«Красивая жизнь». О ней мечтают все подростки

Директор школы-интерната. Наверное, нет в педагогической сфере должности более трудной, чем эта. Конечно, он выполняет те же функции, что и руководитель обычного общеобразовательного учреждения и тем самым, может быть, не сильно от него отличается. Но коллективы (и детский, и учительский), с которыми он работает, особенные. В интернатах трудятся педагоги особой устойчивости характера. «Кислотная среда» его разъедает, а он тем не менее держится! Что создает такую разъедающую среду? Тяжелые судьбы детей. Работать с педагогическим коллективом, врачующим обожженные души, – вот функциональная обязанность директора школы-интерната. О том, как, какими методами воспитывать современных мальчишек и девчонок, загнанных жизнью, – сегодняшний наш разговор.

Надо стараться использовать любую помощь в борьбе за души детей. Уже несколько лет нам помогает отец Димитрий Шишкин. У нас при школе-интернате открыт домовый храм, самый настоящий, он даже внесен в список церквей ско-Борисоглебской епархии. Храм во имя преподобного Серафима Саровского. Отец Димитрий несет послушание по окормлению воспитанников школы-интерната, он служит у нас по субботам.ская область

Когда Лере исполнилось одиннадцать, ее забрали у матери-алкоголички и определили в школу-интернат для детей-сирот.

Из всех родных у нее осталась только старенькая и серьезно болевшая бабушка, поэтому ни о каком опекунстве речи быть не могло. Девочка оставалась в интернате, но часто ездила к бабушке в гости. Тем более что в интернате на постоянные отлучки детей никто внимания не обращал. Однако «бабкины морали» Леру скоро достали, и девочка, приезжая к ней, только наспех что-нибудь перекусывала и убегала в город с подругами-одноклассницами.

Девчонки шатались по улицам с утра до вечера, искали, где можно что-нибудь стащить, и заводили знакомства. Малолетки без комплексов пользовались популярностью, и довольно быстро нашлись «добрые дяди», готовые выложить три-четыре сотни за более тесное общение.

Так у девочек появились деньги, модные шмотки, чувство независимости и нахального цинизма: «Все видели, все знаем, что дальше?..» Возвращаясь в интернат, девчонки даже бравировали своими «подвигами» перед «сопливыми» мальчишками-одноклассниками. А тем пока особо хвалиться было нечем: ну чипсы в магазине стащили, деньги у мелюзги вытрясли… В тюрьму неохота, поэтому пока все. Правда, уже в 14 лет некоторые из бывших Лериных одноклассников оказались под следствием за кражу сотовых телефонов и офисных компьютеров.

Лера со своими подругами такими вещами не занимались, их «бизнес» и так приносил нормальный доход. Правда, все это было довольно противно, быстро ей надоело. И однажды она решила-таки найти нормальную работу, например, пойти куда-нибудь продавцом. Вскоре 13-летняя девочка уже торговала на рынке, выглядывая из-за прилавка полосато-синей палатки, в которой было «все по 50 рублей!». Про интернат она и думать забыла, а насчет учебы твердо решила: это не для нее, денег она и так заработает. Тем более что хозяин палатки Леру не обижал, больше того, даже познакомил с «хорошим мужиком». Правда, тот был старше, но всего на 24 года…

…Тем временем в интернате многое изменилось: его расформировали, и Леру перевели в другой. Девочка узнала об этом, когда вечером вернулась с работы домой – она уже давно ночевала у бабушки. Там ее поджидала социальный педагог из новой школы. Никакие уговоры на Леру не подействовали, возвращаться в интернат она не захотела, а рассказам о том, что это совершенно другая, очень хорошая школа, не поверила. Да и не нужно ей это уже было – подчиняться правилам, режиму, сидеть на уроках!

Администрация нового интерната попыталась вытащить девочку с рынка с помощью милиции. Но и это не удалось: сначала не могли найти хозяина палатки, потом оказалось, что эта торговая точка вообще не зарегистрирована (однако существовала и приносила прибыль своему владельцу). Одним словом, Лера продолжала торговать, а педагог школы-интерната – ежедневно приходить к девочке на рынок и уговаривать ее вернуться: «Теперь у тебя новая школа, новые учителя, у нас так интересно! Приди хотя бы посмотреть! Ведь тебе надо учиться…»

Лера сдалась неожиданно, а причина этого оказалась жуткой и мерзкой одновременно. «Хороший мужик» почти сорока лет куда-то испарился, наградив девочку-подростка «какой-то гадостью»: Лера призналась учительнице, что, кажется, заразилась и чувствует себя очень плохо. В больнице выяснилось, что это сифилис.

Пока девочку лечили, учительница навещала ее постоянно, приносила фрукты, рассказывала о новой школе, спрашивала о планах на будущее, о том, какую музыку Лера любит и какая одежда ей нравится… Выписавшись из больницы, девочка приехала в школу-интернат. Буквально с порога заявила, что ей нужно месяца два, чтобы привыкнуть, поэтому она согласна приходить только на уроки, а ночевать будет дома. Педагоги согласились и на это.

…Лера осталась в интернате уже через три недели, ей очень понравилась швейная мастерская и то, что девчонок учат шить себе красивые вещи.

Воронеж

От редакции

О том, что представляют собой дети, которых жизненные обстоятельства привели в детский дом или интернат, мы все знаем очень хорошо. И почему они такие, тоже знаем: дети видели в своих семьях «свинцовые мерзости жизни». Они впитали в себя эти мерзости настолько глубоко и прочно, что порой кажется: изменить их искривленные души уже никто не сумеет.

Не сумеет? Но зачем тогда все еще существуют эти самые детские дома и интернаты? Как камеры хранения или, хуже того, резервации? Конечно же, нет! И все педагоги, в них работающие, прекрасно это понимают. И работают с каждой такой искривленной душой.

Но вот что сегодня становится очевидным. Педагоги-то работают, а вот мы с вами, общество, им совсем не помогаем! Иной раз просто ужас берет, когда сталкиваешься с примерами того, какой стиль поведения, какой образ жизни берут на вооружение дети, живущие в одном с нами обществе, в одной среде. Это мы подаем им плохой пример, мы – почти все! И еще, конечно, телевидение с крутыми американскими парнями на «крутых тачках», с железными кулаками и пустыми глазами! А еще глянцевые журналы с длинноногими девицами, окруженными роскошью, которые мы читаем…

Все это наши дети примеряют на себя. Примеряют чаще всего уродливо: стремятся к одному только безудержному удовольствию… Похоже, школа проигрывает «красивой жизни». Особенно школа-интернат…

Но неужели же мы проиграли окончательно? Может ли хоть что-нибудь противопоставить безнравственному стилю, царящему в сегодняшней жизни, обыкновенная общеобразовательная школа? А тем более школа-интернат с ее таким тяжелым детским контингентом? Оказывается, может!

Присоединяйтесь к разговору!

Согласны ли вы с прозвучавшим в нашем клубе мнением: общество в целом виновато в том, что современные подростки забывают о морали и нравственности?

Что может сделать школа, чтобы изменить ситуацию, и может ли вообще она что-либо изменить?

Какими примерами и методами сегодня воспитывают детей в вашей школе, школе-интернате, детском доме?

Пишите нам по адресу: ug@ug.ru.

А также шлите письма обыкновенной почтой, но обязательно с пометкой «Директорский клуб».

Мнения

Елена БОГДАНОВА, заместитель директора Калачеевской школы-интерната для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей:

– Чем сложнее ребенок, тем внимательнее нужно к нему относиться. Победить в такой ситуации можно только терпением. Надо не лениться, лишний раз подходить и спрашивать: почему с голыми ногами и без носков или почему нос сопливый? Через мелкие знаки внимания ребенок понимает, что к нему относятся честно и заботятся о нем.

Ольга БАРБАШИНА, заместитель директора воронежской школы-интерната №1 для детей-сирот:

– Однажды я слышала такое выражение: ребенок как огурец, если в рассоле полежал, а тот оказался с гнильцой, то и огурец испортится. И сколько потом его в хороший рассол ни клади, огурец лучше не станет. Несколько грубовато, но в большинстве случаев верно. Хотя мы все равно надеемся, что можно исправить, объяснить, отогреть.

Надо стараться использовать любую помощь в борьбе за души детей. Уже несколько лет нам помогает отец Димитрий Шишкин. У нас при школе-интернате открыт домовый храм, самый настоящий, он даже внесен в список церквей Воронежско-Борисоглебской епархии. Храм во имя преподобного Серафима Саровского. Отец Димитрий несет послушание по окормлению воспитанников школы-интерната, он служит у нас по субботам.

Мы никого не принуждаем ходить в храм. Но сейчас чувствуем: детям это нужно. Особенно когда складываются какие-то серьезные ситуации, возникают проблемы в переходном возрасте. Ребенок, если не расскажет, не посоветуется, может замкнуться в себе. А на службе постоит, попросит Бога о помощи, и ему легче…

Людмила ПУГАЧЕНКО, заместитель директора по учебно-воспитательной работе Богучарской школы-интерната для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей:

– В начале учебного года к нам привезли целую группу новых детей, в основном подростков. Весь сентябрь был посвящен тому, что мы с ними постоянно разговаривали, спорили и обсуждали. Устраивали посиделки с конфетами и пирогами. Но разубедить в чем-то было нелегко. Один мальчик так прямо и говорил: «О каком высшем образовании вы мне говорите?! Оно сто лет никому не нужно, потому что зарплата маленькая. Я за одну ходку в форточку тысячи имею!»

Еще мы поняли, что этим детям нужны и жесткие требования, причем ко всем одинаковые. Строгая проверка домашних заданий и никаких вольностей на прогулках. Если куда-то идти, то вместе с классом и воспитателем. И еще мы их всех записали в кружки и в мастерские – и швейная у нас, и вязальные машины стоят, и информатики два кабинета. Сразу к каждому ребенку прикрепили взрослого, это у нас общественный воспитатель. А по ночам дополнительно привлекали воспитателей-мужчин к охране порядка: к дежурным нянечкам и медсестре прибавился ночной режимный дежурный.

Воронежская область