На чтение: ≈ 9 мин.23 декабря минувшего года писатель Анатолий Рыбаков скончался в Нью-Йорке, где он жил последнее время. Урну с прахом его захоронили в Москве, как писатель и завещал, на Ново-Кунцевском кладбище.
Мне как журналисту и литературному критику доводилось встречаться и беседовать с Анатолием Наумовичем, который был к тому же и моим земляком по Арбату. Его высказывания, сохранившиеся у меня в блокноте, а частично и на пленке диктофона, представляются любопытными в том смысле, что не утратили своей актуальности и по сей день…
– Анатолий Наумович, вы коренной москвич. Один из детей Арбата. Своим романом воздали память поколению сверстников, которое, по вашим словам, было истреблено. А какие воспоминания вынесли вы из школьных лет?
– Я занимался в московской опытно-показательной школе-коммуне имени Пантелеймона Николаевича Лепешинского, видного деятеля революционного движения. Он работал в Наркомпросе, был директором Исторического музея. На доме, где он жил, на улице Серафимовича, установлена мемориальная доска.
У нас были замечательные педагоги. Многие из них стали потом авторами учебников, по которым занимались ребята нескольких поколений, – Березанская, Перышкин, Башилов, Стражев.
– А как вы, питомцы такой явно политизированной школы, воспринимали окружающую жизнь? Все безоговорочно?
– Вот уж нет! У нас уже тогда довольно сильно проявлялось неприятие того, что происходило. Как раз, наверное, потому, что школа наша была слишком политизирована. Сейчас такие настроения принято называть оппозиционными. Мы почти все были возмущены действиями Сталина, ведь мы были детьми тех, кто шел за Лениным и совершал революцию. Мы, как наши отцы и деды, верили в ее светлые идеалы, а их разрушали и оскверняли на наших глазах. Одновременно в годы сталинских пятилеток происходило уничтожение старшего поколения, которое мы боготворили. Наши настроения не остались незамеченными. Нас тоже стали изымать из жизни. В числе таких оказался и я.
– И когда же вас арестовали?
– Произошло это 5 ноября 1933 года. Тоже весьма показательно – накануне праздника Октябрьской революции. Тогда массовые аресты проводились именно в такие знаменательные дни, например, 30 апреля, накануне Первомая.
– Так вы являетесь как бы прообразом героя вашего романа Саши Панкратова? У него та же комсомольская юность, арест, Лубянка, Бутырка, ссылка в Сибирь.
– Образы в романе собирательные, обобщенные. За каждым персонажем стоят несколько прототипов, ну и я в том числе, конечно, как это происходит с любым писателем. Такие закамуфлированные, собирательные персонажи – и Варя, и Нина и Юра Широк, с которыми Саша Панкратов сталкивается в ссылке. Внешние черты Рязанова, крупного хозяйственника, были мною заимствованы у одного знакомого человека.
– В современной российской жизни происходят коренные изменения. Как вы считаете, сегодняшний учебный процесс в школе нуждается в корректировке?
– Гуманитарные науки, а в школе такие предметы, как литература, история, призваны развивать мыслительные способности, понимание окружающей действительности. Историю я считаю чуть ли не главной, потому что она учит размышлять, думать, сопоставлять, анализировать. Между тем сейчас имеет место явная недооценка гуманитарных наук, и не только истории, но и литературы, что, впрочем, и неудивительно. Власть, судя по всему, не заинтересована в том, чтобы человек был умным, проницательным, сопоставляющим и анализирующим факты. Учебу сводят преимущественно к точным предметам, прикладным дисциплинам. Такая учеба строится главным образом на заучивании формул, которые впоследствии забываются, если знание их не требуется в работе. В иностранных языках тоже не заинтересованы, так можно лишить человека возможности искать применение своих сил и знаний в других странах.
– Есть ли различие между молодыми людьми тридцатых годов и нынешними?
– Различие есть. И очень значительное. Умственное и духовное развитие молодежи 30-х деформировала обстановка культа личности Сталина, страха, искаженной информации. Вместе с тем многие из них все еще несли в себе сильный заряд революции, который переняли от отцов и дедов. Они были детьми революции. Многие из них были спасены ею и выведены в люди.
В 25-м году, когда мне было 14 лет, я был комсомольцем и активистом. У нашего поколения была высокая идейность, но наряду с этим уже в 30-х годах начался период, когда революционные идеи стали заменять сталинскими стереотипами, безапелляционностью его толкований. Тогда на смену живым революционным идеям и мыслям стал приходить штамп.
Нынешняя молодежь живет в совершенно иных условиях, у нее сейчас есть великолепные возможности для свободного развития. Социальные изменения начинаются в голове человека, и уже только потом они претворяются им в жизнь. Конечно, мы к демократии еще не привыкли и, видимо, привыкать будем долго. Это будет мучительный и сложный процесс. Во всяком случае теперь есть возможность все узнать, во все вникать, обо всем думать и обо всем говорить. В этом преимущество нынешней жизни. В годы моей молодости у нас этого не было, а тот, кто пытался раскрыть рот, дорого за это платил.
– Читая роман “Дети Арбата”, большинство людей старшего поколения ловили себя на мысли, что все изображенное в нем так или иначе соотносится с ними, имеет к ним отношение. В этом ощущении сопричастности – залог глубокого сопереживания. Однако вы, конечно же, адресовали роман не только этой категории читателей, которые были очевидцами и даже участниками в той или иной мере тех событий, воссозданных вами ярко и бескомпромиссно. А каково, по-вашему, должно быть воздействие романа на молодое поколение, которое не испытало на себе того лиха?
– Я писал его для того, чтобы открыть глаза моим соотечественникам независимо от их возраста, помочь таким образом прозрению народа, чтобы он учился на историческом опыте. Еще историк Ключевский заметил, что история учит даже тех, кто у нее не учится. Она их проучивает за невежество и пренебрежение к ней.
В то же время думать, что литература и искусство способны изменить общество, – значит глубоко заблуждаться. В истории известны примеры, когда в странах с великой литературой, возьмите ту же Германию, были деспоты и тираны. Так что роль литературы в жизни народа довольно ограниченна, хотя свой вклад в духовное развитие и совершенствование человека она тем не менее вносит.
У нынешней молодежи надо воспитывать желание постичь наконец подлинную историю своего народа. Особенно того периода, который тщательно скрывался или искажался. Помните, как в то время обычно говорили: “Не надо ворошить прошлое”. Словно историю народа можно так запросто отбрасывать, замалчивать или видоизменять. Я долго жил. Я много знаю и поэтому решил разворошить историю ради блага россиян, их будущих поколений.
Илья ОКУНЕВ
Выбор читателей
Комментарии