Клуб ценителей русского языка

Известно, что в русском литературном языке сосуществуют звуковые закономерности двух типов. Одни из них разрешают только одну форму произношения (так, например, слова «друг» или «вода» по современной норме можно произнести только как [друк] или [вада]). Другие допускают возможность вариантного произношения (можно сказать [д’]ве или [д]ве, п[а]эт или п[о]эт, телегра[мм]а или телегра[м]а).

На конкурс принимается заявка, отправленная по почте не позднее 31 марта 2009 года. Вместе с работой в заявке должен быть купон на подписку «Учительской газеты» на 2009 год и контакты (адрес, телефон, электронная почта). Наш адрес: 107045, Москва, Ананьевский переулок, 4/2, стр. 1, редакция «Учительской газеты» (с пометкой: «. Cловарь – помощник педагога»).

В современной лингвистике давно признано, что вариантность – не уродство и не «исключение из правил», а обычная для языковой системы форма существования. Но психологически многим людям хочется, чтобы им был рекомендован в качестве правильного один вариант произношения, у них вызывает раздражение признание нескольких вариантов нормы. Как это можно – и твОрог, и творОг, а как лучше? Откуда берутся параллельно существующие варианты произношения? Возможно, ответ на этот вопрос позволит нам выработать более лояльное отношение к вариантности.

В любом языке можно зафиксировать сосуществование, как минимум, двух произносительных систем, так называемые «старшую» и «младшую» нормы. Звучащая речь постоянно изменяется, появляются новые варианты произношения, устаревшие уходят из языка, но на определенном этапе обе нормы сосуществуют, конкурируют между собой. Фонетические «отцы» произносят [з’]верь, е[с’]ли, «дети» – [з]верь, е[с]ли; «отцы» – порядо[ш]ный, було[ш]ная, «дети» – порядо[ч’]ный, було[ч’]ная; старшее поколение – це[р’]ковь, младшее – це[р]ковь; старшее – жё[ск’]ий, неве[ск]а, младшее – жё[стк’]ий, неве[стк]а; «отцы» – дро[ж’ж’]и, до[ш’ш’] «дети» – дро[жж]и, до[шт’]; в «старшей» норме – бою[с], в «младшей» – бою[с’]. То же самое происходит и с постановкой ударения в слове: во многих случаях изменение места ударения, воспринимаемое вначале как ошибка, на самом деле является проявлением нарождающейся в системе языка новой тенденции. Например, в бесприставочных невозвратных глаголах прошедшего времени в речи носителей «старшей» нормы по-разному ставится ударение в формах женского рода, с одной стороны, и среднего рода и множественного числа, с другой: бралА, но брАло, брАли; гналА, но гнАло, гнАли. В речи же фонетических «детей» стало очень частотным ударение на окончании в форме среднего рода – бралО, гналО. Это изменение не случайно, возникает новое противопоставление в месте ударения форм единственного числа формам множественного числа, в то время как в «старшей» норме противопоставлялась форма женского рода всем остальным. Нельзя не отметить, что звучащая речь «детей» часто вызывает раздражение «отцов». Молодое поколение и одевается не так, как старшее, и музыкальные пристрастия у него другие, а уж про речь и говорить не приходится. Мы постоянно слышим и читаем о том, что молодежь портит русский язык, что умирает традиционная культура русской звучащей речи. Между тем постоянная смена «старшего» произношения «младшим» – это естественный путь развития языка.

Интересно, что выбор «старшей» или «младшей» системы произношения не всегда связан с возрастом человека. Конечно, в большинстве случаев молодое поколение использует новые нормы, старшее тяготеет к более традиционным, но это необязательно. Принято считать, что смена языкового поколения – двадцать пять лет, то есть в среднем каждые четверть века обновляется произносительный стандарт. В связи с этим можно говорить о появлении помимо фонетических «отцов» и «детей» еще и фонетических «внуков». Параллельно могут существовать три варианта нормы, принадлежащих «старшей», «средней» и «младшей» системам, например, вполне нормативными в настоящее время признаются произношения интеллиге[н’т’]нее, интеллиге[нт’]нее и интеллиге[нт]нее.

Вариант «младшей» нормы при своем возникновении, вариант «старшей» нормы при своем уходе из литературного языка могут восприниматься как нарушения нормы. Так, появилась новая особенность произношения согласных: бе[с]шумный или ра[с]чертить вместо бе[ш]шумный, ра[ш’]чертить. На данный момент такие произношения признаются неправильными, но, судя по всему, через какое-то время они могут приобрести нормативный статус, поскольку их появление не случайно, а отвечает внутриязыковым закономерностям.

Итак, основным источником орфоэпической вариантности является естественное развитие звуковой системы языка, постепенная смена одних произносительных закономерностей другими. Но существуют и другие причины появления орфоэпических вариантов. Например, это наличие территориальных разновидностей литературного произношения. Известно, что в течение нескольких веков параллельно существовала произносительная норма Москвы и Санкт-Петербурга: так, где в Москве говорили и[ш:’]у, се[м’], нена[сн]ый, ску[ш]но, в Петербурге – и[ш’ч’]у, се[м], нена[стн]ый, ску[ч’]но. В последние десятилетия различия в звучащей речи между двумя культурными центрами сгладились из-за сильного влияния телевидения и радио. Очень частым стало произношение числительных «семь», «восемь» с твердым согласным на конце перед следующим словом, начинающимся с твердого согласного. В телевизионном прогнозе погоды частотно произношение: се[м] градусов, двадцать восе[м] градусов. Нельзя исключить, что это влияние петербургского произношения на общелитературную норму.

Другим источником появления вариантов произношения является наличие «женской» и «мужской» звучащей речи. Особо сильны подобные различия в интонационном оформлении речи, но и на уровне звуков фиксируются варианты, характерные для разных полов. Например, мужчины удлиняют в своей речи согласные, а женщина – гласные (то есть мужчины в эмоциональной речи скорее скажут «тос-с-с-ка», а женщины – «тоска-а-а»).

Еще одной причиной сосуществования вариантов произношения является наличие разных произносительных стилей, выбор которых определяется ситуацией, в которой порождается речь, в первую очередь публичным или частным характером коммуникации и отношениями между говорящими. Так, в одних случаях слово «здравствуйте» будет произнесено в своем полном виде – [здравствуйт’и], в других – в несколько деформированных формах, сжатых, причем в разной степени – от [здрас’т’и] до неразборчивого [здр]. В живой неофициальной речи мы предпочтем сокращенный вариант этого частотного слова. Итак, мы видим, что на произносительном уровне языка конкурирует большое число вариантов, характерных для разных хронологических, территориальных, стилистических систем, а также для мужской и женской речи. Существуют и другие, более частные причины появления орфоэпических вариантов.

Следует ли из этого, что все разнообразие произносительных вариантов, встречающихся в живой речи, равнодопустимо в речи образованных людей? Разумеется, нет. И здесь нам на помощь должен прийти орфоэпический словарь, в котором варианты произношения будут оценены с нормативной точки зрения. Во-первых, словарь указывает, правильно или нет то или иное произношение в литературном языке (портфЕль – правильно, пОртфель – нет, тури[з]м – норма, тури[з’]м – ее нарушение). Во-вторых, словарь должен установить взаимоотношения между допустимыми нормативными вариантами. Иногда оба варианта в одно время функционируют равноправно, например, [йи]вропейский и [и]вропейский, во[зз]риться и во[з]риться. Варианты могут по-разному оцениваться с точки зрения временной шкалы и частотности. Два в одинаковой степени современных варианта могут различаться степенью частотности, скажем, [и]пический и реже [э]пический. Могут сосуществовать варианты современный и устаревший, причем уходящее из языковой системы произношение может быть далеким от нас в разной степени, например, современное и[з]вестный и ли[к]видатор и устаревшее и[з’]вестный и ли[к’]видатор. Но эти устаревшие произношения архаичны в разной степени, первое встречается как вариант «старшей» нормы достаточно часто, второе, хоть и встречается, но намного реже, и является верным кандидатом на «выталкивание» из системы языка. Во многих случаях словарь фиксирует современный вариант и новый, недавно появившийся, например, во[з’]ле и допустимо младшее во[з]ле.

Михаил Панов писал: «В 30-60-е годы господствовало такое отношение к литературному языку: норма – это запрет. Норма категорически отделяет пригодное от недопустимого». Теперь отношение к правильности речи изменилось: «Норма – это выбор. Она советует взять из языка наиболее пригодное в данном контексте».

Мария КАЛЕНЧУК, доктор филологических наук, заместитель директора Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН

Конкурс

«Учительская газета» совместно с издательством «АСТ-ПРЕСС» объявляет конкурс «Cловарь – помощник педагога»

Цель конкурса – выявить неординарные методические разработки уроков учителей русского языка и литературы, в которых используются словари.

Участниками конкурса могут стать учителя Российской Федерации.

На конкурс принимается заявка, отправленная по почте не позднее 31 марта 2009 года. Вместе с работой в заявке должен быть купон на подписку «Учительской газеты» на 2009 год и контакты (адрес, телефон, электронная почта). Наш адрес: 107045, Москва, Ананьевский переулок, 4/2, стр. 1, редакция «Учительской газеты» (с пометкой: «Конкурс. Cловарь – помощник педагога»).

Авторитетное жюри отберет 10 лучших разработок, которые будут опубликованы в «Учительской газете». Победители – авторы этих работ будут приглашены в Москву для прохождения бесплатного недельного обучения на базе АПКиППРО, по окончании которого они получат сертификаты о повышении квалификации.

Во время обучения пройдет финальный этап конкурса. Победитель будет премирован словарями и справочниками для комплектации личного кабинета. Все финалисты получат поощрительные призы.