Каждому есть место в этом мире. Познать самого себя – дело трудное и очень важное

После прогулки нужно подкрепить силы обедом, да еще успеть записать в дневник все увиденное, уточнить некоторые детали, обсудить наиболее яркие впечатления, разложить по полочкам имена выдающихся людей, которыми можно и нужно гордиться: кораблестроитель А. Крылов, скульптор В. Мухина.

Познай самого себя

А миллионы безымянных соотечественников, вложивших свой труд в осуществление грандиозного проекта по созданию водной артерии, соединившей пять морей на севере и юге нашей страны, – разве они недостойны нашей памяти? И, наконец, передать впечатление от осознания значимости малой родины, ее связи с жизнью страны и мира: канал имени Москвы, Международный фестиваль молодежи и ХХII Олимпийские игры. Не забыть отметить ощущения от ароматов и красот окружающего пейзажа, созданного руками старших поколений. Разве можно такую информацию оставлять втуне. Она требует выхода, сопереживания, бережного и уважительного к ней отношения. Тогда воспарит детская душа, и приобщится подрастающий человек к духовной культуре. Возникнет ориентир для самовоспитания и организации досуга, для выбора профессии. Прогулка раздвинула горизонты ребенка и его обыденного сознания: личный опыт обогатился знаниями о новых делах и профессиях.Используя личное восприятие ребенка, важно в такой момент обратить его внимание на мировоззренческие аспекты сознания – взаимоотношения человека и мира. Помните в «Фаусте»:

«Пергаменты не утоляют жажды,

Ключ мудрости не на страницах книг».

За ответами на жизненно важные вопросы Гете советует обращаться к собственной душе. Восточные мудрецы идут еще дальше и считают: все, чему можно научиться, уже существует в нашем сознании. Каждому человеку есть место в этом мире, он сам должен его отыскать, прислушиваясь к отзвукам своей души на окружающее – в природе и социуме. Что заставило зазвучать душу сегодня? Пусть не вслух, но каждый сможет ответить себе на этот вопрос.

Когда дождливо

В дождливую погоду на прогулку не тянет. Как правило, в плохую погоду дети, лишенные подвижных игр, впадают в депрессивное состояние. В поисках интересного занятия предлагаю почитать каждому свой дневник и, проанализировав свои записи, сделать подробный анализ своего чувственного опыта. Делая попытки привить навыки ведения личных дневников, ссылаться на авторитет нашего национального медицинского и педагогического светила Н.И. Пирогова, который в своем «Дневнике старого доктора» пишет: «Беседа с самим собой заманчива. Вся умственная наша жизнь, в конце концов, сводится на выработку, хотя бы для домашнего обихода, какого-либо воззрения на мир, жизнь и себя самого. Как я ни убежден, что мне не удастся уяснить себе вполне мое мировоззрение,но самая попытка уяснения заключает уже в себе какую-то прелесть».

В один из непогожих дней внимание мое обратилось к полкам домашней библиотеки. Рука потянулась к книге в солидном переплете стального цвета, на корешке синяя вставка – Н.И.Пирогов. Достаю и читаю: «Севастопольские письма и воспоминания». Николай Иванович считал, что каждому необходимо писать свою биографию.

Пирогов имел в виду не автобиографию, которую все мы излагали по определенной канве: где родился, сколько учился и как продвигался по служебной лестнице. Речь он ведет совсем о другом: «Для мыслящего, любознательного человека нет предмета, более достойного внимания, как знакомство с внутренним бытом каждого мыслящего человека, даже и ничем не отличавшегося на общественном поприще».

Это высказывание как бы высветило в моей памяти роман «Обыкновенная жизнь» Карела Чапека. Как признается его герой: «Всю жизнь я любил читать. Сколько прочитал я книг о разных удивительных приключениях, сколько встретил в них трагических судеб, исключительных характеров – словно и писать-то не о чем, кроме как о необычных, исключительных, единичных случаях и историях!» и предлагает: «Не лучше ли славить жизнь в ее норме и обыденности?» И на проверку оказывается, что жизнь самого обыкновенного человека не проста и заслуживает глубокого уважения.

Чешскому писателю удалось приблизить свои рассказы и романы к философскому трактату, где он искал пути от человека к человечеству, держа на поводке «гончую фантазии». В «Обыкновенной жизни» он пытается понять, что дают человеку его детство, молодость, зрелость, старость. Такому же тщательному психологическому анализу подвергает собственную жизнь великий ученый Николай Иванович Пирогов. Оба они предпринимают исследование человеческого «я». Писатель – через художественный образ героя своего романа – обыкновенного человека, русский хирург – в «Дневнике старого врача». И в том и в другом случае перед нами раскрываются и высокие общечеловеческие черты в заурядном обывателе, и гений признается в своих низменных поступках. Что дает ребенку такое знакомство?

Карел Чапек обращает внимание на то, что составляет краеугольный камень демократии: человечество – это великое братство людей и народов. И заимствует у медиков выражение Similia similibis (подобное подобным) в смысле: сходные болезни лечатся сходными средствами. Так и в философском плане: мы познаем мир через себя и, познавая мир, открываем самих себя.

Пирогов подчеркивает: «Служение науке, вообще всякой – не иное что, как служение истине». На пути к истине он отмечает препятствия: «Человеческие страсти, предрассудки и слабости с разных сторон влияют на доступ к истине и делают ее нередко и вовсе недоступной».

На вопрос: «Можно ли преодолеть эти препятствия?», – великий хирург отвечает: «Бороться за истину с предрассудками, страстями и слабостями людей невозможно. Можно только лавировать». Но и это не все, предупреждает ученый: «Не менее трудно бороться и с собственными страстями и слабостями, если мы в юности, с самого детства, не развили в себе способность владеть собой, а владеть собою иначе нельзя, как через познание самого себя».

Ученики знакомятся в курсе граждановедения с разделом «Познай людей и самого себя». На уроках они с готовностью отвечают на тесты из этой рубрики. Но и русский ученый, и чешский писатель углубляют процесс самопознания. Пирогов поясняет, что важно «для мыслящего человека раскрытие правды внутренней перед самим собой. И не постороннего читателя, а, прежде всего, собственное сознание он должен ознакомить с самим собой, разобрать мотивы и цели своих действий. Они часто глубоко скрываются в тайнике души и долго непонятны не только для других, но и для самого себя».

Внутренняя жизнь человека, культура чувств и переживаний являются предметом изучения на уроках литературы. Современная отечественная педагогика в своей практической деятельности пытается воспитывать детей на высоких образцах. На мой взгляд, это рождает в душе подрастающего человека неуверенность в себе. Именно это, мне кажется, имел в виду Н. Пирогов, когда говорил: «Я думаю, что молодые врачи должны прочитывать не одни классические сочинения великих мастеров нашего искусства, которым они уже потому подражать не в состоянии, что великое искусство их есть плод долговременной опытности. Копия с картины Рафаэля не годится для обучающегося живописи».

Школьный опыт ребенка

Каждый взрослый согласится с Карелом Чапеком в том, что «мир детей, когда они собираются вместе, – это уже нечто совсем иное». Я полностью разделяю его мнение о значении школьного периода в жизни человека: «здесь ребенок впервые сталкивается с иерархическим устройством жизни».

Хотя учитель не первый взрослый, с которым общается ребенок: ему уже приходилось повиноваться и родителям и соседям,но он воспринимает учителя иначе. Как отмечает К. Чапек: «А вот учитель – совсем другое дело; учитель для того и создан, чтобы делать замечания и приказывать. И нельзя убежать, спрятаться – только краснеешь и от стыда готов провалиться сквозь землю. И уж никак невозможно вскарабкаться к нему на колени или уцепиться за чисто вымытую руку; он – всегда над тобой, недоступный и неприкосновенный. …То было первое разделение мира по рангам и власти».

Вино уединения

«Высоко на сложенных досках сидит мальчонка; досок много, до самых верхушек старых слив – ухватись руками, и вот ты уже на развилке ветвей, а это еще выше, чем доски, даже голова кружится от такой высоты. Теперь мальчик оторвался уже и от двора – он в своем собственном мире. …Даже немного пьянит; сюда уж не явятся ни папа, ни мама, … и маленький человечек впервые пьет вино уединения. А есть еще и другие миры, где ребенок – сам по себе, один: например, в штабеле длинных досок попадаются доски покороче, и вот вам маленькая пещерка, есть у нее и потолок, и стены, и пахнет она смолой, теплым деревом. Никто сюда не пролезет, а для мальчика, для его таинственного мира здесь достаточно места. Или можно повтыкать щепки в землю: это забор; посыпать опилками, а в них вдавить горстку разноцветных фасолин: это курицы, а самая большая крапчатая фасолина – петух. …Мальчик сидит на корточках над крошечной оградой иллюзии, сыплет опилки и тихонько шепчет: «Цып-цып-цып!». Это – его хозяйство, а вы, взрослые, должны делать вид, будто ничего этого не видите, потому что, если посмотрите – нарушите чары».

Подвожу ребят к мысли о том, что каждый из нас способен занять самого себя, не прибегая к услугам телевизора и поглощая все им предлагаемое. Хорошо бы, говорю я им, и к себе проявить внимание. А для этого вот тебе тетрадь и ручка – пиши. О чем?!

Жажда дружбы

Если школьные уроки – это, по мнению взрослых, приуготовление к жизни, которая начнется после получения аттестата зрелости, то параллельно с ними протекает настоящая жизнь ребенка: отношения со сверстниками, первая влюбленность, конфликты. Эти переживания захватывают юные души, не дожидаясь зрелого возраста. Как отмечает герой романа Чапека: большинство душевных потрясений и таких разнообразных, со столь трагической серьезностью воспринимаемых ошибок молодости, – это чуть ли не месть за то, что нас не принимают всерьез. И в подтверждение этого приводит эпизод из школьной жизни героя уже упоминаемого романа «Обыкновенная жизнь». Назовем условно этот отрывок «жажда дружбы».

Я был тихий, прилежный мальчик, и меня ставили в пример остальным, но в тайне я до дрожи душевной восхищался сыном маляра, сорванцом и шалопаем, который озорством своим доводил учителя до исступления и однажды укусил священника за палец.

Этого мальчишку чуть ли не боялись и ничего не могли с ним поделать. Его можно было лупить как угодно – он только смеялся им в глаза; что бы то ни было, а плакать было ниже его дикарского достоинства. Раз как-то, не помню уж, что он там натворил, но балкой ему раздробило пальцы; все дети закричали – он один не проронил ни звука, только побледнел и стиснул зубы. Я был почти без чувств от ужаса и сострадания, у меня дрожали ноги, и дурнота подступала к горлу. «Тебе больно?» – едва выговорил я. Бросив мне гордый, горящий, насмешливый взгляд, он процедил сквозь зубы: «А тебе-то что?» Я отстал от него – отвергнутый и униженный. Ну, погоди, я покажу, я докажу тебе, на что я способен! Я бросился в нашу мастерскую и сунул левую руку в тиски, которыми зажимают доски, стал завинчивать – ладно, вот увидите! Слезы брызнули у меня из глаз – ага, теперь мне также больно, как и ему! Я еще покажу! …Я затянул тиски еще, еще больше…я уже не чувствовал боли, я был в экстазе. Меня нашли в обмороке, с рукой в тисках. До сих пор последние фаланги пальцев на левой руке у меня парализованы. Теперь эта рука морщиниста и суха, как лапка индюка, но до сих дней она отмечена памяткой… чего собственно? Мстительной детской ненависти или страстной дружбы?

Много позже,скорее всего к концу жизни, такие отношения между людьми осознаются, как истина: «встреча двух людей – это всегда борьба за влияние; если вы не навязываете свою волю другому, волю навяжут вам».

Методические рекомендации.

Чтобы выработать привычку вести дневник, каждое утро в лагере начинаем с записи в дневнике: числа, дня недели, о погоде, настроении, плане на день. По окончании дня подводим итоги: удалось или не удалось намеченное, что помешало или удачно сложилось и каковы впечатления. Каждый отмечает свои собственные. От ребенка не требуется записывать что-то под диктовку. Пусть опишет настроение, с которого начал прогулку, как оно менялось, что особенно повлияло на настроение, что запомнилось. Предложите обсуждение событий дня. Обращаясь к каждому, попросите поделиться своими впечатлениями. Важно внимательно и доброжелательно выслушать выступающего. Но если ребенок отказывается, ни в коем случае не заставляйте. Да и сложно в себе самом разобраться. Об этом пишет в «Дневнике старого доктора» великий Пирогов: «я, как и другие, не могу, при всем желании, выворотить свой внутренний быт наружу перед собой, сделать это начисто, ни в прошедшем, ни в настоящем. Это дело нелегкое. Надо проследить красную нить через путаницу переплетенных между собой сомнений и противоречий, возникающих всякий раз, как только захочешь сделать для себя руководящую нить более ясною».

Если ребенку захочется поделиться своими чувствами и переживаниями, значит, удалось создать доброжелательную и уважительную обстановку. Но процесс нельзя формировать, он должен созревать как бы исподволь.

У каждого ребенка свои фантазии. Индивидуальность может проявиться наглядно на сиюминутном материале. Например, подводя итоги дня, можно попросить кого-то из ребят – «говорунов» рассказать его впечатления. Затем применить следующий прием из известной игры, где предлагаются две, на первый взгляд одинаковые, картинки, в которых нужно найти десять отличий. По аналогии в нашем случае попросите каждого добавить то, о чем не было еще рассказано. Можно устроить соревнование: кто внесет больше добавлений, кто дополнит наиболее существенным, кто наиболее оригинальным. Вот и осуществится процесс познания самого себя. Останется только записать в дневнике: «Оказывается, я – вот какой!» Или: «Мне сегодня не хотелось принимать участия в обсуждении».

Окончание. Начало в № 32