Кино на границе миров

Инклюзивное общество иногда ошибочно представляют как некую безразмерную ткань, куда требуется вплести все больше «цветных нитей» – людей с особенностями. На самом деле никого никуда вплетать не надо. Нужно просто сделать так, чтобы каждому было удобно жить в обществе. Но прежде узнать, как живут и что чувствуют те, кто не похож на нас, понять, каковы их потребности. В этом нам помогут фильмы, показанные в рамках «Кино без барьеров».

Кинофестиваль, созданный 20 лет назад директором РООИ «Перспектива» Денис Роза и ее единомышленниками, захватывает все новые плодородные земли в искусстве. С каждым годом растет сообщество людей, причастных к магистральной теме – жизни людей с инвалидностью. Нынче в Москву пожаловали все жанры – от пятиминутных пластилиновых мультиков до сложного артхаусного кино, всего 1300 различных работ, из которых были отобраны 105 лучших. Как и положено на международном кинофоруме, ехали сюда из разных уголков мира, презрев визовые препоны и трудности: из Франции, Португалии, Японии, Казахстана, Ирана, Венесуэлы, Бразилии…

Конечно, жюри, куда входили, например, телеведущий «Непутевых заметок» Дмитрий Крылов, режиссер студии «Пилот» Сергей Меринов и другие, оценивало работы по художественным достоинствам. И все же… «Кино без барьеров» – больше, чем кинофестиваль, эти фильмы ставят просветительскую задачу, несут познание чего-то нового», – отметил член жюри кинорежиссер Александр Гениевский. «Все работы говорят о том, как важно честно заявлять о себе, – считает актриса Ангелина Римашевская. – Сначала хочется поддержать их героев, а потом, наоборот, выходит, что эти фильмы поддерживают меня саму, мотивируют на что-то хорошее».

Итак, заглянем в зал кинотеатра «Формула кино» Центрального детского мира. Сначала на показ детской программы.

Галчонка в обиду не дадим!

…Жил-был галчонок, который не сумел на­учить­ся летать. Сородичи подались на юг, оставив его одного в городе. Он бы погиб, но его спас и приручил одинокий интеллигентный старик, очень похожий на артиста Ростислава Плятта. Как-то случилась беда: дедушка попал в больницу, птенец остался без присмотра. Дворовые хулиганы поймали галчонка, стали подбрасывать в воздух, избивать. Нашелся лишь один мальчик, осмелившийся отбить несчастного птенца, положить в коробку и унести в ветлечебницу. А в финале вернул дедушке его любимца, здорового и невредимого.

Лично я не поверила в хеппи-энд, ведь мог же мальчик принести старику другого галчонка взамен убитого. Грустно и то, что из всей дворовой оравы лишь он один оказался с добрым сердцем. Но второклассники московской школы №518, пришедшие на просмотр и обсуждение, восприняли добрую версию концовки. И поняли этот весьма многослойный мультик правильно: он о буллинге. «У меня сестренка такая, как этот галчонок, у нее аутизм, но мы ее никогда не обижаем», – сказала одна девочка.

«В нашей школе, признанной международным экспертом инклюзивного образования, не принято произносить слово «инвалид», – говорит учитель младших классов Екатерина Романова. – У нас инклюзия с 2004 года. Для всех созданы равные условия и возможности. Есть ученики с РАС, ребята могут сказать про них: «Петя еще не научился себя правильно вести», но никогда не станут дразнить. Пока детям не скажешь, что у кого-то особенность, они даже не заметят. Вообще ученики младших классов воспринимают жизненный опыт зрительно, а не через разговоры. «Галчонок» (режиссер Марат Нариманов) – эмоционально наполненный и правдивый фильм, он заставляет задуматься, возможно, даже заплакать. Но такие мультфильмы – самая доходчивая форма познания, они развивают эмпатию, расположенность к окружающим, доброжелательность. Скоро у нас будут занятия по проектной деятельности, и мы обязательно обсудим мультик в киноклассе, даже попытаемся снять продолжение. Надеюсь, нашего галчонка никто в обиду не даст!»

Незнание рождает стереотипы

На экране заснеженная русская деревня, крепкий и уютный деревянный дом, просторная комната, а в центре стол, накрытый для чае­пи­тия. Высокий парень в фартуке тщательно пересчитывает чашки. Сбивается со счета, пересчитывает еще и еще раз. Наконец число чашек сложилось, парень довольно улыбается и направляется встречать гостей.

Это община Чистые Ключи в Смоленской области, где сотрудники и взрослые люди с ментальной инвалидностью живут и работают вместе, как в семье. Каждый из них несет по мере своих возможностей ответственность за жизнь в доме, трудится в саду, огороде и теплице, в мастерских ребята перерабатывают овощи и фрукты, готовят травяной чай, занимаются валянием шерсти. Руководит общиной «русский голландец» Рэмко ван дер Плаат, у него своя непростая длинная история о том, как он приехал в Россию, влюбился в нее и остался навсегда, собрал вокруг себя этих ребят и дал им шанс на полноценную жизнь. Но он не их отец, а равноправный член общины. Любого человека с ОВЗ он учит относиться к себе как к взрослому, отвечающему за свои обязанности. А еще он говорит, что не бывает продукции с особенностями, иначе это уже не вещь. Тапочки следует делать прочными и красивыми, чтобы люди их носили. Эти же слова можно отнести и к искусству: не должно быть отдельного инклюзивного кино или театра, это не драмкружок для досуга. Любое самовыражение требует честности, искренности или, по Пастернаку, «полной гибели всерьез».

Фильм сняла Ульяна Герасимова, студентка режиссерского факультета Института кино и телевидения. Заинтересовавшись темой адаптации людей с ОВЗ, она вдвоем с оператором Зариной Давлетшиной разыскала Чистые Ключи. Когда дверь им открыл неговорящий человек, девушки сперва немного испугались. Но внутри их встретила такая домашняя атмосфера принятия, что сразу исчезли и страх, и отторжение.

Двенадцатиминутная лента «Особенные люди» не единственная студенческая работа, выдержавшая сито фестивального отбора. Почему молодежь обращается к теме инвалидности? Что это – мода, оригинальность, поиск собственного пути в кино?

«Мне было важно прочувствовать и понять, как живут такие люди, – рассказала Ульяна. – Мы иногда боимся тех, у кого ментальные нарушения, закрываемся от них, но за этими страхами кроются стереотипы и нежелание узнать что-то новое. У меня в группе из 20 студентов большинство очень негативно восприняли наш фильм. Дескать, жутко, неприятно, зачем нам на такое смотреть? А нам просто хотелось показать другой социум – светлый, дружелюбный, теплый, как пламя свечи».

«Во мне живет неслышащая душа…»

«Слышу только я» – еще один фильм, миссия которого рассказать то, о чем мы не знали: о так называемых людях «кода», находящихся на пересечении двух миров, слышащих, но воспитанных неслышащими родителями. Его привез в Москву японский режиссер Итару Матсуи, и фильм стал сенсационным открытием фестиваля. Ручаюсь, многие даже и не подозревают, что вполне нормотипичные, казалось бы, люди переживают трагическую раздвоенность.

Девочка Эшли росла в доме, где разговаривали всем телом: глазами, губами, жестами. И когда она поступила в обычную школу, ей все там казалось странным. Почему люди не смотрят друг другу в глаза? Почему все так хладнокровны, малоэмоциональны? Долго не находя общего языка со слышащим миром, она пришла к выводу: лучше стать неслышащей, лишь бы ощущать тепло, как дома, не контактировать с социумом, где все не так. Но и там она рано или поздно останется одинокой, ведь она слышит. И только когда «кода» находят друг друга и собираются вместе в одном лагере, они чувствуют умиротворение и спокойствие. Там они вволю общаются глазами и руками, как неслышащие, и словами, как обычные люди.

«В основе моей души живет душа неслышащего, – говорит Эшли. – Иногда я боюсь, что забуду жестовый язык, боюсь ассимилироваться. И тогда эта важная часть моего «я» пропадет».

«Эшли приходилось быть не только проводником и переводчиком, но и адвокатом для своих родителей, ведь с ними не хотели иметь дело, считая их странными или даже глупыми. – Итару Матсуи показывает на экране картинку – два соединенных круга с заштрихованным сегментом в середине. – Взаимоотношения людей – это неизбежное пересечение границ. Мы можем осознать себя, только находясь в заштрихованной части двух кругов, то есть познавая других и контактируя с ними. Потому что видим в них свое отражение…»

Прирожденные актеры

Едва ли не каждый год в число лучших работ попадает лента, где в главной роли актер с синдромом Дауна. В 2016 году зрителей потрясла драма с мрачноватым оттенком фэнтези «Мое дикое сердце», где блестяще сыграл англичанин Стивен Брэндон, получивший награду за лучшую мужскую роль. В этом году лучшим художественным фильмом был признан «Особенный» из далекой Венесуэлы. Главного героя также сыграл актер с синдромом Дауна – Грейбер Ренгифо. В чем секрет?

«Почти у всех людей с синдромом Дауна есть одно свойство, – отмечает режиссер фильма Игнасио Маркес. – Это естественная потребность играть, притвориться кем-то, стремление оказаться в вымышленном мире. Понятие игры заложено в основе актерского мастерства, многие актеры-профессионалы забывают об этом, а людям с синдромом Дауна этот дар отпущен природой. Мы и не догадываемся, насколько они талантливы. Я нашел Грейбера в школе, где он учился актерскому мастерству. До этого он никогда не играл в кино, но второй дубль он делал так же, как в первый раз! У него потрясающая способность к импровизации, мы очень мало сцен вызубривали, лишь разыгрывали этюды, чтобы между актерами возникла незримая взаимосвязь, как между реальными отцом и сыном».

Чуо – особенный юноша-художник – зависит от отца, бывшего музыканта и пьяницы. Он пытается жить самостоятельно: устраивается на работу в студию графического дизайна, у него появляются друзья, он обнаруживает цель в жизни, даже влюбляется, хотя и безответно. Наконец ему улыбается удача – его рисунки берут на выставку художников с синдромом Дауна. Постепенно парень сам начинает заботиться об отце и даже зарабатывает деньги. Фильм пронизан латиноамериканскими ритмами, музыкой наполнена повседневность Чуо и его отца, она буквально спасает их от тоскливой жизни в трущобах. Мы видим крупным планом восхищенные глаза Чуо, когда его отец, уволенный из джазового ансамбля за пьянство, играет на барабане. Игнасио Маркес признается, что ему хотелось говорить о человеческом достоинстве и музыканта, и человека с синдромом Дауна, и любого человека вообще. Мы живем в довольно жестокой реальности, и поэтому потребность в фильмах с жизнеутверждающим началом очень высока, считает он.

Планетарное сознание пока не расположено к тому, чтобы понимать и ценить чужую непохожесть. Предубеждения и стереотипы засоряют человеческие отношения, как сорняки, семена их распространяются злыми ветрами международных конфликтов. Хотелось бы увидеть ростки общества, где инклюзия уже не будет восприниматься как утопия. Фильмы о людях с инвалидностью, словно проводники между разными мирами, приближают нас к нему. И дают шанс узнать чуть больше о тех, кто рядом с нами, и о нас самих.