Каждое поколение пытается дать свои ответы

​Метафизика московского гуманитарного пространства и присутствия в нем личности человека, горожанина, мыслителя, преподавателя или учителя истории очень многомерна, нелинейна, нестандартна и неформальна. И эта особенность нашей столичной жизни была всегда.

Вспомним, как 178 лет назад, в 1836 году, наш московский «басманный философ» Петр Яковлевич Чаадаев своими «Философическими письмами» буквально взорвал сонное течение времени не только в первопрестольной, но и во всей николаевской России. По сути дела, его обращение к публике положило начало до сих пор не прекращающемуся спору между славянофилами и западниками. А тогда и в салонах знати, в дворянских усадьбах, и на университетских кафедрах в орбиту дискуссии вовлекались все новые и новые поколения наших соотечественников, пытавшихся дать свои ответы на вечные русские вопросы.Примечательно, что наш национальный гений Александр Пушкин тоже предложил ответ на вопросы своего давнего товарища и друга юности. В одном из последних своих писем 19 октября 1836 г. он написал ставшие хрестоматийными слова о том, что «ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, какой нам Бог ее дал». Немногие, наверное, помнят, что именно это письмо Пушкин так и не решился направить своему опальному другу. Думаю, великий поэт прекрасно понимал, что однозначный ответ на вопросы Чаадаева трудно дать, что в истории любой ответ всегда будет неполным и неокончательным, что каждое поколение пытается дать свои варианты ответов, а процесс национального самопознания и самосознания – вечное творчество человеческой личности в гуманитарном пространстве.Проекты подобного творчества у нас в Москве в прошлом очень характерны. Возьмем, например, детище видного русского публициста и общественного деятеля Михаила Никифоровича Каткова, консервативного идеолога и просветителя, создателя Московского императорского лицея в память цесаревича Николая. Или другой проект либерального профессора Московского университета, историка Владимира Ивановича Герье, основателя Московских высших женских курсов (ныне Московский педагогический государственный университет). В пространстве города в 1872 году это, безусловно, была, как сейчас бы сказали, инновация. Впервые женщины могли получить полноценное высшее университетское образование. Одним из ведущих преподавателей на курсах стал Василий Осипович Ключевский, предложивший курсисткам свой цикл лекций по русской истории, ставший впоследствии очень популярным изложением отечественной истории и в среде специалистов, и среди простых почитателей, и среди любителей древностей России. Любопытный факт: Ключевский читал свой курс параллельно в двух учебных заведениях: в МВЖК женщинам, а в Московской духовной академии – мужчинам. Вот уж чисто гендерный подход в преподавании и в гуманитарном пространстве города в целом.Трудно согласиться с теми, кто говорит сегодня о некой архаике в прошлые времена в Москве, напротив, на мой взгляд, именно из Москвы, из сердца России, шли постоянные токи, позитивные импульсы энергии, позволяющие соединять традиции и инновации в гуманитарной сфере. Это очень важное наследие, которым нужно дорожить. Может быть, самым важным и ценным в этом наследии была целостная система взглядов на гуманитарное образование человека, на национальное воспитание и народное просвещение. Часто упоминаемый сегодня выдающийся психолог Лев Семенович Выготский, профессор и заведующий кафедрой 2-го МГУ – МГПИ, был очень многогранен в своем в творчестве, но центральное место в его исследованиях все-таки занимает проблема развития личности ребенка и человека в контексте родной культуры и истории. Эта концепция сегодня крайне актуальна. Ведь нынче в гуманитарном пространстве идет тотальное наступление технократического и прагматического подхода в образовании, попытки внедрять различные, порою очень прогрессивные технологии. Но при этом забывают о внутреннем мире молодого человека, о его мировоззрении, о ценностях и смысле образования. Сама цель образования, даже в нормативных документах, представлена сегодня как ни много ни мало создание условий для «формирования личной успешности обучающихся и воспитанников в обществе». Простите, но какое отношение подобная цель имеет к нашим культурным и духовным традициям? Разве «личная успешность» определяла и определяет наш национальный канон в науке, образовании, культуре, истории, в гуманитарном пространстве человека?Все эти вопросы имеют самое прямое отношение к университетской системе подготовки учителя истории. Ведь в конечном счете именно от личности учителя зависит решение всех реальных и мнимых проблем, существующих в современном историческом образовании: переход от линейной системы к концентрической и обратно, или переформатирование ЕГЭ по гуманитарным предметам, или даже такая сложная проблема, как подготовка единого учебника истории. Но главное – нужно понимать, что именно личность учителя определяет то, что мы называем национально-культурной и гражданской идентичностью молодого человека, кем он станет в жизни: боевиком правого сектора или членом «Молодой гвардии» – героем Краснодонского подполья.Алексей ЛУБКОВ, проректор МПГУ