Криминал

Куряжский мираж,

или Как чтут традиции Макаренко его последователи

Нечасто перед началом спортивных соревнований приходится слышать категоричное предупреждение о том, что ни участникам, ни болельщикам нельзя давать… сигареты и деньги. Но на восьмой спартакиаде воспитательно-трудовых учреждений Украины удивляться было нечему: колония есть колония. Да и само это событие было для нас, как обычно, предлогом пересечь КПП.

Воспитанников украинских колоний не вывозят в какое-либо место, как участников обычных состязаний. В каждой из двенадцати ВТК страны победители отборочных туров между отрядами устанавливают результаты, которые затем обобщает комиссия из Киева. Она и называет чемпионов. По этой причине приходится отказаться от любимых подростками игровых видов спорта, “выпадает” и плавание: собственный бассейн для детской колонии – роскошь. В известной каждому, кто читал “Педагогическую поэму” А.С. Макаренко, Куряжской ВТК под Харьковом, куда нам довелось попасть, есть прекрасный стадион. У многих других проблемы и с этим.

Соревнования любят, усиленно к ним готовятся. Более того, на них оказываются “по одну сторону” и воспитатели, и воспитанники: все болеют за “своих”.

– Я люблю этих ребят, – признается почетный член спортобщества “Динамо”, заслуженный мастер спорта по борьбе, судья всесоюзной категории Борис Цыгулев. – Когда работал тренером, отбирать подростков для секции специально ходил по… детским комнатам милиции. И, что интересно, 99% из них меня не подвели. Если и не стали спортсменами, то в подобные места уже не попали. Понимаете, в так называемых трудных подростках изначально заложены бойцовские качества: мужество, преданность, сплоченность. Главное – вовремя дать им нужное направление. Наверное, поэтому я часто приезжаю сюда.

Именно бойцовские качества послужили тому, что 400 юных жителей Харькова, Сум, Луганска, Днепропетровска, Донецка, Полтавы стали сегодняшними воспитанниками Куряжа. На долю убийц и насильников приходится лишь по 10% от общего числа. Деяния остальных в Уголовном кодексе Украины объединяет глава “Преступления против собственности”.

Тридцать подростков – круглые сироты, у 150 – неполные семьи. К большинству за весь срок родители не приезжали ни разу. К некоторым, потому что не больно заботятся, но чаще – из-за банального отсутствия денег. Несложно представить, как жилось этим ребятам “на воле”. А нежелание мириться с нищетой так часто оказывается сильнее страха перед наказанием.

С экономическими неурядицами приходится сталкиваться и в колонии. До 1992 года, например, воспитанников вывозили на сессии в харьковские техникумы и вузы (Уголовно-исполнительным кодексом Украины не возбраняется заочная учеба). Теперь на это нет средств.

На питание и одежду худо-бедно выделяет государство, оборудовать на современном уровне медсанчасть помогли спонсоры, пытается зарабатывать сама колония. Если в большинстве украинских “взрослых” мест лишения свободы производство просто-напросто стоит, то здесь, как и во времена Макаренко, выпускают водяные насосы: спрос есть. С некоторых пор в Харькове вошло в моду выкладывать плиткой тротуары перед витринами частных магазинов. В колонии быстро наладили ее производство, нашли заказчиков. И все же заработанное покрывает далеко не все насущные нужды, а порой прибыль и вовсе мизерна.

До осуждения у многих воспитанников не было даже того минимума благ, который есть в колонии. Хотя бы кормят, пусть скудно, но три раза в день. Освободившись, они лишатся и этого. Результат – четверо из ста шестидесяти ребят, вышедших на свободу в прошлом году, вновь за решеткой. Скажете, немного. Но нет уверенности, что судьба остальных сложится лучше.

На выставке рисунков колонистов мы заметили, что никто не рисует зону. Много портретов Макаренко, а в основном – “вольные” интерьеры и пейзажи. Художественная студия называется “Мираж”. “Название придумали ребята, – объяснила психолог Светлана Кузнецова. – Сама возможность рисовать для них – мираж, как и вообще жизнь за забором”.

Тревожно от этих слов. Мираж – нечто недосягаемое. Он либо удаляется, либо развеивается. А если и становится реальностью, то перестает быть миражем.

Вместе с нами колонию покидали трое бывших воспитанников, попавших под очередную амнистию. Вышедшим проводить воспитателям они кричали: “Прощайте!” Но кто знает, кому (а точнее – чему) окажется адресованным это прощание?

Наталья ТАЛАЛАЙ,

Руслан ЦАРЕВ

Харьков – Москва