарии для МЭШ.

И вот 2020 год – монитор компьютера, проверка работ в электронном виде и… ни одной пары ребячьих глаз. Ни-од-ной…

Весь прошлый год я практически не видела детских глаз. Аватарки, аватарки, аватарки…
Когда-то сетовала на их непонятные «ники» и смешные картинки: зайки, роботы, цветочки. Сейчас строгий минимализм – кружочки и две буквы, или одна, или набор цифр. Это у кого как получится. Девять больших кружочков, внизу много маленьких. Те, кто не поместился, обобщены в загадочные «+6» или «+10», в общем, все зависит от того, сколько пар ребячьих глаз должно быть в классе.

И я поняла: мне нужны детские глаза! Я должна их видеть. И не только видеть. Я должна их чувствовать. Ради них я тридцать лет назад пришла работать в школу. Мне трудно учить детей, глаза которых спрятаны за аватаркой.

С точки зрения науки это, безусловно, не открытие. В педагогике и психологии общение глазами называется визуальным контактом. Он очень важен в установлении межличностных отношений. Взглядом мы можем подбодрить ученика, улыбнуться ему, остановить расшалившегося, увидеть, кто не успевает, и немного подождать. Оказалось, что значительная, если не большая, часть образовательного процесса регулируется именно через визуальный контакт. Если его нет, ты работаешь вслепую. Это тяжело не только с эмоциональной точки зрения, но и с методической.

Тяжело, значит, нужно решать проблему. Пробуем включить камеры. Включили. Не все, конечно, но какая-то часть ребят включили. И тут же возник эффект экрана. Всех, кто работает с большим количеством людей, учат ставить экран, дистанцироваться. А тут и ставить ничего не надо – вот он, перед нами. Причем двойной. С одной стороны и с другой.
Дети, говорящие на камеру, – это совсем не те дети, которые сидят в классе. С этим согласятся любой учитель и любой психолог.

Кроме эффекта экрана есть еще эффект зеркала: ребята видят себя на экране, как в зеркале, и смотрят только на себя, видят только себя и думают только о том, как они выглядят. Я и сама себя на этом ловлю. Лица есть, визуального контакта все равно нет. Взгляд глаза в глаза не получается.

Начинается процесс отчуждения. Он идет быстро. А ведь когда-то было так:

– Можно мы создадим свой литературный клуб? Будем по пятницам у вас в кабинете собираться?

– Что будет в программе вашего клуба?

– Будем книги обсуждать, фильмы, уроки вместе делать, – глаза смотрят мне в глаза, твердо и уверенно.

– Кто из взрослых с вами будет?

– Никого. Мы сами. Мы все за собой уберем.

Я вспоминаю все подписанные мной инструкции и говорю:

– Нет.

А ведь была тяга к живому общению. Тогда не разрешили, а сейчас многим уже не надо. Они прячутся за аватарками, выключенными камерами и микрофонами, как в детской игре в «домики» (сравнение не мое, дети подсказали). Если спросят, можно не отвечать. Все спишут на технические проблемы. Аватарка дает ощущение защищенности.

Общение глазами оказалось сродни воздуху: когда он есть, его не замечаешь, когда его не хватает, наступает кислородное голодание. Когда не хватает детских глаз, явственно ощущается эмоциональное, энергетическое голодание.

Кстати, и у детей тоже. Я позволю себе озвучить голоса некоторых аватарок, за которыми скрываются неравнодушные, сопереживающие глаза:

– Мы видим учителя, но мы не чувствуем его. Все равно что телевизор смотреть. Включать себя в процесс значительно труднее, ответственности меньше. В классе вопрос задают, даже если все молчат, ощущается какое-то взаимодействие. А здесь тишина гробовая. Очень неприятное ощущение.

– Мы привыкли начинать «допы» по литературе с чашки чая, печенек и обсуждения всех и вся. Посмеялись, поговорили – полегчало. Можно учиться дальше.

– Дома мы остались сами с собой. Опосредованное общение через компьютер или телефон уже «вымораживает».

– Перемен нет. Только успеваем выйти из одного урока и подключиться заново. А перемены – это друзья, дефиле по школе: идешь вся такая, ловишь на себе взгляды…

Вот и они, наши дети, тоже про глаза. И все больше, заканчивая или начиная виртуальный урок, хочется спросить:

– Как живется тебе, аватарка? Держись, мы обязательно встретимся!

Наталия ХАЛЕЗОВА, учитель русского языка и литературы школы «Новокосино», ветеран труда, почетный работник общего образования РФ, кандидат педагогических наук