Кому он нужен, этот комсомол? А если нужен, то какой?

Ответы на эти вопросы искала на очередном «Родительском собрании» «Эха Москвы» журналистка Ксения ЛАРИНА.

Анатолий КАСПРЖАК, ректор Московской высшей школы социальных и экономических наук, кандидат педагогических наук, заслуженный учитель школы Российской Федерации:

– У меня о комсомоле разные воспоминания, но, конечно, когда вспоминаешь свою молодость, это всегда приятно. Все были в комсомоле. Представить себе, что человек поступил в вуз, не будучи комсомольцем, просто невозможно. Комсомольцы, которые в 70-х годах окончили вузы, получили опыт социальной работы и большие возможности, кто был к власти ближе, тот имел больше возможностей. Естественно, самые активные шли в партию через комсомол, как только начались изменения, они были уже на ключевых местах и, собственно говоря, все и приватизировали: власть, предприятия, газеты и многое другое. Если в сегодняшней школе, предположим, появляется драматическая студия, газета или какое-то объединение, руководители этих студий и объединений будут успешными людьми, потому что, кроме того, что они содержательны, они еще обладают определенными организаторскими способностями. Вот эти «организованности» создавались в наше время только в комсомоле, больше они не создавались нигде. Но как только идеологическая организация, даже общественная, появляется в школе, она начинает претендовать на монополию, на правду. Этого допускать нельзя.

Дарья МИТИНА, второй секретарь Центрального комитета Российского коммунистического союза молодежи:

– Раз в год, 29 октября, все, кто так или иначе был связан с этой организацией, неизбежно плачут, я прекрасно понимаю чувства этих людей, которые отмечали 80-летие, а теперь уже отметили 90-летие ВЛКСМ. Я предлагаю жить по законам времени: пусть будет механизм свободной конкуренции организаций, не нужно здесь создавать ложных ориентиров. Я считаю, что общественные организации можно допустить в школу. Мы против того, чтобы государство оказывало какой-то организации явное предпочтение, чтобы были какие-то преференции, раз уж комсомола нет, раз уж однопартийности нет, тогда, извините, создайте всем равные условия. Естественно, при этом мы прекрасно понимаем, в каком мире живем, не ждем от государства поддержки, предпочтений и легкой жизни. Мы все это создадим себе сами, у нас есть круг сторонников, мы его будем расширять всеми возможными и позволительными способами. Когда ребята идут к нам, они прекрасно знают, с чем могут столкнуться, они прекрасно знают, что эта идеология, мягко говоря, не в фаворе. Поэтому люди идут к нам осознанно. В советское время, когда у людей действительно не было выбора, все вели себя единообразно. Но грянул, извините, 91-й год, грянул 93-й год, у людей была масса времени подумать, масса вариантов, как себя вести, как действовать. И люди выбор свой сделали по-разному, выяснив отношения и со своим прошлым, и со своим настоящим, а потом решали соответственно планы, как им жить дальше. Главное, чтобы все общественные организации нынче снизу создавались, чтобы не сверху была спущена некая директива. Если они складываются естественным образом, если есть в них потребность, то они, в общем, должны быть, и они не должны ущемляться.

Мария ФИЛИППЕНКО, учитель латинского языка гимназии №1567:

– Я комсомолкой не была, о комсомоле знаю только от старших товарищей и от родителей. Но, как педагог, я заметила: дело в том, что молодежь – это такая особенность возраста! – будет радоваться любому объединению. Во всесоюзную организацию толкиенистов, если была бы такая, все бы вступали, как и во всесоюзную организацию копателей огородов. Это просто психологическая особенность возраста, поэтому естественно счастье, что были стройки комсомольские, что все вместе песни пели, краюхой хлеба делились. У меня эта история с бывшими комсомольскими работниками, которые сейчас стали олигархами и бизнесменами, вызывает глубочайшее отвращение, я думаю: «Господи! Значит, эти люди использовали цинично комсомол для достижения своих личных целей – обогащения, получения власти!» Если ты вступаешь в комсомол, ты должен в него верить. Человек, который пролезает в партию или в комсомол, для того чтобы изнутри заниматься там своими делами, что-то приватизировать незаконным образом, – это отвратительный пример. И что? Мы должны учиться на этих примерах теперь? А ведь нам этих людей сейчас в пример ставят. Ни в коем случае сегодня не должно быть «единой», «единственной», «уникальной», «молодежной», «школьной», какой угодно организации, обязательно должны быть школьные и подростковые организации, самые разные – экологические, исторические, культурные.