Корпус юстиции: первые шаги

«Маленькая армия» – таким было первое впечатление от школы-интерната № 8 «Московский кадетский корпус юстиции». И во время беседы с заместителем директора по учебной работе Ольгой СЕКОВОЙ убедился: кадетская школа заимствует у армии многое. Недостатки – легко.

Достоинства – чуть труднее. Ее педагогам приходится искать правильный путь практически вслепую. Но все-таки, несмотря на множество проблем, мне показалось: у них все получится. Не может не получиться!

Почему? Пусть ответ на этот вопрос подскажет наш диалог…

– Ольга Петровна, ваша школа-интернат в статусе кадетского корпуса всего год. Чего удалось достигнуть за это время?

– Главное в том, что мы увидели перспективу, знаем, какими хотим в итоге видеть наших учеников, вообще кадетское движение. Наверное, одно из наших главных достижений в том, что сложился коллектив педагогов-единомышленников.

В школе очень сильная система дополнительного образования. Работает секция регби, была борьба, но преподаватель ушел. Работает шахматный клуб. Есть два компьютерных класса. У детей насыщенная культурная программа.

У нас прекрасный духовой оркестр. Ребята научились играть и «Прощание славянки», и «Врагу не сдается наш гордый «Варяг», и многое другое. И всего за полгода! Руководитель оркестра получает «три копейки», но он одержимый, и на таких людях Россия держится.

– Какие цели кадетского воспитания вы считаете главными?

– Мы хотим вырастить интеллектуальную элиту общества. Выпускник необязательно будет военным юристом. Может стать кем угодно, но должен быть патриотом нашего Отечества и всесторонне развитым, образованным человеком.

– Легко ли ребята учатся, усваивают материал?

– Есть умные, старательные, но есть и слабые. И дело не только в том, что у них разные способности. Есть дети, чьи родители служили на Дальнем Востоке, воевали в Чечне.

– Как вы, замдиректора по учебе, оцениваете ее состояние?

– Это кошмар! «Разрываемся». Нет кадров. Кто пойдет работать за такие деньги?! Например, я получаю 3500 и работаю круглосуточно. В целом вижу, что уровень образования упал, система «стремится к покою»: меньше давать, меньше задавать. Но мы переломили ситуацию, просили учителей увеличить сложность заданий, так как она была минимальной, а некоторые вообще ничего не задавали. В обычной школе на лето дают список: что надо сделать, прочитать. И это правильно. А здесь такого не было. Теперь я требую от учителей увеличить нагрузку и темп урока. Будет сложно, но жизнь вообще сложная штука. Слабые не выдержат, и родители их заберут. Такое у нас бывает.

– Естественный отбор?

– Несомненно, элемент естественного отбора присутствует. У нас очень загружен день – занятия, построения, наряды (только не 24 часа, ночью учащиеся спят). Обязательная вечерняя прогулка с песней. Ежедневная уборка спальных помещений, столовой и учебного корпуса. А дети разные. Есть те, кто к концу дня едва держится на ногах. Но ведь нельзя ради самых слабых тормозить развитие остальных. Хотя кое в чем распорядок будем менять. Думаю, детям надо дать возможность отдыхать, предложить что-то вроде тихого часа для малышей. Им физически труднее всех.

Мы уделяем очень большое внимание физическому воспитанию. У ребят подъем в полседьмого, и они бегают 2 км вокруг корпусов.

В этом году у выпускников 9-го класса было 4 обязательных экзамена: 2 от Департамента образования и 2 наших – физкультура и история. У них есть право выбирать, что сдавать. Некоторые ученики, например, выбрали биологию. Но 80% сдавали историю и физкультуру. И сдали без проблем.

– В вашей школе-интернате учатся не только парни?

– Девочек всего тридцать. С ними проблемы: их надо учить не командами и не командирским голосом. Из девочки надо вырастить женщину, мать. Моя мама была на фронте, работала в мужском коллективе, и я видела ее мужские качества. По своему опыту знаю, как детям иногда не хватает материнской ласки, мягкости. Сейчас вижу то же самое.

Девочек надо учить девичьим занятиям – вышиванию, кулинарии. Ведь в нашем обществе «сломали» семью. Все смешалось. Да, не плохо, когда мужчина умеет готовить, стирать. Но ведь природа женщины – материнство, очаг, дом. Мы калечим природу. Девочки очень грубеют. А еще они здесь среди такого огромного мужского внимания. Это плохо даже с точки зрения физиологии…

– Так, может быть, вопрос в преподавании основ семейной жизни?

– Семья сегодня – какой-то дикий суррогат. Имею в виду духовные ценности. Детям надо внушать принципы взаимной ответственности членов семьи, в том числе и перед детьми. Это важнейшие проблемы. Мы утратили здоровую семью. Надо ее восстанавливать, чтобы воспитывать элиту общества, по сути нормальных людей. У нас дефицит образованных, культурных людей, которые понимали бы, насколько важна семья. С нее начинается все – патриотизм, интеллект и здоровье общества. Но, к сожалению, такого курса у нас нет. Считаю, эти проблемы надо изучать в рамках основ культуры, да и в младших классах об этом надо говорить.

– Стала ли для детей школа вторым домом?

– Да, у них сложилось кадетское братство. За год они сплотились. Но дети жестоки. Время породило их жестокость, а мы пытаемся утвердить между ними по-домашнему добрые отношения, хотя очень мешают воспитанию условия быта. У нас есть большие комнаты на восемь человек, но они себя не оправдывают. Порой соседи по комнате не укладываются спать до двенадцати, а у кого-то организм требует отдыха. Интернат перегружен сверх всякой меры. Когда ребенок целый день находится в напряженной обстановке, ему нужно расслабиться, порой уединиться, побыть одному, привести мысли и чувства в порядок. А негде. Это влияет на психику.

– Поддерживаете ли связи с профильными вузами?

– За каждой ротой закреплен военный институт. За первой – Владимирский, за второй – Вологодский, за третьей – Самарский. Эти военные юридические институты подчинены Главному управлению исполнения наказаний. Тем, кто окончит нашу школу на «4» и «5», их руководители обещали льготы при поступлении.

– Как обстоит дело с программами по военным дисциплинам?

– Откровенно говоря, таких программ нет. Мы действуем пока по наитию. Нет и планов преподавания культуры, военной этики. Насколько я понимаю, энтузиасты кадетского движения сделают эти программы. Есть же программы для суворовских училищ. Правда, там больше часов, чем у нас. Нам не нужен такой объем.

– Кто будет вести эти предметы?

– Военные дисциплины будут вести офицеры нашей администрации, в том числе и директор. В этом году к нам по распределению пришли 9 выпускников Владимирского военно-юридического института. Они станут командирами рот, начальниками курсов, воспитателями. В прошлом году у нас тоже были военные, правда, мало. Часть из них – без высшего образования. Прошли Афганистан и прочее. Но они не понимают, что воспитание – очень тонкое дело, особенно воспитание непростых, так называемых трудных ребят. У каждого была своя моральная травма, за плечами тяжелые воспоминания. Поэтому они требуют особого внимания.

– А среди учеников есть старшие?

– Командиры. У них свои звания. Лидеров видно сразу.

– Что старшеклассники думают об армии?

– Они слышат разговоры о том, что матери любыми способами стараются избавить детей от армии. И о «дедовщине» тоже. Кстати, эти проблемы и у нас есть. Если ученик – командир, он не участвует в общей работе. Казалось бы, все торопятся, устали – помоги товарищам. Но нет, он начальник! Считаю, если наряд, то для всех. Командуй, но умей мыть пол, как все, и пример при этом показать. Если ты лучший, бери на себя больше. Этим и должен выделяться. И уважения заслужишь больше.

– А как к ним относятся одноклассники?

– По-разному. Вероятно, их командиры допускают оскорбления, не исключено, и физические. Такая информация доходила до нас. Мы берем плохой пример с армии. У мужского коллектива есть свои минусы. Необходимо сначала вытравить это у командиров и начальников курсов. Как ни странно, такие привычки начинают прививать выпускники военных институтов. Они многого не понимают. С ними еще предстоит работать. А дети берут с них пример, допускают в разговорах между собой нецензурную брань, курят. К слову, в этом году мы столкнулись с проблемой курения. Но времени на нее нет. К тому же мы не можем из-за этого лишить ребенка учебы.

– Но, наверное, есть и плюсы военного воспитания?

– Потрясающе, но наши кадеты в форме не садятся в транспорте. Вот история из жизни. Довольно поздно сажусь с учениками и их мамами в троллейбус. Он пуст, но дети не садятся. Нам, говорят, нельзя. Не передать, насколько это трогательно. Выходим у метро. Одна из мам на ступеньках смотрит под ноги, и вдруг ее поддерживает чья-то рука. От неожиданности перепугалась. Как вскрикнет! А оказалось, ей сын подал руку. Впервые в жизни! Мы не замечаем таких тонкостей. Но они принципиальны.

Даже по своему внуку вижу: дома с ним нет проблем. Конечно, не все такие. Но они приходят домой с новыми качествами, которые родителям очень нравятся.

Недавно дети с ребятами из патриотических клубов ездили в Курск. После этого наш заместитель по воспитательной работе рассказала, что там увидела, насколько наши дети «золотые». Одна из женщин-ветеранов подошла к Вечному огню, опустилась на колени. Другие дети болтали, как ни в чем не бывало, а наши кадеты смотрели взволнованно, затаив дыхание, понимая истинную значимость тех минут, искренне восхищаясь величием подвига фронтовиков…

Наш коллектив еще в самом начале пути, лишь год прожил в статусе кадетской школы. Но за этот год ребята разительно изменились. В их сознании все прочнее утверждаются такие понятия, как долг, честь, ответственность. Появилась мужественность во внешности и в поведении. Настоящие мужчины растут!

* * *

Мы еще долго говорили о том, как нелегко кадетской школе, сколь непросто ее педагогам практически вслепую, по наитию искать верный путь. Но все-таки, несмотря на множество проблем, у них все получится, потому что трудятся там энтузиасты, по-настоящему увлеченные, одержимые благородным делом воспитания юных россиян, достойных своей Отчизны. И верящие в успех!

Об этом свидетельствует такой красноречивый штрих: Ольга Петровна, несомненно, могла бы устроить своего внука в самый «навороченный», новомодно-элитарный лицей, гимназию и т.п. Но всем им предпочла лишенную подобных изысков кадетскую школу, очевидно, потому, что убеждена: именно она способна дать подлинно элитное образование и воспитание.

Борис АВРАМЕНКО, курсант Военного университета