Каждого четвертого ребенка приемные родители берут из корысти

В Омске ведутся поиски женщины, которая, родив живого младенца, утопила его и выбросила тельце на помойку. Чуть раньше в районном поселке Исилькуль умерла 2-месячная девочка – мама, любившая выпить, дала дочке слишком большую дозу водки, чтобы не мешала воплями.

Преступницы, конечно. Но как облегчили жизнь государству! Сдали бы малышек в детский дом, и на них бы пришлось тратить от 300 тысяч до 2 миллионов рублей в год. Общая сумма, которая идет на сирот, не афишируется – деньги поступают изо всех возможных источников. И из бюджетов – федерального, региональных и муниципальных,  и от благотворительных организаций, и напрямую от граждан и организаций. По самым скромным подсчетам, ежегодно на сирот выделяется до 100 миллиардов рублей.

– Ликвидация детских домов позволит сэкономить не менее 32 миллиардов рублей в год,  – считает Павел Астахов, Уполномоченный при Президенте России по правам ребенка.

Безумием проголосовали эти две – их  в десятки раз больше – омские мамаши за инициативу  Павла Астахова «Россия без сирот». Согласно докладу, представленному им президенту, нужно перевести все 106 тысяч детдомовцев в приемные семьи. Уже через пять-семь лет, по  плану Астахова, детских домов в России не будет. Ура, соотечественники!  Не будет страшной статистики Генпрокуратуры: 40 процентов выпускников сиротских учреждений становятся алкоголиками и наркоманами, еще 40 совершают преступления, 10  кончают жизнь самоубийством. А будет всем счастье. Особенно  85 процентам сирот социальных, живущих  (и умирающих)  под невидящими их взглядами  родителей. А также беспризорникам, которых, только по данным Генпрокуратуры, в стране насчитывается около 2 миллионов, а по данным общественных организаций, в два раза больше. У них даже на детдом надежды не останется.

Идею ликвидации детдомов Павел Астахов позаимствовал у Михаила Зурабова, министра здравоохранения и социального развития Росси в 2004-2007 годах. Именно тогда по инициативе Михаила Юрьевича и стали закрываться детские дома, чтобы ребятишек рассовать в приемные семьи. Первыми закрылись Ачаирский детский дом в Омском районе, Шараповский в Марьяновском районе и дом ребенка №2 в Омске. Официально – из этих учреждений больше всего сирот оказалось в приемных и опекунских семьях. Оставшихся распределили по другим детдомам.

–  Весной 2010 года пришло известие о том, что детский дом №7 Омска, федеральную экспериментальную площадку РАО,  занесли в реестр лучших образовательных учреждений России. Тогда же он стал  призером областного конкурса программ по духовно-нравственному воспитанию детей и молодежи. После этого его закрыли, – рассказывает Ирина Авдиенко, старший преподаватель кафедры педагогики и психологии Института развития образования Омской области. – Вместе с его сотрудниками мы создали в детдоме кафедру креативной педагогики, организовали комплексную службу содействия развитию личности воспитанника. Разработали схему «профессиональных проб». У ребенка была возможность попробовать и затем развивать себя во всех видах деятельности: спорте, швейном и столярном деле, танцевальном, декоративно-прикладном, цирковом, театральном и изобразительном искусствах, в сферах журналистики и театра, художественного слова… Те, кто успел выпуститься до закрытия, – студенты Санкт-Петербургской академии русского балета, Новосибирского государственного хореографического колледжа, Омских государственного университета путей сообщения, музыкально-педагогического колледжа, техникума мясной и молочной промышленности… А пятидесяти четырем воспитанникам, проживавшим на тот момент в детском доме, были оформлены путевки в другие детдома. Разумеется,  в СМИ прошла информация: всех детей определили в замещающие семьи! Кому такой вид деинституционализации принес пользу? Кто подумал о том, что все 54 воспитанника получили еще одну психологическую травму в своей жизни, потеряв в очередной раз только сложившуюся семью? А дети, которых шесть лет назад уже перебросили из других детдомов сюда, в третий раз вынуждены были менять объекты привязанности. Многие девятиклассники, собиравшиеся оканчивать одиннадцать классов, вынуждены были резко изменить свои планы, так как не хотели переезжать, а в приемные семьи взрослых не берут. Они выбрали другой путь – уйти в колледжи, техникумы, училища после сдачи экзаменов за 9-й класс. А ведь среди них были талантливые и перспективные дети.

По словам Елизаветы Степкиной, уполномоченного при губернаторе Омской области по правам человека,  в 2010 году в госучреждения вернулись 39 детей, из них 11 – из-за ненадлежащего исполнения опекунами своих обязанностей и 27 по инициативе самих опекунов. В 2011 году вторичное сиротство пережили 50 детей. Из них 15 по причине ненадлежащего исполнения, от 35 отказались опекуны и попечители.

А, например,  в соседней Новосибирской области пришлось в срочном порядке за­брать из приемных семей 200 детей, чтобы вернуть в детские дома. Приемные родители били сирот, расходовали государственные пособия на детей в корыстных целях. Можно себе представить, какой серьезный удар по психике получили дважды преданные дети. Плохо в детдоме. Но в приемной семье может быть не лучше. Потому что приемная семья, как считает Лариса Николаевна Рузич, заместитель директора новосибирского детского дома №1, всего лишь аналог детского дома в уменьшенном варианте. Люди тоже работают за деньги, а не за любовь, с той лишь разницей, что приемные родители  не специалисты и долю такую выбрали не по душе, а чаще по нужде. И если есть у них совесть, не выгонят несовершеннолетнего приемыша на улицу.

С 1 сентября этого года приемные родители, конечно, обязаны учиться. Психологи сказали, что раньше у приемных семей не было знаний возрастной психологии, отсюда и проблемы. Теперь кандидаты в приемные родители проходят психологическую диагностику, слушают лекции, выполняют практические задания на семинарах, участвуют в мастер-классах. После конкурсного отбора для каждого организуют серию индивидуальных занятий. Полный курс обучения в Омском Центре поддержки семьи  составляет сейчас  80,5 часа (раньше 36). После итоговой  аттестации в форме собеседования выдается  свидетельство федерального образца. Отучившись месяц, приемные родители теперь будут чуткими и внимательными, а главное – освоят технологии общения с очень нелегкими детьми. Тем более что первые два месяца, как полагается по инструкции,  за жизнью новой приемной семьи станут наблюдать специалисты. И не будет больше случаев, о которых рассказывают в органах омской опеки. Например, состоятельная бездетная семья взяла на воспитание сразу троих. Бывших детдомовцев  (по статусу)  устроили  в престижную гимназию. Но выяснилось, что один из приемышей отстает в развитии, пришлось перевести в спецкласс. К тому же братья без спроса тащили конфеты и деньги. Нестатусные, в общем,  дети – в детдом их!  И уж, конечно, не повторится история семьи Бузулиных, случившаяся год назад в Русско-Полянском районе. В семье воспитывались восемь детей: двое своих, шестеро приемышей. После того как папа попытался повеситься, детей забрали в больницу. Врачи обнаружили на телах всех шестерых  шрамы – и зажившие, и посвежее. Приемные родители получали от государства, по деревенским меркам, деньги солидные –  зарплату  22 тысячи рублей и 33 тысячи детских пособий. Из этой суммы на приемышей шли копейки. Зато их использовали в полную меру. Они тягали фляги с водой и ухаживали за скотиной, копали картошку, следили за огородом, прибирали дом и  замешивали тесто на хлеб. Ели только то, что сами себе готовили, – пустой суп да кашу на воде, отдельно от родных, разумеется. В качестве наказания баланды лишали. Войдя в раж, мама Оксана ломала о детские головы железные кружки. У пятерых девочек исковерканы судьбы. Но если они остались жить, то маленькая Тамара умерла за всех – немалую роль в ее гибели сыграл психотравмирующий фактор. Их приемный брат Антон Молчан потерял уже две семьи, ни в одной из которых к нему не относились по-человечески.

История даром не прошла – недавно одному жителю сельского района отказали, поскольку  он хотел стать опекуном сразу нескольких мальчиков. Причем их возраст должен был варьироваться от 10 до 12 лет. Для обработки нескольких тысяч гектаров земли фермеру нужны дополнительные руки

Эксперты отмечают, что в России каждого четвертого ребенка приемные родители берут из корысти. Из-за денег или ипотеки. Если что, ненужную обузу всегда можно вернуть в детдом. Усыновление сегодня у россиян самый непопулярный из способов семейного устройства детей. Невыгодно: за ребенка в этом случае полагается только единовременное пособие – 8860 рублей 54 копейки.  Большинство предпочитают оформлять опекунство. Попечителям помимо единовременной выплаты в размере 9592 рублей в зависимости от возраста ребенка полагается ежемесячно от 5410 до 6160 рублей. Детский омбудсмен полагает, что правильнее было бы побольше платить приемной семье из сэкономленного на закрытии детдомов. Точно приемных родителей станет больше, по крайней мере в Омских селах, где царит безработица и целые семьи живут на пенсии стариков.

Воспитывать детдомовца – совсем не то, что семейного. Тем более что педагогов среди приемных мам и пап меньше всего.

– Грустно от сравнения, – сетует  Татьяна Николаева, воспитавшая с мужем 25 приемных омичей. – Двадцать лет назад дети были другими. И тогда они были никому не нужны, но все-таки были воспитаны, имели душевный стержень: сказывались общественные традиции. Сегодня остро ощущается бездуховность. Они не умеют играть, а когда пытаются, не остается ни одной «живой» игрушки. Они жестоки, не приучены даже к элементарным гигиеническим навыкам. В детях исчезла отзывчивость, осталось только иждивенчество, от которого очень трудно их избавить. Но потенциал у детей огромнейший, его надо только откопать, а это огромный ежеминутный труд и терпение.

– Ошибкой было бы думать, что дети с благодарностью отнесутся к тому, что вы взяли их из детдома, – рассказывает омская приемная мама Татьяна Грездева. – Во-первых, они неблагодарны, как и все дети. Во-вторых, они потребители.  Не привыкли работать, не интересуются другими детьми. Поначалу они хотят только уединения, смотреть телевизор и играть за компьютером. Сложные ситуации возникают каждый день.

И умные люди это понимают. В  Новосибирской области ситуация с работой получше, чем в Омске, а приемных семей меньше. «В первом новосибирском детдоме 100 ребятишек с сохранным интеллектом, практически здоровых. И никто их не берет», – даже не удивляется Лариса Рузич.

Увы, нет в России больше лозунга «Все лучшее – детям». Не создан институт родительства. Не внушается мамам и папам ответственность за своих чад – в 2012 году у омских судебных приставов находится более 16,5 тысячи исполнительных производств по невыплате алиментов.  Нет у юных россиян нормального медицинского обслуживания. Сотни тысяч бывших детдомовцев годами  стоят в очереди на квартиры, еще больше не стоят стараниями чиновников. Нет у детей ощущения безопасности – только за год  для экономии из омских тюрем выпустили 14 тысяч недосидевших и 5 тысяч  недолежавших в психушках. Нет больше в России традиции любить детей! Зато есть смешные материнские пособия, нищета родителей-одиночек и тихое презрение к многодетным. России дети не нужны.

–  Никому они не нужны, кроме нас – учителей, воспитателей, – рассказывает Виталий Кучеров,  директор школы-интерната VIII  вида Полтавского района. – В  этом-то и есть главная причина задержки их умственного развития. Далеко не все дети пьющих родителей. Но все из нищих деревень. Если мама работает дояркой, занята 14 часов в сутки, что она может дать малышу? На книжки у нее нет ни сил, ни желания, ни денег, ни умишка. Сама не развивается и его не развивает. А если заниматься с ребенком с двух до пяти лет, он легко становится «нашим». В общеобразовательной школе многих могли бы вытянуть, но кто будет тратить на них массу сил и времени? Сейчас платят за работу  с одаренными.  Мы учим наших жить девять лет, но у них нет другого выхода, как вернуться туда, откуда вышли, – в нищету, в пьянку, в бессмысленное тупое существование. У них два пути: пополнять армию бомжей и производить на свет подобных себе – тех же сирот, социальных и реальных.

Несмотря на громкие усилия Павла Астахова, ситуация с профилактикой сиротства и устройством детей в семьи в ближайшие годы может не только не улучшиться, а наоборот, усугубиться, если срочно не заняться детьми по-настоящему, а не для бумажек. Да и факт, что 85 процентов российских сирот – это сироты при живых родителях, указывает на весьма глобальные причинно-следственные связи, которые не только от детских ведомств зависят.

– Невозможно закрыть детские дома в России, – говорит Лариса Рузич. – Не готовы люди и слишком тяжела экономическая ситуация. Сироты – это результат болезней общества. Они появляются тогда, когда дети перестают быть нужными и родителям, и государству. Надо лечиться. Всем, на всех уровнях. Если телевидение демонстрирует безнаказанные убийства малышей, в Интернете безнаказанно множатся сайты, пропагандирующие малолетнюю порнографию, думаете, дети вырастут ответственными за будущее поколение? России нужна национальная стратегия не просто воспитания, а взращивания детей!

…Раньше система по усыновлению была едина. Ребенка до совершеннолетия вели одни и те же специалисты: психологи, врачи, социальные работники. Сегодня все раздроблено, судьбой сирот занимаются 17, по данным того же Астахова,  различных организаций, но, по сути, все сводится к перекладыванию бумажек – разнообразных актов проверок и справок – из одной стопки в другую.

Я верю в вас, Павел Алексеевич. Если напряжетесь, перестанете позировать перед фото- и телекамерами, хватит сил на то, чтобы написать свою программу. «Россия для детей», например.

Фото автора